14.02.2013 | 
Автор: 
Пять девушек
Были или не были, не сытые, не голодные, были ворона-каркальшица и воробей-ябедник. В давние времена в одном из восточных государств в махалле торговцев сбоем жила очень пригожая, одетая в дорогие шелковые одежды девушка лет пятнадцати по имени Караматхон. В один из дней она взяла в руки красивую корзинку, пошла на базар, купила для домашних нужд мясо, масло, рис, морковь, лук и еще кое-какую зелень.
Чтобы донести покупки, она наняла амбала и направилась домой.
Амбал взвалил на спину ношу и пришел в дом к девушке. Никогда в жизни он не видел таких хором и от удивления разинул рот.
Дом был очень красив. В саду росли плодовые деревья. Посередине двора находился большой бассейн. С каждой из четырех сторон его были устроены возвышения, устланные коврами краснее гранатов, атласными и шелковыми курпачами. Кругом благоухали разные ароматные цветы. У самого бассейна на золотых цепочках сидели две собаки.
Караматхон зашла в дом и сейчас же вынесла золотую монету и отдала ее амбалу.
Амбал, взяв золотой, смотрел, вытаращив глаза, то на него, то на Караматхон.
Тут из дверей выглянула красивая девушка и сказала:
— Сестрица Караматхон, вынеси этому амбалу еще один золотой, чтобы ему не показалась малой плата!
— Хорошо, сестрица Муътабархон,— ответила Караматхон, вошла в дом. вынесла еще один золотой и отдала его амбалу.
Амбал взял и этот золотой, еще больше удивился.
Муътабархон сказала тогда амбалу:
— Почему ты удивлен? Что тебе мало этих золотых?
— Я никогда не смог бы заработать два золотых,— сказал заикаясь амбал.— Меня удивляет, что вы за такую небольшую услугу дали мне два золотых.
Затем он спросил:
— Вы шутите со мной или на самом деле даете мне эти золотые?
— Зачем нам шутить с тобой, мы на самом деле заплатили тебе два золотых,— сказала Муътабархон.
Обрадованный амбал положил золотые монеты в карман.
В это время кто-то постучал в ворота. Караматхон пошла посмотреть, кто это пришел. Там стояли трое слепых юношей. Они сказали:
— Мы чужестранцы. Если можно, позвольте нам переночевать сегодня у вас, а завтра мы продолжим свой путь.
Караматхон ответила:
— Я спрошу свою старшую сестру Муътабархон,— и побежала в дом. Муътабархон сказала:
— Если это чужестранцы, пусть войдут.
Караматхон вышла и повела слепых в сад. Муътабархон пригласила слепцов сесть на нарядные ковры, расстелила перед гостями дастархан, поставила на него большой поднос с фруктами и сладостями. Караматхон принесла самовар и заварила крепкий черный чай, разлила его по пиалам и предложила гостям. Затем Муътабархон крикнула:
— Мукаррамхон!
Из дома выглянула третья девушка-красавица.
— Сестрица, я вас слушаю,— сказала она.
— Сестрица Мукаррамхон, займитесь приготовлением обеда.
Мукаррам принялась готовить плов. Сначала она нарезала мясо, морковь, лук. Затем развела огонь в очаге и поставила котел. Приготовив плов, она закрыла его. Тем временем чужестранцы напились чаю.
Муътабархон собрала скатерть и, обратившись к Мукаррамхон, сказала:
— Вынести из дому дутары, сыграем гостям, что-нибудь и повеселим их.
Мукаррамхон принесла дутар, тамбур и гиджак. Муътабархон взяла в руки гиджак, Мукаррамхон — тамбур, а Караматхон — дутар, и сестры запели песню.
Пусть теперь они развлекаются, а вы послушайте о другом.
Падишах этого города в тот день держал совет со своим мудрым визирем.
— Посмотрим, чем занимается по ночам наш народ,— сказал он.
Вдвоем они переоделись в одежды купцов, сели на коней и стали разъезжать по улицам ночного города. Заехали они в махаллю, где жила Муътабархон с сестрами. Музыка и пение, которые раздавались в саду Муътабархон, донеслись до ушей падишаха, и ему понравились эти нежные, красивые голоса.
Послушав немного, падишах сказал визирю:
— Зайдем в этот дом, посмотрим.
Они быстро сошли с коней и постучали в ворота. Караматхон, услышав стук, положила дутар и, побежав к воротам, спросила:
— Кто там?
Падишах сказал:
— Мы чужеземные купцы. Мы достигли вашего города ночью и, не зная, где переночевать, попали к вашим воротам. Вы еще не спите. Мы просим разрешить нам переночевать сегодня у вас, а завтра мы найдем место, куда мы должны пойти, и уйдем.
Караматхон сказала об этом. Муътабархон.
— Если они чужеземцы, пусть войдут!— сказала Муътабархон.
Карамат привела падишаха и визиря в сад, и они со всеми поздоровались. Муътабархон указала им место рядом со слепыми и вынесла новый поднос с угощением.
— Вы чужестранцы, теперь что бы мы ни делали, не удивляйтесь, не задавайте вопросов. Если вы нарушите условие и зададите вопрос, то мы строго вас накажем,— сказала она.
Все согласились.
Муътабархон встала, положила на золотое блюдо плова и поставила его перед падишахом и визирем.
