Сорочьи сказки.

Сорока.

За калиновым мостом, на малиновом кусту калачи медовые росли да пря­ники с начинкой. Каждое утро прилетала сорока-белобока и ела пряники.

Покушает, почистит носок и улетит детей пря­никами кормить.

Раз спрашивает сороку синичка-птичка:

—  Откуда, тетенька, ты пряники с начинкой таскаешь? Моим детям тоже бы их поесть охота. Укажи мне это доброе место.

—  А у черта на кулижках, — отвечала сорока-белобока, обманула синичку.

—  Неправду ты говоришь, тетенька, — пискну­ла синичка-птичка, — у черта на кулижках одни сосновые шишки валяются, да и те пустые.Ска­жи — всё равно выслежу.

Испугалась сорока-белобока, пожадничала. Полетела к малиновому кусту и съела и калачи медовые, и пряники с начинкой, все дочиста.

И заболел у сороки живот. Насилу домой допле­лась. Сорочат растолкала, легла и охает...

—  Что с тобой, тетенька? — спрашивает синич­ка-птичка. — Или болит чего?

—  Трудилась я, — охает сорока, — истомилась, кости болят.

—  Ну, то-то, я думала другое что, от другого чего я средство знаю: трава Сандрит, от всех болестей целит.

—  А где Сандрит-трава растет? — взмолилась сорока-белобока.

—  А у черта на кулижках, — отвечала синичка-птичка, крылышками детей закрыла и заснула.

«У черта на кулижке одни сосновые шишки, — подумала сорока, — да и те пустые», — и затоско­вала: очень живот болел у белобокой.

И с боли да тоски на животе сорочьем перья все повылезли, и стала сорока — голобока. От жадности.

Алексей Николаевич Толстой