Мужик и барыня

Как-то в жаркий день барыня вышла на балкон осве­житься. Мимо проходил мужик с котомкой за пле­чами. Барыне приходилось видеть, как ее муж иногда позво­лял себе снисходить до разговора с простолюдинами. Она тоже решила поговорить с мужиком.

—  Эй, мужик! Откуда путь держишь? — крикнула барыня со своего балкона.

Мужик попался, видно, не лыком шитый, потому что отве­тил с усмешкой:

—  С того света, барыня!

Барыня усмешки не заметила, а сразу же всполошилась. Незадолго перед тем у нее умер любимый сынок Ванюшка. Вот она его и вспомнила.

—  Не приходилось ли встречать там нашего Ванюшку? — со слезами в голосе спросила она мужика.

—  Как же, как же, встречал и не раз, — ответил мужик. — Он там на старенькой кляче воду возит, совсем измучился, бед­ный.

Барыня заохала, запричитала.

—  А ты вернешься туда? — спросила она, немного успо­коившись.

—  А то как же, вернусь, и скоро, — ответил мужик.

—  Тогда зайди к нам, пожалуйста. Может, я что-нибудь придумаю.

Барыня сошла во двор. Мужик тоже отворил калитку и оказался на барском подворье.

—  Я надумала послать сыночку лошадь получше, чтоб он не мучился там, — сказала барыня и велела запрячь в повозку самую лучшую лошадь.

Мужик похвалил доброе намерение барыни, а когда лошадь запрягли, сел в повозку и уехал.

Только он убрался со двора, приезжает из города барин. Барыня перво-наперво делится с ним новостью.

—  Если бы ты знал, какое хорошее дело я тут без тебя сде­лала! — говорит она мужу. — Вышла я на балкон и вижу: идет мужик с котомкой за плечами. Я спрашиваю: «Откуда идешь, мужичок?» А он отвечает: «С того света, барыня!» Тогда я на­чинаю выпытывать: «А не приходилось ли, мол, встречать там нашего Ванюшу?» «Как же, — отвечает мужик, — он там на старой кляче воду возит, измучился весь». Жаль мне стало Ва­юшу, я подумала-подумала да и отослала ему с мужиком нашу лучшую лошадь.

—  Ну и дура ты, набитая дура! — сердито отчитал барин свою сердобольную жену. — Как это мужик в полном здравии, живой и невредимый, может попасть на тот свет? Он попросту выманил у тебя лошадь и увел на свой двор. Скажи, давно ли он уехал-то?

—  Да только что, — пролепетала сбитая с толку барыня. Барин выбежал на балкон и видит: мужичок нахлестывает лошадь и скачет во весь дух, но успел отъехать еще не очень далеко. Барин, не теряя времени, спустился на двор, велел ра­ботникам оседлать самого резвого скакуна и пустился вдогон­ку за мужиком.

Мужик на повороте дороги оглянулся, увидел скачущего всадника и сразу же догадался, что за ним погоня. Тогда он свернул к стоявшей у дороги мельнице-ветрянке, привязал ло­шадь у сторожки, а сам вбежал в мукомольное помещение.

Мельник стоял у ларя и по обыкновению тер муку меж пальцев, проверяя, хорош ли помол.

—  Эй, хозяин! — еще с порога крикнул мужик. — Что-то неладно у тебя: вон скачет барин, похоже, хочет расправиться с тобой.

—  С чего бы это барину расправляться со мной? — ответил мельник, но все же подошел к открытой двери и увидел ска­чущего во весь опор барина с нагайкой в руке.

—  С чего — скажу потом. А сейчас беги как можно ско­рей наверх и спрячься получше, — поторопил его мужик.

Мельник так и сделал. А мужик тем временем замучнил свой армяк и стал похож на мельника: стоит у ларя и щупа­ет, хорош ли помол.

Барин остановил своего коня у мельницы, вбегает внутрь помещения.

—  Где тут мужик, который барыню обманул? — разгневан­но кричит барин.

—  Да вон кто-то наверх шмыгнул, — спокойно отвечает мужик, — может, он.

Барин кинулся наверх, вытащил мельника из укрытия и пустил в дело свою нагайку. А когда отвел душу и вышел на волю, видит — нет ни лошади, ни резвого скакуна. Не видно ни­где и самого мельника. Только далеко-далеко в поле пыль вьется. Лишь теперь сообразил барин, что и сам оказался оду­раченным.

—  Ну как, милый, поймал мужика? — ехидно спросила барыня, когда он вернулся домой.

—  А надо ли его ловить-то? — в тон жене ответил барин. — Я, как и ты, подумал-подумал да и решил отдать ему своего скакуна: ведь Ванюша-то не только твой, а и мой сын!

Тем и дело кончилось.

Чувашские сказки. 2-е изд. Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1984 г. — 160 с. Перевод Семена Ивановича Шуртакова.