Второе блюдо с пловом она поставила перед слепыми. Третье блюдо поставила перед амбалом, а четвертое блюдо взяла себе с сестрами. Поев, все напились чаю. Девушки собрали дастархан и снова принялись играть и петь. Через полчаса они унесли в дом музыкальные инструменты, и Муътабархон сказала Мукаррамхон:
— Приведи обеих собак!
Караматхон выложила из котла остатки плова в два золотых блюда и принесла их в сад. Муътабархон плеткой до полусмерти отхлестала собак. Собаки плакали, как люди. Муътабархон отбросила плетку, стала гладить собак, поцеловала их в морды и поставила перед ними блюда с пловом. Когда собаки наелись, их снова посадили на цепь.
Увидев это, все поразились. Особенно был удивлен падишах и, забыв об условии, спросил:
— Муътабархон, почему вы били собак, а потом гладили их, целовали и дали им плов на золотых блюдах?!
Муътабархон разгневалась и сказала:
— Ведь я же вас предупреждала! Зачем вы задали вопрос? Теперь на меня не обижайтесь. Ваш грех на вашей шее!
Она встала со своего места и ударила в ладоши Тогда в сад вошли десять палванов и спросили:
— Чем можем служить, госпожа?
— Свяжите руки и ноги вот этим двум купцам и трем слепым,— приказала Муътабархон.
Силачи тут же связали всем им ноги и руки. Муътабархон сказала палванам:
— Теперь вы свободны. Уходите по своим местам!
Палваны ушли. Тогда Муътабархон обратилась к падишаху, визирю и слепым:
— Эй, братья, теперь вы мне расскажете по порядку, какие благодеяния вы видели в своей жизни и какие вам пришлось пережить тяготы. Я определю всем наказание соответственно пережитым радостям и горестям.
Муътабархон сначала заставила говорить первого слепого.
Рассказ первого слепого
Я принц Шохак, сын падишаха города Дагестана. Однажды, когда мне было четырнадцать лет, отец вместе с мудрым своим визирем взял меня на охоту. Я бродил с отцом, охотясь на дичь. После охоты отец и визирь присели отдохнуть. Сел и я тоже. Рассматривая ружье, я увидел, что затвор ружья загрязнился. Я нажал спусковой крючок. Ружье выстрелило, и пуля попала прямо в один глаз визиря. Отец выругал меня.
— Отец, я не знал, что ружье заряжено!—сказав это, я заплакал. Визирь очень разгневался. Но, боясь отца, он ничего не мог мне сделать. Забрав охотничью добычу, мы вернулись в город. Прошло три-четыре месяца, и отец мне сказал:
— Сын мой, я отправляюсь в поход, а ты поезжай к дяде, будешь там учиться. С тех пор как визирь ослеп на один глаз, у. него очень изменился характер в плохую сторону. Я боюсь, как бы он в мое отсутствие не сделал тебе вреда!
Отец на второй день в сопровождении нескольких воинов отправил меня в город Бустан, где падишахом был мой дядя.
Месяц-другой я прожил у дяди в качестве гостя, а потом стал учиться в школе, где учились сын и дочь дяди. Сын дяди Ходжа-Турсун был старше меня на четыре года. Когда мы проучились два года, я узнал: сын дяди влюбился в свою родную сестру Тулган-ой. Она же влюбилась в своего брата. Узнав это, я ужаснулся, но дяде об этом не сказал.
В один из дней дядя узнал об этом. Он рассердился, построил отдельный дворец для своей дочери Тулган-ой, взял ее из школы и заточил во дворце. Не доверяя ее сорока служанкам, он окружил дворец стражей.
— Если мой сын придет, сюда, схватите его и приведите ко мне!— приказал он страже.
Прошел еще год, сын дяди позвал меня к себе и сказал:
— Брат мой, я тебя сегодня возьму в одно место.
Удивленный, я ответил:
— Хорошо, идти так идти!
Сын дяди сказал:
— Мы пойдем, когда прозвучит призыв к третьей молитве.
— Хорошо!
Закончив занятия в школе, мы пришли домой и, пообедав, отправились в путь. После третьей молитвы Ходжа-Турсун привел меня к какому-то дому. В то время уже стемнело. Оставив меня на улице, он вошел в дверь и спустя немного времени вышел, неся за спиной мешок.
— Идем!— сказал он. И я пошел. Когда мы вышли на окраину города, он развязал мешок. Смотрю — из него выходит Тулган-ой. Я очень удивился.
Сын моего дяди отошел на десять шагов и отгреб песок. Под ним оказалась дверь. Он открыл дверь, пропустил в нее сестру, протянул мне руку и молвил:
— Прощай, брат, не поминай нас дурным словом, встретимся мы теперь с тобой только на том свете. Вот и конец нашей истории!— сказал он и, попрощавшись со мной, прибавил еще:
— Никому не говори тайны этого места, перед уходом засыпь дверь песком.
Он спустился в проход и затворил за собой дверь. Я засыпал ее песком, как он говорил. Когда я пришел во дворец, дядя меня спросил:
— Ты видел Ходжа-Турсуна?
— С утра и до вечера мы были вместе, потом он сказал, что пойдет в одно место, и с тех пор его не видел,— ответил я.
Утром дядя сказал мне, что сын и дочь исчезли. Я пошел в школу. Через два месяца я окончил школу и собрался вернуться в город своего отца.
Мой дядя был измучен поисками сына и дочери. Стало мне его жалко, и я все, что знал о них, рассказал ему.
