Почему Господь наш Иисус пригвожден к кресту тремя гвоздями

Напечатал ли тот барин в газете эту сказку, нет ли - не знаю, но по ней вы можете судить, что ре­месло наше действительно древнее. А вот эта моя сказка еще интереснее, потому что рассказывает она про то, что всякий видит собственными глазами.

Почему Господь наш Иисус пригвожден к кресту тремя гвоздями, хотя в те времена пригвождали обычно четырьмя гвоздями? Дело было так. Задумали умники распять нашего господа на кресте. Заказали плотникам крест и послали трех солдат за гвоздями. Дали им восемь­десят крайцаров - гвозди нужны были крепкие, чтобы выдержали Иисуса.

В полдень отправились трое солдат с копьями к кузнецу, им было приказано ждать, пока не сде­лает кузнец гвозди, - гвозди-то нужны были к утру. Шли они, шли по дорожке, да ведь деньги в кармане спокойно не лежат, к тому же жара стояла нестерпи­мая, вот и решили солдаты завернуть в корчму, выпить стаканчик вина. Ну, а там уж, как водится, опрокинули еще по стаканчику, да еще, так и про­пили половину денег. Уж вечер близится, а гвоздей у солдат, понятно, нет.

Хорошо еще, что солдаты вовремя опомнились, они были ребята бравые - ума не пропивали. Ушли они из корчмы и отправились искать гвоздаря. Вско­ре нашли кузнеца-араба, зашли к нему в кузницу и говорят:

- Послушай-ка, араб! Нужно нам четыре крепких гвоздя, чтобы в крест вбить, сделай их нам, да по­скорее. Завтра распинать будем Иисуса Христа за то, что хотел он над всем миром царить.

В ответ на такие речи схватил араб ведро с водой, загасил горн и отвечает:

- Чушь вы несете! Слыхал я про Иисуса Христа, хороший это человек. Если вы его распять хотите, я вам в этом деле не помощник.

- Хорошенько подумай, араб! Мы с тобой по-хо­рошему говорим. Не послушаешь нас, попробуешь вот этого. - И они стукнули копьями оземь.

Но араб не соглашался - нет и нет.

- Ну так получай, - сказали солдаты, закололи его копьями и пошли дальше. Но найти другого гвоз­даря было делом нелегким. Дважды обошли они го­род, наконец услыхали удары молота.

В одном из дворов работал у наковальни еврей. Солдаты вошли к нему и говорят:

- Послушай, еврей! Нужно нам четыре крепких гвоздя, чтобы в крест вбить. Сделай, мы подождем. - На этот раз они сообразили и ничего не сказали про Христа.

Еврей приступил к делу. Отрезал он четыре ров­ных брусочка, взял меха и раздул огонь.

Как только сунул он первый брусок в раскаленные угли, высоко вспыхнуло пламя и из него послышался голос араба:

- Не делай, этого, еврей, не делай, этими гвоз­дями хотят прибить тело самого великого пророка! Гвозди нужны, чтобы распять его на кресте!

Услыхал еврей эти слова, задрожал всем телом и бросил молот. Говорит он солдатам:

- Нет, не буду я ковать вам гвозди! Даже если меня самого пригвоздят! Видел я Иисуса в прошлое воскресенье, он приезжал сюда верхом на осле.

Наотрез отказался еврей, и его тоже проткнули копьями.

Настал вечер. Солдаты приуныли: как быть? Вер­нуться с пустыми руками нельзя, тем более что поло­вины денег у них уже не было. А кто станет ковать гвозди ночью?

Так плелись они, повесив головы, то и дело споты­каясь и останавливаясь. Вдруг в конце длинной до­роги заметили они в кромешной тьме маленький под­слеповатый огонек. Пошли солдаты на огонек, при­близились и увидели, что это светится кучка древес­ного угля. Возле нее на краю канавы сидел цыган. В руках у цыгана были клещи, он придерживал ими гвоздь, а жена его, как водилось в старину, била ку­валдой по наковальне.

- Дел о Дел лачи рат*, - почтительно поднял шляпу кузнец.

* (Пошли вам бог добрый вечер (цыганск.))

- Здорово, цыган. Сделай-ка нам еще три гвоз­дя, - и этот тоже отдай нам. Получишь, договорим­ся сразу, ровно сорок крайцаров, и ни на грош больше.

А надо сказать, что сорок крайцаров по тем вре­менам были большие деньги, тем более для цыгана! Не пришлось его дважды просить. Начал он ковать и уже отточил острие второго гвоздя, как вдруг из пламени заговорили души араба и еврея:

- Брось, цыган, не делай этого! Твоими гвоздя­ми будут распинать самого великого из пророков! Гвозди нужны, чтобы прибить его к кресту!

Ни жена, ни солдаты не слыхали этих слов, один кузнец слышал. Знал он, кто такой Иисус Христос, ему о нем рассказывал один старый гвоздарь. «Но ведь, - думает цыган, - у солдат сила - копья у них острые». Покосился цыган на копья: окровав­лены они. Не на шутку струсил цыган. Подал знак жене: бей, дескать, дальше!

«Так, выковал он еще два гвоздя и отдал их солда­ту, а тот спрятал гвозди в свою котомку. Наконец выковал кузнец четвертый гвоздь и бросил его, горя­чий, на землю, подле наковальни.

Ой, Девла, Девла, велико твое могущество! Ты тогда творил чудо над всеми ромами! Гвоздь не остывал и, раскаленный, лежал на земле. Чего-чего только ни делал цыган - и заливал его водой, и за­сыпал землей, - гвоздь оставался горячим.

Смотрели, смотрели солдаты, как он мается с по­следним гвоздем, и смекнули, что тут дело нечисто, и решили они уйти с тремя гвоздями.

Той же ночью и цыган сбежал из тех краев. То здесь разбивал он свой шалаш, то там, то здесь вы­рывал себе яму, то там. Но никто не знал, почему он места себе не находит. А секрет-то был в том, что, где бы ни начинал цыган работать, всегда один из раскаленных гвоздей не остывал, тлел, словно уго­лек. Напрасно засыпал его гвоздарь землей и студил водой. Что оставалось делать цыгану? На возок, да и бежать без оглядки по белу свету.

Так и распяли Иисуса Христа тремя гвоздями.

О, драгоценный Делоро! Не карай ты больше наш бедный, разбросанный по свету народ!

«Никогда не было тебя, Цыгания!» // Перевод с венгерского И. Миронец — Москва: Издательство иностранной литературы, 1961 — с.112 (Sosemvolt Ciganyorszag! Szegkovacs cigany tortenetek. Budapest, 1958)