Кот и воробей

Жили себе поживали старик со старухой, и был у них кот-мурлыка. Однажды лежал этот кот на солнышке, грелся. И так-то ему было тепло и хорошо, что он и глаза заж­мурил от удовольствия. И вдруг где-то совсем рядом слышит:

—  Чилик-чилик!

Открыл глаза — воробей сидит на краешке корыта и что-то клюет. Встрепенулся кот, напружинился, от охотничьего азар­та у него шерсть на спине дыбом встала. Воробушек скок да скок по корыту, и еще ближе оказался. И тогда словно какая пру­жина подкинула кота — прыг! — и воробей уже у него в лапах. Правда, воробей оказался старым, а старого воробья, как из­вестно, на мякине не проведешь и голыми руками не возьмешь.

—  Умный кот-мурлыка, ты меня можешь съесть в любое время, — сказал воробей, — но вспомни-ка, мур-мур-мур, умы­вался ли ты утром, когда проснулся? По глазам видно, что нет. А ведь умные и хорошие, мур-мур-мур, утро начинают с того, что умываются.

Кот вспомнил, что он и впрямь утром не умывался. Обидно, что какой-то воробей учит его правилам хорошего тона, а толь­ко что возразишь воробью?

Убрал кот свои когти, положил воробья на траву и начал умываться. Нализывает языком лапу, а потом этой лапой аж из-за уха и до усов по мордашке проводит, хочет показать во­робью, что понимает толк в чистоте. А воробей поглядел-погля­дел, как кот умывается, да и улетел. Спохватился умный кот, но уже поздно. Был в лапах вкусный завтрак и — нет его, уле­тел.

С тех пор, говорят, кот начал умываться не перед едой, а после еды. Ну, а на него глядя, и все другие коты и кошки ста­ли делать то же самое.

Чувашские сказки. 2-е изд. Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1984 г. — 160 с. Перевод Семена Ивановича Шуртакова.