Дядя велел мне проводить его на то место. Я повел туда дядю и откопал ту дверь. Когда мы с дядей вошли, то увидели, что беглецы, как лежали обнявшись, так и умерли. И тела их сгорели, обуглились и были черны. Увидев это, дядя сказал:
— Вы должны были перенести эти муки. Я сам должен был вас так наказать, но я не решился.
С этими словами дядя вышел из комнаты. Я тоже вышел вслед за ним, затворил дверь и засыпал ее, как раньше, песком. Мы с дядей вернулись во дворец. После того как дядя увидел все своими глазами, пламя его горя угасло.
Спустя неделю я попросил разрешения у дяди вернуться в свой город. Дядя сказал:
— Не уезжай! Будь моим сыном!
Я ответил:
— Я съезжу повидаюсь с отцом и тогда вернусь!
Дядя согласился, одарил меня подарками и в сопровождении нескольких воинов отправил домой. Он дал письмо на имя отца, где сообщал обо всем.
Мы сели в ладью и через несколько дней пристали к берегу на краю города. Я стал переодеваться в новую одежду, как вдруг увидел направляющуюся в нашу сторону группу воинов.
«Воины отца идут меня встречать», — думал я.
Но как только воины подошли, они связали мне руки и ноги, перебили мою охрану и увезли меня в зиндан.
Два дня находился я там без пищи и воды. На третий день меня привели к падишаху. Здесь я узнал в нем кривого визиря. Оказывается, пока я отсутствовал, отец мой умер, а престол захватил этот визирь. Он грозно сказал:
— Ты помнишь, как ослепил мой глаз?!— Он ткнул мне пальцем в глаз и выдавил мне его.
— Палачи, изрубите этого несчастного!— приказал он.
Палачи увели меня, чтобы изрубить. Я стал упрашивать, умолять их, сказал им, кто я такой. Они пожалели меня и велели бежать из этого города.
— Если ты не скроешься и падишах узнает, он велит отрубить головы и тебе и нам,— сказали они.
Вот уже десять дней, как я, покинув родину и перенеся много трудностей, прибыл в ваш город. Сидел я в чайхане и пил чай, когда вошли вот эти двое слепых. Мы с ними разговорились, рассказали друг о друге, подружились и вот пришли к вам!— закончил свою речь принц Шохак.
— Караматхон, развяжи руки и ноги этому джигиту!— сказала Муътабархон.
Караматхон быстро развязала руки и ноги Шохаку.
— Ну джигит, теперь ваша очередь!— сказала Муътабархон второму слепому.
Рассказ второго слепого
Я принц Гулям, сын падишаха города Каньона. Отец учил меня, и я стал хорошим ученым. Я очень красиво писал. Все, кто видал мой почерк, завидовали мне. Падишах города Герата, прослышав о моем красивом почерке, написал моему отцу письмо. В нем он просил прислать меня к нему в качестве секретаря. Отец сказал об этом мне. Я не дал согласия. Тогда отец признался:
— Сын мой, тебе известно, что это большой падишах. Я подчинен ему. Если ты не поедешь к нему, он затаит на меня обиду.
Услышав эти слова отца, я ответил:
— Ну что же, ехать так ехать!
На второй день отец отправил меня в Герат в сопровождении пяти сотен воинов. Мы плыли в ладье несколько дней и высадились на берег в пригороде Герата. Мы поужинали и легли спать, но вскоре я проснулся от топота копыт.
Решив, что падишах Герата выслал мне навстречу воинов, я рассказал об этом своим людям. В это время прискакали конные воины и напали на нас. Моих людей кого порубили, кого пристрелили. Я же лежал между трупами и притворился мертвым. Из моих людей ни один не остался в живых. Конные воины собрали оружие и скрылись.
Наутро я осмотрелся по сторонам и вылез из-под трупов, оделся в одежду пастуха и отправился в город. Прогуливаясь по улицам, я наткнулся на лавку портного. Я вошел и поздоровался. Портной принял мое приветствие, указав мне место, предложил сесть. Я сел. Человек спросил:
— Кто вы и откуда вы?
Я рассказал обо всем, что со мной произошло:
— Направляясь к вашему падишаху, я подвергся нападению разбойников и претерпел бедствие. Я стесняюсь в таком виде идти к падишаху. Если можно, разрешите мне некоторое время поработать у вас, приодеться и потом уже явиться к падишаху,— попросил я.
Портной сказал:
— Я знаю обо всем этом. Хорошо, что ты не направился к падишаху, а пришел ко мне. Счастье благоприятствует тебе. Ты продлил свою жизнь.
— Что значат ваши слова, я ничего не понимаю?— спросил я. Портной начал с того, что сказал мне об обиде, которую падишах затаил на моего отца.
— Он хотел завладеть тобой и любым способом убрать твоего отца с престола падишаха!— сказал он.
— Откуда это все вам известно?— спросил я.
— Я портной падишаха,— ответил он.— Однажды я слышал, как падишах с визирем беседовали о твоем приезде. Я очень огорчился козням, которые готовил падишах.
Портной был хороший, добрый человек. Он сказал мне:
— Не горюй, сын мой, завтра я тебя познакомлю с дровосеками. Некоторое время ты поработаешь с ними в горах, оденешься и вернешься на родину.
Я очень обрадовался этим словам. Я взял веревку и топор и присоединился к дровосекам.
