Мотылек

Задумал мотылек жениться. Конечно, ему хотелось взять в жены хорошенький цветочек.

Он посмотрел кругом: цветочки сидели на своих стебельках тихо, скромно, как и следует еще не просватанным барышням; но выбрать среди них невесту было очень трудно — так много их тут росло.

Мотыльку скоро надоело раздумывать, и он порхнул к полевой ромашке. Французы зовут ее маргариткой и уверяют, что она умеет ворожить. По крайней мере, влюбленные всегда бегут к ней и обры­вают у нее лепесток за лепестком, приговаривая: «Любит? Не любит? Любит всем сердцем? Очень? Чуть-чуть? Ни капли?» или что-нибудь в этом роде, — каждый ведь спрашивает по-своему. И мотылек тоже обратился к ромашке, но не стал обрывать ее лепестки, а перецеловал их, полагая, что всегда лучше действовать лаской.

—  Почтенная маргаритка, милая полевая ромашка, мудрейший цветок! — сказал он. — Вы умеете ворожить. Так укажите мне мою суженую! И я сразу же посватаюсь.

Но ромашка молчала — она обиделась: ее, девушку, и вдруг на­звали «почтенной»! Кому это нравится?

Мотылек попросил ее еще раз, потом еще, но ответа так и не дождался. Это ему надоело, и он полетел свататься.

Дело было ранней весной всюду цвели подснежники и крокусы.

—  Недурны! — сказал мотылек. — Миленькие подросточки! Толь­ко... зеленоваты больно!

Мотылек, как все юноши, искал девушек постарше. Потом он осмотрел остальные цветы и нашел, что анемоны горьковаты, фиалки сентиментальны, тюльпаны слишком щеголеваты, нарциссы просто­ваты, липовые цветы малы, да и родни у них пропасть; цветы яблони, правда, похожи на розы, но очень уж они недолговечны — подует ветер, и нет их. Стоит ли тут жениться? Горошек понравился ему больше всех: бело-розовый, кровь с молоком, нежный, изящный и не только красивый, но и домовитый, не брезгует черной работой. Сло­вом, невеста хоть куда! Мотылек совсем было уж собрался к ней свататься, да вдруг увидел поблизости стручок с увядшим цветком.

—  Это... кто же? — спросил он.

—  Сестрица моя! — ответил горошек.

—  Значит, и вы такой же станете?

Мотылек испугался и поскорей улетел прочь.

Через изгородь перевешивалась целая толпа каприфолий; но эти барышни с вытянутыми желтыми физиономиями были ему совсем не по вкусу. Однако что же ему было по вкусу? Подите-ка узнайте!

Весна прошла, прошло и лето; настала осень, а мотылек ни на шаг не подвинулся со сватовством. Расцвели новые цветы в роскошных нарядах, но что толку? С годами сердце все больше и больше начинает тосковать о весенней свежести, об оживляющем аромате юности, а не искать же их у осенних георгин и мальв! И мотылек полетел к кудрявой мяте.

—  Правда, цветы у нее неказистые, — говорил он, — но зато как она благоухает! Возьму-ка я ее в жены!

И он посватался к мяте.

Однако мята ни листочком не шелохнула, только произнесла:

—  Дружба, но не больше! Оба мы стары: друзьями еще можем быть, но пожениться?.. Нет, зачем нам быть посмешищем на старости лет?

Так мотылек и улетел ни с чем. Слишком уж он был разборчив, а это не годится, — вот и остался старым холостяком.

Скоро началась непогода с дождем и изморосью, поднялся холод­ный ветер, дрожь пробрала старые скрипучие ивы. Не сладко было порхать по такому холоду в летнем одеянии! Но мотылек и не порхал: ему как-то удалось залететь в комнату, а там топилась печка и было тепло, как летом. Жить бы да поживать здесь мотыльку. Но что за жизнь взаперти?

—  Мне нужны солнце, свобода и хоть маленький цветочек! — воскликнул мотылек; потом взлетел и сразу же ударился об оконное стекло.

Здесь его и увидели, посчитали необычайно красивым и мотылек оказался на булавке в ящичке с прочими редкостями. А что еще можно было с ним сделать?

—  Теперь и я сижу на стебельке, как цветочек! — заключил моты­лек. — Не очень-то весело! Зато похоже на женитьбу: сел на место и сидишь прочно.

Этим он и утешался.

—  Неважное утешение! — говорили комнатные цветы.

«Да, комнатным цветам верить не следует! — думал мотылек. — Они очень близки к людям».

Библиотека зарубежных сказок в 9 т. Т. 1: Для детей: Пер. с дат./ Ханс Кристиан Андерсен; Сост. Г. Н. Василевич; Худож. М. Василец. — Мн.: Мал. пред. "Фридригер", 1993. — 304 с.: ил.