Вещий дуб

Одному доброму ста­ричку досталась молодая жена — плутоватая баба. Он ей слово, она ему в ответ:

—  Нет тебе, старый лежебок, ни пить, ни есть, ни белой рубахи надеть!

А не стерпишь — слово вымолвишь: заругается! Вот и придумал он жену выучить. Сходил в лес, принес вязанку дров и сказывает:

—  Диво дивное на свете деется: в лесу старый дуб все мне, что было, сказал и, что будет — уга­дал!

—  Ох, и я побегу! Ведь ты знаешь, старик: у нас куры мрут, у нас скот не стоит... Пойду, авось ска­жет что.

—  Ну, иди скорей, пока дуб говорит; а когда замолчит, слова не допросишься.

Пока жена собиралась, старик зашел вперед, влез в дубовое дупло и поджидает ее.

Пришла баба, перед дубом повалилася, замолилася, завыла:

—  Дуб дубовистый, дедушка речистый, как мне быть? Не хочу старого любить, хочу мужа ослепить; научи, чем полечить?

А дуб в ответ:

—  Незачем лечить, зелья попусту губить, начни масленей кормить. Сжарь курочку под сметанкою, не скупись: пусть он ест — сама за стол не садись. Свари кашу молочную, да больше маслом полей: пускай ест — не жалей! Напеки блинцов; попроси, поклонись, чтоб их в масло макал да побольше съедал — и сделается твой старик слепее кур сле­пых.

Пришла жена домой, муж на печке кряхтит.

—  Эх ты, старенький мой, ай опять что болит, ай опять захирел? Хочешь: курочку убью, аль блинцов напеку, кашку маслом полью? Хочешь, что ль?

—  Съел бы, а где взять?

—  Не твоя печаль! Хоть ты и журишь меня, а все тебя жалко!.. На, старинушка, ешь, кушай, пей — не жалей!

—  Садись и ты со мною.

—  Э, нет, зачем? Мне б только тебя напитать! Сама я там-сям перекушу — и сыта. Ешь, голубчик, помасленей ешь!

—  Ох,  постой,  жена!  Дай водицы хлебнуть.

—  Да вода на столе.

—  Где на столе? Я не вижу.

—  Перед тобою стоит!

—  Да где же? Что-то в глазах темно стало.

—  Ну, полезай на печку.

—  Укажи-ка, где печь? Я и печь не найду.

—  Вот она, полезай скорее.

Старик сбирается головой в печь лезть.

—  Да что с тобой? Ослеп, что ли?

—  Ох, согрешил я, жена! Сладко съел, вот божий день и потемнел для меня. Ох-хо!

—  Экое горе! Ну, лежи пока; я пойду, кое-что принесу.

Побежала, полетела, собрала гостей, и пошел пир горой. Старик всех гостей взашею прогнал, и жене досталось.

Из сборника А.Н Афанасьева «Народные русские сказки»