Однажды я встал на час раньше всех дровосеков, взял веревку и пошел за дровами. В горах я наткнулся на сухое дерево. «Если я срублю это дерево, то получу много дров для продажи», — подумал я настал рубить топором дерево. Оно затрещало и опрокинулось, вырванное вместе с корнем. Под землей открылась большая пещера. «Что это за пеще- . ра?»—подумал я и решил спуститься и посмотреть. В пещере я обнаружил дорогу, которая привела меня к двери. Я открыл ее и увидел сидящую девушку. Она была прекрасна как луна, как солнце. Не было такой красавицы на свете.
— Ой, умереть мне, вы человек?—вскрикнула девушка.
— Да, человек,— сказал я.
Девушка подбежала ко мне.
— Наконец довелось мне увидеть человека!— Сказав это, она залилась слезами.
Она расстелила атласные курпачи и предложила мне сесть на них, а сама засучила рукава и приготовила еду.
Я ел кушанья и задавал ей вопросы:
— Кто вы и что вы здесь делаете?
Девушка начала рассказ:
— Я Кумушхон — дочь падишаха города Парен. Когда мне было пятнадцать лет, в меня влюбился див. Ночью он выкрал меня, принес сюда и с тех пор держит здесь.
— Когда он выкрал вас?— спросил я.
Кумушхон ответила:
— Два года исполнилось.
— Чем жить в этой пещере, почему бы вам не убежать из нее?— сказал я.
— Нет никакой возможности убежать от этого проклятого создания!— ответила девушка.
— Где див и когда он придет?— спросил я ее.
— Сейчас он в Кухикофе. Он приходит один раз в сорок дней,— молвила Кумушхон.
— Как вы вызываете дива, если чего-нибудь испугаетесь?— спросил я.
Кумушхон ответила:
— Если мне нужен див, я нажимаю вот этот камень, и чудовище сейчас же является.
Незаметно для девушки я нажал камень. Тут же поднялась ужасная буря.
— Вот теперь наступила моя смерть! Вы вызвали дива! Бегите,— сказала девушка, заливаясь слезами, и показала мне на дверь. Я вошел в соседнюю пещеру и спрятался. От страха я лежал не шевелясь.
Пришел див и спросил девушку:
— В чем дело, что случилось?
Кумушхон ответила:
— Ничего не случилось. Я приготовила хорошее кушанье и позвала вас, чтобы вместе покушать.
Див молча съел кушанье. На улице он нашел оставленные мной топор и веревку и, отправляясь к портному, спросил:
— Чья эта веревка и чей топор?
Портной ответил:
— Не знаю, спросите дровосеков. Недавно вернулся один дровосек. Может быть, это его вещи.
Тем временем я ушел из пещеры и вернулся в город к портному. Див спросил меня:
— Это твои топор и веревка?
Не зная, что ответить, я сказал правду:
— Да, мои!
Тогда див зажал меня под мышкой, полетел, поставил меня перед Кумушхон, дал мне в руки меч и приказал:
— Руби девушку!
— Чего ради ни за что ни про что я буду ее убивать?!—сказал я и отказался выполнить приказание дива. Он выхватил у меня меч и дал девушке со словами:
— Руби этого джигита! Она тоже ему сказала:
— Чего ради я буду его рубить ни за что ни про что!
Тогда див выхватил у девушки из рук меч и изрубил ее на мелкие куски.
— Какой смертью мне убить тебя?— спросил он меня.
— Воля ваша!—ответил я.
Тогда он прошептал заклинание, дунул на меня, и я превратился в обезьяну. Див подхватил меня, поднялся в воздух, полетел и сбросил меня в лесу. Пять-шесть дней прыгал я с дерева на дерево и старался быть там, где есть цветы. Хотя я был в образе обезьяны, но ум мой был при мне, только говорить я не мог. Как-то через неделю я сидел на верхушке дерева и вдруг увидел, что плывет ладья. Я слез с дерева и пошел следом за ладьей, которая вскоре остановилась у берега. Люди сошли на берег, потом опять взошли на ладью. Когда на ладье зазвенел колокол, я вскочил в ладью и направился прямо к лодочнику, протягивая руку для приветствия. Лодочник рассмеялся и подал мне руку. Спустя несколько дней лодочник и помощник играли в шахматы. Я смотрел на их игру. Лодочник два раза получил мат. После этого они прекратили игру. Я знаками предложил лодочнику сыграть со мной в шахматы. Лодочник понял меня, и мы сыграли. Я сделал ему мат. Лодочник и помощник были поражены.
В тот день на заре мы пристали к городу Куддус. И вот вижу — пассажиры пишут заявления и кладут их в конверты. Я знаками попросил у лодочника бумагу и перо. Он меня понял, дал перо и бумагу. Я сел и написал письмо. Лодочник, увидев мой почерк, очень удивился. Написав письмо, я положил его в конверт и отдал лодочнику. Он понес его к падишаху этого города. Оказывается, всех приезжих заставляли писать, чтобы посмотреть, у кого какой почерк. Падишаху этого города нужен был секретарь. Лодочник отдал мое письмо падишаху. Ему понравился мой почерк, и он сказал:
— Приведите ко мне этого человека!
Лодочник, смеясь, сказал падишаху:
— Это писал не человек, а обезьяна!
— Эта ваша обезьяна, которая так красиво пишет?— спросил падишах.
