Сказка о богатыре Голе Воянском

Мужичок-простачок пахал пашню; лошаденка его была худенькая, хромоногая, и ту облепили слепни с комарами. Вот простачок взял свой кнут да взмахнул так счастливо, на ди­во, что разом убил тридцать трех слепней, а комаров без счета.

Простачок-мужичок думать стал: «Мал, да удал, в бога­тыри я попал; тридцать трех молодцов сразу положил, а мелкой силы и cметы нет!» Голем мужичок назывался; смот­ришь — и Голь взвеличался; выпряг свою лошаденку, взобрал­ся на нее полегоньку, сел верхом, выехал на большую доро­гу, срубил дерево стояростовое и поставил столб с надписью: «Здесь проехал богатырь Голь Воянской, встретился с силой бусурманской, тридцать трех богатырей сразу положил, а мелкой силы и сметы нет. Если какой богатырь навстречу едет, у столба поджидай, а позади, так меня догоняй».

Голь взобрался на клячу и в путь поплелся наудачу. Не­много спустя едет мимо столба Чурила Пленкович, надпись прочитал — подивился, Голя нагнать торопился: такого име­ни и не слыхивал, а видно, могуч богатырь, так надобно с ним подружиться.

Чурила скачет во весь опор, нагоняет Голя и, спра­шивает:

—  Не проезжал ли богатырь Голь Воянской?

—  Я, — сказал Голь, — а ты кто?

—  Чурила Пленкович! — отвечал молодой богатырь, по­клонясь, а сам думает: «Что за чудеса? Мужичонка невид­ный, и ехать с ним стыдно; сам он шарашится, а кляча чуть тащится».

—  Ступай в науку, поезжай по левую руку! — сказал Голь, и Чурила в раздумье поехал возле него, на Воянского бога­тыря посматривая и на клячу поглядывая.

Между тем едет Еруслан Лазаревич мимо столба с надписью, прочитал и ну гнать коня за Голем Боннским. До­гнал и, увидя знакомого Чурилу, спросил, не видал ли он Голя? Чурила указал на товарища. Еруслан Лазаревич поклонился, а сам подивился.

—  Погоняй в ряду по правую руку, — сказал ему Голь. На ту пору нагоняет их еще богатырь, Бова — королевин сын; надпись на столбе прочитал и коня погонял, отыскивать Голя Воянского, победителя бусурманского; видит мужичка на клячонке, тащится потихоньку, а по сторонам его едут два славных богатыря — Еруслан Лазаревич и Чурила Пленко­вич, говорят с ним почтительно, а тот отвечает: «Рад вам, то­варищам!» Поклонился Бова — королевин сын Голю да об имени спрашивал.

—  Голь Воинской, сам себе большой, — отвечал проста­чок, — а ты кто?

—  Я Бова — королевин сын, — отвечал богатырь.

—  Милости просим на подвиги, — сказал Голь, — ни позд­но, ни рано; поезжай возле Еруслана!

Едут богатыри, куда Голь едет, и подъехали к заповедным лугам царь-девицы богатырки.

—  Тут заказан путь, — сказал Еруслан.

—  Не беда! — молвил Голь. — Много она Русь обижала, путь не нам заказала. Пускайте коней на луга!

—  Голь Воянской! — сказал Еруслан. — У королевны сила великая: двадцать два богатыря да Зилант Змеуланович, Ту­гаринов брат.

—  С меня мало, — сказал Голь, — будет ли на долю твою? Я всех, как мух, перебью.

—  Ну, ин быть так! — сказал Еруслан. — Поедем в запо­ведные луга тешиться, силами богатырскими переведаться.

Въезжают богатыри, топчут цветные луга, видят белый пустой шатер; пустили коней на траву, а сами вошли в шатер, сели да поглядывают; один Голь лег отдыхать и, чтоб не было жарко, снял с себя кафтан, занавесил шатер от солнышка, а сам захрапел.

—  Голь надеется на себя! — сказал Бова — королевин сын.

Между тем во дворце королевны поднялась тревога, в ко­локола звонят, в трубы трубят, и выехала из города дружина воинов да три богатыря в латах. Чурила будит Голя:

—  Вставай! Силы много на нас. Голь встал и, спросонья зевая, сказал:

—  Что это? Три богатыря — три слепня, а сила вся — ко­мары; не дадут уснуть до поры. Ступай, Чурило, переведайся с ними; оставь одного и пошли к богатырке да вели ей ска­зать: за меня шла бы замуж!

