Разбойники

Жил-был поп с попадьею; у них была дочка Аленушка. Вот этого попа позвали на свадьбу; он собрался ехать с женою, а дочь оставляет домоседкою.

—  Ну, поедем! — говорят они.

—  Поезжайте, — говорит Аленушка,— а я посмотрю, нет ли еще чего.

Те и уехали.

Рассвело. Поп с попадьей воротились со свадьбы. Она и рассказала им все, как было:

—  Так и так, сама разбойников победила.

А разбойники приехали домой, да как поглядели в мешки и в горшки, так и ахнули:

—  Ах она такая-сякая! Хорошо же, мы ее сгубим!

Вот нарядились они хорошо-хорошо и приехали к по­пу свататься за Аленушку, а в женихи ей выбрали ду­рачка, нарядили и его. Аленушка сметила их по голосу и говорит отцу:

—  Батюшка! Это не сваты, это те же разбойники, что прежде приезжали.

—  Что ты врешь? — говорит поп. — Они такие наряд­ные!

А сам-то рад, что такие хорошие люди приехали сва­таться за его дочь и приданого не берут. Аленушка плакать — ничего не помогает.

—  Мы тебя из дому прогоним, коли не пойдешь те­перь замуж! — говорит поп с попадьею.

И просватали ее за разбойника, и сыграли свадьбу. Свадьба была самая богатая.

Повезли разбойники Аленушку к себе, и только въе­хали в лес — и говорят:

—  Что ж, здесь станем ее казнить? А дурачок и говорит:

—  Хоть бы она денечек прожила, я бы на нее погля­дел.

—  Ну, что тебе, дураку, смотреть!

—  Пожалуйста, братцы!

Разбойники согласились, поехали и привезли Але­нушку к себе, пили-пили, гуляли-гуляли, потом и гово­рят:

—  Что ж, теперь пора ее казнить! А дурачок:

—  Хоть бы мне одну ноченьку с нею переночевать.

—  Ну, дурак, она, пожалуй, еще уйдет! — Пожалуйста, братцы!

Разбойники согласились на его просьбу и оставили их в особой клети.

Вот Аленушка и говорит мужу:

—  Пусти меня на двор — я простужусь.

—  А ну как наши-то услышат?

—  Я потихонечку, пусти хоть в окошко.

—  Я бы пустил, а ну как ты уйдешь?

—  Да ты привяжи меня, у меня есть славный холст, от матушки достался, обвяжи меня холстом и выпусти, а когда потянешь — я опять влезу в окно.

Дурачок обвязал ее холстом. Вот она это спусти­лась, поскорей отвязалась, а заместо себя привязала за рога козу и немного погодя говорит:

—  Тащи меня! — А сама убежала.

Дурачок потащил, а коза — мекеке-мекеке! Что ни потянет, коза все — мекеке да мекеке!

—  Что ты мекéкаешь? — говорит молодой. — Наши услышат, сейчас же тебя изгубят.

Притащил — хвать — а за холст привязана коза. Дурачок испугался и не знает, что делать:

—  Ах она, проклятая! Ведь обманула. Поутру входят к нему разбойники.

—  Где твоя молодая? — спрашивают его.

—  Ушла.

—  Ах ты, дурак, дурак. Ведь мы ж тебе говорили, так нет!

Сели верхами и поскакали нагонять Аленушку, едут с собаками, хлопают да свищут — такая страсть!

Аленушка услыхала погоню и влезла в дупло сухого дуба и сидит там ни жива ни мертва, а вокруг этого дуба собаки так и вьются.

—  Нет ли там ее? — говорит один разбойник друго­му. — Ткни-ка, брат, туда ножом.

Тот ткнул ножом в дупло и попал Аленушке в колен­ку. Только Аленушка была догадлива, схватила платок и обтерла нож.

Посмотрел разбойник на свой нож и говорит:

—  Нет, ничего не видать!

И опять они поскакали в разные стороны, засвистали и захлопали.

Когда все стихло, Аленушка вылезла из дупла и по­бежала, бежала, бежала — и слышит опять погоню. А по дороге, видит она, едет мужик с корытами и лотками.

—  Дяденька, спрячь меня под корыто! — просит она.

—  Эка ты какая нарядная! Ты вся вымараешься.

—  Пожалуйста, спрячь! За мной разбойники гонятся.

Мужик раскидал корыта, положил ее под самое ниж­нее и опять сложил. Только что успел кончить, как нае­хали разбойники.

—  Что, мужик, не видал ли такой-то женщины?

—  Не видал, родимые!

—  Врешь! Сваливай корыта.

Вот он стал сбрасывать корыта и посбросал уж все, кроме последнего.

—  Нечего, братцы, здесь искать, поедемте дальше! — сказали разбойники и поскакали с гамом, свистом и хло­паньем.

Когда все стихло, Аленушка и просит;

—  Дяденька, пусти меня!

Мужик выпустил ее, и она опять побежала; бежала, бежала — и слышит опять погоню. А по дороге, видит она, едет мужик — везет кожи.

—  Дяденька, — молит она,— спрячь меня под кожи! За мной разбойники гонятся!

—  Эка, вишь, какая ты нарядная! Под кожами ты вся вымараешься.

—  Ничего, только спрячь!

Мужик раскидал кожи, положил ее под самую ниж­нюю и опять сложил все по-прежнему. Только что успел кончить, как наехали разбойники.

—  Что, мужик, не видал ли такой-то женщины?

—  Не видал, родимые!

—  Врешь! Сваливай кожи.

—  Да зачем, родимые, стану я разбрасывать свое добро?

Разбойники бросились сами сбрасывать кожи и по­сбросали, почитай, все кожи, только две-три оставалось.

—  Нечего, братцы, здесь искать, поедемте дальше! — сказали они и поскакали с гамом, свистом, и хлопаньем.

Когда не стало слышно ни стуку этого, ни грому, она и просит: — Дяденька, пусти меня!

Мужик выпустил ее, и она опять побежала, бежала, бежала и пришла домой в полночь, да и легла в стог сена, закопалась туда вся и заснула.

Рассвело. Поп пошел давать коровам сена, и только воткнул вилами в стог — Аленушка и схватилась руками за вилы. Поп оробел, крестится и говорит:

—  С нами крестная сила! Господи помилуй! Потом уж спросил:

—  Кто там?

Аленушка узнала отца и вылезла из сена. Как ты сюда попала?

Так и так, вы отдали меня разбойникам; они хотели меня убить, да я убежала. — И рассказывает все страсти.

Немножко погодя приезжают к попу разбойники, а он Аленушку спрятал. Поп спрашивает:

—  Жива ли, здорова дочка моя?

—  Слава богу! Она осталась дома хозяйничать, — го­ворят разбойники.

И сели они как бы в гостях; а поп тем временем собрал солдат, потом вывел дочь и говорит:

—  А это кто?

Тут разбойников похватали, связали — да в тюрьму.

Из сборника «Русские народные сказки», под редакцией И. Киндер