— Нет, не моя, она пристала к нам в пути,— ответил лодочник,— и мы ее везем с собой.
— Хорошо, приведите ее ко мне,— сказал падишах.
Лодочник вернулся, взял меня и отвел во дворец.
Падишах, увидев меня, дал мне бумагу и приказал писать. Я не торопясь красиво написал заявление.
— Первый раз вижу, чтобы обезьяна писала,— заявил падишах и взял меня к себе в секретари.
Утром падишах привел меня к жене. Она дала мне поесть. У падишаха была восемнадцатилетняя очень ученая дочь.
Он послал одного из слуг за ней. Девушка, приоткрыв дверь, тут же ушла обратно.
— Заходи, дочка, здесь, кроме меня, матери и обезьяны, никого больше нет!— сказал падишах.
— Нет, не войду, это не обезьяна, это человек!— сказала она.
— Я позвал тебя, чтобы ты посмотрела на обезьяну, заходи, я разрешаю,— возразил падишах.
Дочь вошла и снова сказала:
— Отец, это человек, это не обезьяна!
— Откуда ты это знаешь?— сказал он.
— Конечно, я знаю!— ответила дочь — Этот человек заколдован!— заявила она.
Падишах спросил дочь:
— Можно ли его расколдовать?
— Можно,— сказала дочь,— только это очень трудно сделать.
— Дочь моя, если ты можешь ему вернуть человеческий образ, сделай это, я возьму его к себе секретарем,— сказал падишах.
Дочь не могла отказать в просьбе отцу. Всю ночь читала она таинственные заговоры и заклинания, и на заре я превратился в человека.
Падишах и жена его поздравили меня со снятием волшебных чар.
Спустя немного времени мы вышли в сад падишаха и сели там. В это время с неба спустился голубь. Девушка поднялась с места и сказала:
— Пришел див, который заколдовал его. Он пришел бороться со мной.
Она произнесла заклинаниа, обернулась большой черной птицей, взлетела и стала драться с голубем. Вдруг голубь опустился на землю, покатался по ней с боку на бок и обернулся собакой. Девушка покаталась по земле — обернулась львом, и они снова стали драться.
Наконец девушка разгневалась, превратилась в пламя и сожгла дива.
Искра пламени попала мне в глаз и ослепила его, а девушка умерла. Мать царевны тут же от горя скончалась. Падишах разгневался и закричал:
— Убирайся, ублюдок, из моего города. Я хотел сделать тебе добро, а из-за тебя потерял дочь и жену.
И падишах изгнал меня из города. Я, как был голый, бежал без оглядки, перенес разные невзгоды, шел много дней и ночей, дошел до этого города. В чайхане я встретил этих товарищей а из чайханы с ними попал к вам!—закончил свой рассказ второй слепой, юноша Гулям,
— Караматхон, развяжи руки, ноги Гуляму!— сказала Муътабархон,— с него хватит тех мучений, которые он перенес,
Караматхон тут же развязала ему руки и ноги.
Муътабархон сказала третьему слепому:
— Ну, джигит, теперь твоя очередь!
Рассказ третьего слепого
Я тоже принц. Меня зовут Бахрам, я сын Египетского падишаха. Каждый год один раз я плавал со своими друзьями в город Куддус поразвлечься. Однажды наступило время плыть в город Куддус. Я собрал друзей, мы сели в ладью и поплыли в Куддус. Обычно мы доплывали до этого города без труда в шесть дней.
На этот раз нас в дороге застала буря, волны захлестывали ладью. Прошло семь дней, а мы все еще не доплыли до города Куддуса. Буря утихла. Я подошел к лодочнику и спросил:
— Сегодня семь дней, как мы в дороге, почему мы не видим еще Куддуса?
— Мой принц! Из-за бури и волн мы потеряли дорогу. Теперь сами спасайте свою жизнь. Вот та пламенеющая гора, которую вы видите, магнитная, она нас притягивает к себе!— сказал огорченный лодочник и горько заплакал.
Я испугался и тут же бросился в реку. Ладья, притянутая магнитом, ударилась о скалы и разбилась. Я плыл два дня и две ночи, наконец выбрался на берег. Оглянулся, вижу — со всех сторон меня окружает веда. _
«Теперь смерть мне»,— подумал я.
Думал, думал, но так и не придумал, как мне спастись с этого острова. Я очень утомился в дороге, решил положиться на провидение и лег спать. И вот я увидел во сне пророка Хизра, который сказал мне:
— Сын мой, не печалься, встань, пройди пятнадцать шагов вперед, там будет ветхая хижина, не бойся, произнеси благословение божье, открой дверь и войди. На правой стене висит заряженное ружье, оставшееся от пророка Али. Когда ты его возьмешь в руки, пройди двадцать шагов направо, и ты на возвышении увидишь лошадь, отлитую из меди. На лошади сидит человек с колчаном в руках. Ты крадучись пройди к этому человеку и выстрели в него. От твоего выстрела он упадет в реку и приведет к тебе ладью. Ты молча, не произнося молитв, сядь в ладью. Он выведет тебя к берегу реки. Этот человек—хозяин воды.