Чурила поехал, долго бился-рубился и перерубил всех, одного послал к королевне. Но вместо ответа выслали из го­рода шесть богатырей с тремя дружинами. Опять разбудили заснувшего Голя.

—  Эге! — сказал Голь. — Что за сила? Одной рукой мах­нуть — пришибу. Королевин сын, поди справься один! Да оставь одного послать к королевне. — Сказав, пошел спать.

Посчастливилось королевипу сыну высланных богатырей победить, одного за другим перебить, а дружины их разбежа­лись.

Но королевна высылает еще более силы: двенадцать бога­тырей, с ними шесть дружин. Скачут, трубят и мечами ма­шут.

—  Ого, сколько высыпало, — сказал Голь, вставая. — Туча лихая! Двенадцать слепней, а комаров без счета. Еруслан! Будет с тебя? А не то мы пособим.

Еруслан сел на коня, пустился соколом, мечом-кладенцом наотмашь рубит вправо и влево, богатырей разметал, дружи­ны погнал.

Королевна видит беду неминучую, высылает Зиланта Зме-улановича. Загремел Зилант, выходя из железного гнезда, а висело оно на двенадцати дубах, на двенадцати цепях. Несется Зилант как стрела на орла, зовет, как трубой, переве­даться в бой.

—  Видно, мне очередь, — сказал Голь. «Нечего делать, — подумал он, — ехать на смерть; тут мне и конец, зато богатыр­ская честь, а делу венец!»

Перекрестился Голь, сел на клячонку, едет потихоньку, зажмурив глаза, а сам топором что есть силы машет. Зилант заревел, увидя издалека Голя, и думает: не на смех ли посла­ли? А Голь шепчет про себя: «Отцы и братия, поминай как звали». И, ожидая смерти, опустил голову на шею своей ло­шаденки; которая бежала на трех ногах, а четвертой прихра­мывала. У Зиланта запрыгали глаза во лбу.

«Нет ли тут умысла? — думал он. — Мужичонка прилег к лошаденке — что за богатырь? Пальцем щелкнуть — на са­жень отлетит».

Зилант оглядывается — нет ли тут хитрости, и к седлу на­клонился, а Голь приподнял голову и вдруг приободрился, с топором наскочил да так оглушил, что Зилант на песок пова­лился. Тут Голь, не дав Зиланту опомниться, стал рубить его, как сосну в щепы, машет да рубит топором; сдернул шелом и поехал к товарищам.

Тогда королевне забота: принуждена приказать отпереть городские ворота, просить богатырей на пир, заключить с ни­ми мир. Увидела Голя, дивится: в ком богатырская сила, и сама подошла к нему, руку на плечо наложила и так прида­вила, что Голь едва повернулся, выбился из-под руки, отшат­нулся, а королевна ему говорит:

—  Рада я витязю славному, храбрость всегда почитала. Тут она Голю руку пожала; Голь вспрыгнул, и зубы он стиснул, боясь их разжать, закричать.

—  Защищай мое царство! — королевна сказала. — Тебе нас стеречь.

А Голь поклонился и думал, как бы голову свою уберечь.

Королевна велела в беседу принесть крепкого меду, дума­ла гостей испытать, но Голь не хотел пировать, за кубок не брался, а молвил:

—  Кончив труды, ничего я не пью, кроме богатырской воды!

—  У нас есть в запас вода богатырская, — сказала коро­левна.

—  А много ль ее? — спросил Голь.

—  Бутыль полна, — отвечала королевна.

—  Да такая ль она, как у нас? — спросил Голь. — Иная бутыль склянки не стоит.

—  Отведай, — сказала королевна и велела принести бу­тыль с богатырской водой и ковш золотой.

Голь налил ковш, выпил, сила в нем прибывала, а коро­левна знать желала, какова вода.

—  Еще вкуса не доберусь, — сказал Голь; налил другой ковш, и разом он выпил еще три ковша.

—  Полно, полно! — закричала королевна. — Ты и мне воды не оставишь!

—  Славная водица! — молвил Голь, расходясь, руками размахивая. — Какова-то теперь сила моя?

Тут велел он принесть большой корабельный канат, завя­зать крепко-накрепко петлею, из конюшни королевниной вывесть коня богатырского. Сел на него, разъехался, вскочил в петлю головою и порвал канат.

С той поры Голь богатырствовал; приосанился, на коро­левне женился. От ней у него были две дочери: Смета да Удача. Голь, на них глядя, величался, и никто не сомневался, чтобы он не одолел тридцать трех богатырей одним разом.

Русские народные сказки. Составление, вступительная статья и примечания В.П. Аникина.