Я вскочил с места — дай, думаю, проверю свой сон — и прошел пятнадцать шагов вперед. Я подошел к ветхой хижине, благословись, открыл дверь и увидел на правой стене ружье. Я взял в руки ружье, оно было заряжено. Я вышел и прошел направо двадцать шагов. Там на возвышенности я увидел медного коня, а на нем сидел медный человек с колчаном в руках. Не показываясь ему, я выстрелил в него. Он свалился в реку. В это время я увидел ладью, которая приближалась ко мне. В ладье был человек. Он подплыл ко мне и смотрел на меня. Я молча вошел в ладью. Когда мы приблизились к берегу, у меня ни с того ни с сего стало биться сердце, меня охватил страх. Я произнес: «О боже!»— человек тут же сбросил меня в воду и исчез вместе с ладьей. С большим трудом я выбрался на берег, покрытый лесом. Вдруг слышу волчий вой. В лесу было большое дерево. Я от страха влез на него. Через день, сидя на дереве, я увидел на реке плывшую ладью. Я сидел и молчал. Ладья остановилась, из нее на берег поднялись три человека и прошли вперед сто шагов к зарослям колючки. Они вырвали колючий куст, отбросили его — и сами вдруг исчезли под землей. С удивлением я смотрел на все это, как вдруг двое из тех людей вышли, сели в ладью и уплыли. Когда они скрылись с глаз, я слез с дерева и пошел к тому месту. Я вырвал тот колючий куст, отбросил в сторону, и передо мной оказалась дверь. Я открыл ее, спустился под землю и увидел длинную дорогу. Я зашагал по этой дороге и пришел еще к одной двери. Открыв ее, я увидел роскошно убранную комнату, навстречу вышел джигит и сказал мне:
— Душа моя, принц Бахрам, не убивайте меня!—Он упал мне в ноги и заплакал. Я этого джигита не знал, поэтому был очень удивлен: откуда ему известно мое имя и то, что я принц.
— Откуда вам известно мое имя?— спросил я. Джигит ответил так:
— Я Ибрагим, сын Джалалбая из города Каньона. Отец однажды гадал у астрологов, и они предсказали, что меня убьет через сорок дней принц Бахрам из Египта. Отец, обеспокоенный предсказанием, построил здесь дом и спрятал меня от вас. Вот сегодня сороковой день.
Я удивленно сказал:
— Это ложь, зачем я ни с того ни с сего буду убивать тебя, ведь ты мне не сделал никакого вреда. Я сам пережил тяжелые дни и вот попал сюда. Теперь будем братьями.
Джигит обрадовался, поднялся с колен, повел меня в нижнюю комнату.
У джигита Ибрагима было наготовлено много всякой снеди. Я долгое время голодал и поэтому охотно поел. Вдруг Ибрагим сказал:
— В верхней комнате есть арбуз, я сейчас его принесу.
— Вы посидите, я сам сейчас принесу,— ответил я.
Когда я поднимался по лестнице, Ибрагим сказал:
— Нож тоже там, захватите его.
Арбуз был очень большой. Я воткнул в него нож и стал спускаться по лестнице, но вдруг споткнулся, арбуз подкатился к Ибрагиму, нож вонзился ему в сердце, и он тут же умер. Я очень огорчился и заплакал. Лучше было бы мне умереть, чем есть арбуз. Я не знал, что делать, вернулся на поверхность земли, снова влез на дерево и провел там ночь. Наутро снова на реке показалась та самая ладья, что привезла Ибрагима. На этот раз приплыли пять человек. Они вошли к Ибрагиму и через некоторое время, плача, вынесли его тело, положили на ладью и уплыли.
Когда они уехали, я слез с дерева, пошел в дом Ибрагима и прожил там несколько дней, питаясь остатками пищи. Однажды я взобрался на дерево и увидел, что уровень воды в реке упал. Я обрадовался и перебрался на другой берег. Через день я пришел в неизвестный мне город. Здесь я встретил бродячего дервиша, который молился и плакал. Я подошел к нему и спросил:
— Эй, брат, почему вы плачете?
Он ответил:
— Если хочешь знать об этом, пойди на базар, купи барана, зарежь и дай его мне, а сам завернись в шкуру барана. Только после этого я скажу тебе причину моих слез.
После этого я решил: будь что будет, а тайну дервишей я должен узнать. Я пошел на базар, купил барана, зарезал, мясо отдал дервишам, сам же влез в шкуру барана и стал ждать. Вдруг прилетела птица Се-мург, взяла меня и поднялась в воздух. Прилетев в пустыню, она хотела меня съесть, но я вылез из шкуры и побежал, птица испугалась и улетела. Я опять остался один в пустыне.
Нигде не видно было жилья. Я пошел куда глаза глядят и через несколько дней пути пришел в сад, который находился в пустыне. Я постучал в ворота. Вышла девушка, и я рассказал ей о своих мытарствах.
Девушка сказала:
— Это дом дочери царицы всех пэри. Я опрошу, если разрешат тебе зайти, я дам ответ. Она ушла. Через некоторое время к воротам вышли несколько девушек, они взяли меня под руки и повели к дочери царицы всех пэри. Оставив меня у нее, они сами вышли.
Я рассказал царице все, что пережил и спросил :
— Почему вы не живете в своем городе, а в пустыне?
Девушка ответила:
— Мой отец царь всех пэри. Дивы влюбились в меня. Чтобы они меня не выкрали, отец построил этот дом и сад в пустыне и спрятал меня здесь. Каждые три месяца я бываю у отца.
Она сказала, что ее зовут Мохипари, и рассказала свою жизнь.
Мы полюбили друг друга. Мохипари заявила, что она через три дня поедет к отцу и матери и привезет их согласие на наш брак.
— После этого справим свадьбу,— сказала она,— и будем жить как муж и жена.
Девушка и сорок ее служанок обернулись в голубей и улетели, а я остался там один, ожидая возвращения любимой.
В том месте было сорок садов, один другого лучше. Пользуясь тем, что я один, я решил осмотреть сороковой сад, который не хотела показать мне Мохипари. Этот сад был лучше всех, в нем цвели удивительные цветы, зрели диковинные плоды, пели соловьи и разные птицы.
Мне не хотелось уходить из этого сада. Я пошел по дорожке и увидел посередине большой бассейн, отделанный золотом и серебром, а вода в нем была такая прозрачная, что было видно дно. Около бассейна стояла как вкопанная лошадь, вся в золотой сбруе, на золотом седле висела золотая плетка, Я пленился этим конем, осмотрел его со всех сторон, сел на него верхом и ударил плетью. Конь поднялся в воздух, полетел, сбросил меня в пустыне, хлестнув хвостом по глазам. И вот тогда у меня вытек этот глаз.
Несколько дней бродил я в пустыне, пережил много мучений и, наконец, добрался до вашего города, зашел я в чайхану и встретился вот с этими товарищами. Мы рассказали друг другу о своих переживаниях, а потом пришли к вашему дому.
Так закончил свой рассказ третий слепой, принц Бахрам. Муътабархон сказала Караматхон:
— Развяжи руки и ноги Бахраму.
Караматхон тут же развязала ему руки и ноги.
— Теперь, купец, ваша очередь!— сказала Муътабархон визирю.
Визирь заявил:
— Я визирь здешнего падишаха, а вот этот, рядом со мной, сам падишах.
Услышав это, Муътабархон тут же встала и сама развязала им руки и ноги, падишаху с визирем. Они сели на коней и уехали.
Остальные гости остались ночевать в саду.
Наутро падишах сел на трон и приказал одному из своих ясаулов:
— Немедленно приведи ко мне трех девушек, которые живут в махалле торговцев сбоем. И пусть придут те слепцы.
Ясаул ушел и через некоторое время привел к падишаху Муътабархон с сестрами и гостями. Падишах предложил им место, и они сели. Падишах сказал Муътабархон:
— Расскажите, что происходило вчера у вас дома. Почему вы били собак, а потом их ласкали и целовали и давали плов на золотом блюде ?
Рассказ Муътабархон
Я и мои сестры — дочери Шохсалимбая, из того квартала, который вы видели сами. Нас от одного отца и одной матери было пять дочерей. В один из дней отец и мать умерли. После отца осталось большое богатство. Мы, пять сестер, устроили совет и решили, что будем жить до смерти на богатство, оставленное отцом, и не выйдем замуж. На этом мы все согласились. Мы весело проводили жизнь у себя дома. Однажды две мои младшие сестры Адолатхон и Саломатхон все же решили выйти замуж. После этого мы все наследство разделили на пять частей, и две части я отдала двум сестрам. Они взяли свою долю и вышли замуж. Я осталась в доме с двумя другими сестрами, и мы стали жить по-прежнему. Через пять-шесть месяцев к нам кто-то постучал в ворота. Караматхон выбежала и увидела, что это стучит Адолатхон. Она разрыдалась и сказала: «Плохо я сделала, сестрица, что не послушала вашего совета. Мой муж проел мое богатство, избил меня и выгнал». Жалко мне ее стало, ведь вышли мы из одного чрева! Через пять-шесть дней снова постучали в ворота. Караматхон вышла и увидела, что это Саломатхон пришла. Она тоже, войдя, стала плакать. Саломаг попала в такое же положение, как и Адолат. Ее тоже муж обобрал, избил и выгнал.
Снова мы все вместе стали жить по-прежнему.
Месяца через два Адолатхон и Саломатхон снова собрались замуж. Я не согласилась на их брак. Они меня не пожелали слушать. Я сказала:
«Если выйдете замуж, больше ко мне не возвращайтесь. Если вас опять выгонят, я вас не приму в дом?» Сестры сказали: «Не придем». Я ничего не могла с ними поделать. Они ушли от нас. Опять мы остались втроем. В один из дней мужья Адолат и Саломат выгнали их. Они снова проливали слезы, мы их пожалели и взяли к себе. Долгое время мы жили весело и спокойно.
Смотрю — наследство отца тает. И вот я однажды сказала: «Сестры мои! Теперь нам не пристало бездельничать. Двое-трое из нас должны поехать в разные города и заняться торговлей, заодно и свет повидать. Кто поедет со мной торговать?» Адолатхон и Саломатхон изъявили желание поехать. «Хорошо»,— сказала я. Назавтра мы переоделись в мужскую одежду, накупили товаров, сели на корабль и отправились в путь. Спустя несколько дней мы достигли города. Мы оставили товары на берегу и обошли все улицы. Всюду в открытых лавках сидели окаменевшие люди, на базарах стояли окаменевшие пешеходы и всадники. До вечера мы удивленно ходили по городу, как вдруг в хижине на берегу заметили огонь. Мы втроем пошли посмотреть, что там есть. Мы вошли в дом, где был виден огонь, и увидели молодого красивого джигита. Он сидел у чирага и читал книгу. Когда мы вошли, он сказал:
— Постилайте курпачи и садитесь!
Мы сели.
Я начала разговор:
— Братец, скажите, что за причина, что весь народ этого города окаменел.
Джигит ответил:
— Народ нашего города пьянствовал и развратничал, вот за это и поплатился.
Нежность джигита, его мягкая речь, его вежливое обращение понравились мне. Я открылась ему, что я девушка, тогда он сказал мне:
— Тогда давайте поженимся!
Я согласилась, но поставила ему условие: «Вы поедете в наш город, и мы там справим свадьбу».
Джигит согласился на это. Наутро мы погрузили на корабль свои товары и поплыли на родину.
За день до приезда в наш город, ночью, когда все спали, Адолат и Саломат положили джигита в мешок, завязали и бросили в реку. Наутро смотрю — джигита нигде не видно. Спрашиваю сестер, говорят: «Не видели». Я побежала и спросила у капитана. Он мне и говорит:
— Ночью твои сестры положили сонного джигита в мешок и бросили в реку.
Тут я впала в отчаяние и долго плакала. Я прокляла своих сестер. Приехав в город, я сказала им:
— Я много делала вам добра, но вы поступили хуже, чем собаки., Теперь я отказываюсь от всего и покидаю вас.
Рыдая, я ушла в пустыню. Через два дня мне встретилась белая змея. Я отошла в сторону, змея проползла мимо меня. Я пошла дальше — и мне встретилась черная змея. Я взяла в руки большой камень и раздробила ей голову. Я пошла дальше, но вскоре устала и прилегла. Когда я проснулась, увидела, что рядом со мной сидит красивая девушка. Она поздоровалась со мной, спросила, откуда и куда я иду. Я рассказала ей историю своей жизни.
Тогда девушка сказала:
— Не горюйте, сестра, возвращайтесь домой.
— Нет,— сказала я,— не пойду домой.
Девушка заявила:
— Я обеих ваших сестер превратила в то, во что вы хотели. Вы мне оказали большую услугу: избавили меня от смерти, и я тоже вам оказала услугу.
Я удивилась и спросила:
— Какую же я вам оказала услугу. Я вас сегодня вижу впервые Девушка ответила:
— Я дочь царя всех пэри. Див влюбился в меня и хотел на мне жениться, я обернулась белой змеей и бежала от него. Вы мне дали дорогу, когда за мной гнался див в образе черной змеи, вы его убили. Если бы вы его не убили, я погибла бы. За вашу услугу я ваших сестер-обидчиц превратила в собак и посадила их на цепь в вашем дворе. Возвращайтесь домой, живите и ничего не бойтесь. Если у вас будут затруднения в жизни, вы сожгите вот один такой мой волос — и я приду к вам на помощь.
Она дала мне три волоска, выдернув их из своей головы, и исчезла. После этих слов я вернулась домой. Вижу — и на самом деле мои сестры в образе двух собак сидят на цепи у меня во дворе.
Так мы, три сестры, стали опять жить по-прежнему. Когда я бью собак — это значит, что я вспоминаю брошенного в реку джигита и меня охватывает гнев, а целую и кормлю я их потому, что все же они моя кровь и мне их жалко.
Падишах спросил:
— А кто же эти пахлаваны?
Муътабархон ответила:
— Это наши слуги. Я их держу, чтобы они мне в трудную минуту помогали.
На этом Муътабархон кончила свой рассказ. Тогда падишах спросил ее:
— Можно ли вернуть вашим сестрам человеческое обличье.
— Не знаю. Возможно, это в состоянии сделать только пэри!— ответила Муътабархон.
Падишах сказал:
— Тогда сожги один волос — пусть придет та пэри.
Муътабархон сожгла один волос — и пэри в ту же минуту появилась, задав вопрос: «Какая нужна услуга?»
Падишах спросил:
— Можно ли превратить собак в людей?
Пэри ответила:
— Если Муътабархон захочет, она может вернуть им прежний вид!
Привели собак. Пэри произнесла заклинания, и они обернулись в Адолатхон и Саломатхон.
Падишах увидел, что эти молодые женщины одна краше другой. Тогда он снова задал вопрос пэри:
— Можно ли вернуть зрение этим слепцам?
Пэри посмотрела и сказала:
— Гуляму и Бахраму можно вернуть зрение, так как это от колдовства, а Шохаку нельзя, так как он ослеплен человеком.
— Хорошо,— сказал падишах,— верни зрение Гуляму и Бахраму.
Пэри прочла заклинание, и они стали зрячими.
— Теперь разрешите мне удалиться!—сказала пэри. Падишах разрешил. Пэри попрощалась и исчезла. Падишах, посоветовавшись со своим мудрым визирем, решил сам жениться на Муътабархон, а младшую, Караматхон, отдать за своего сына.
Остальных трех сестер он решил выдать за Шохака, Гуляма и Бахрама.
Падишах написал письма отцам Гуляма и Бахрама, сообщая, что их сыновья нашлись и что он их женит в своем городе, а поэтому просит приехать на свадьбу.
Отцы пропавших сыновей, прочтя письма, очень обрадовались. Взяв богатые дары, они отправились в город падишаха. Сорок дней и ночей пировал народ, справляя свадьбы. Потом два падишаха, взяв своих сыновей и невесток, отправились в свои города.
Шохака падишах взял к себе визирем.
Таким образом все забыли свои мучения и тяготы и достигли исполнения своих желаний.