26.01.2012 | 
Автор: 
Сказки о Горном Духе Рюбецале
Сказка вторая
И так, Князь Гномов, изведав горечь неразделенной любви, оставил земной мир. Он принял решение никогда больше не видеть дневного света. Но время-лекарь сгладило тяжелые воспоминания. Однако, чтобы окончательно залечить сердечную рану, Рюбецалю потребовалось девятьсот девяносто девять лет.
Однажды, когда Духа мучила скука, придворный шут посоветовал ему совершить прогулку по исполинским горам. Рюбецаль, подумав, согласился. Ему понадобилась минута, чтобы совершить далекий путь, и он очутился на большой террасе в своем саду. И замок, и сад приобрели прежний вид, но были скрыты от человеческого взора. Путники, проезжавшие через горы, видели перед собой лишь печальную пустыню.
Вид сада и замка разбудил в душе Рюбецаля воспоминания о прежней любви. Образ прекрасной Эммы встал перед ним. Но, вспомнив о ее обмане, он почувствовал ненависть ко всему человечеству.
— Несчастные черви земные! — воскликнул он, глядя с высоких гор. — Вы все еще влачите свое существование в долине? Вы ожесточили меня своей злобой и коварством и за это должны заплатить сполна.
Едва произнес он свой приговор, как услышал вдали человеческие голоса. Три молодых человека проходили через горы, и самый смелый из них крикнул:
— Эй, Рюбецаль, выйди к нам, покажись, похититель прекрасных девушек!
Надо сказать, что с незапамятных времен повесть о любви Горного Духа к дочери короля Силезии переходила из уст в уста и, по обыкновению, была всячески приукрашена. Каждый путешественник, проходящий через горы, рассказывал эту историю своему спутнику. При этом Горного Духа описывали таким ужасным и злобным существом, что и рассказчик и слушатель начинали дрожать от страха.
Но Рюбецаль ни разу никого не наказал, так как в глубине своей пропасти не слышал ни слова из ложных обвинений, которые на него обрушивались.
И теперь, столкнувшись с такой клеветой, он был страшно раздражен. Как буря устремился он через мрачный сосновый лес и уже готовился растерзать беднягу, посмеявшегося над ним.
Но вдруг опомнился и подумал, что таким ужасным поступком возбудит великий страх во всей стране, распугает в горах всех путешественников и лишится возможности мстить людям. И поэтому Рюбецаль позволил путникам спокойно идти по дороге. Но поклялся, что насмешки дерзкого юноши не останутся безнаказанными.
На перекрестке молодой человек расстался со своими товарищами и счастливо добрался до города Гиршберга. Дух невидимкой следовал за юношей до постоялого двора, а затем отправился за город и стал обдумывать план мести.
На дороге Рюбецалю встретился богатый торговец, идущий в Гиршберг. И Князь Гномов решил избрать его орудием своей мести.
Рюбецаль принял вид человека, который над ним насмехался, подошел к торговцу и завел с ним дружеский разговор. Незаметно Дух свернул с дороги, завлек своего собеседника в густой кустарник, со злобой бросился на него и отнял кошелек, полный золота и драгоценностей. Избив торговца, он связал его и оставил в кустах едва живого.
Крик несчастного услышал прохожий. Он развязал веревки, напоил беднягу водой и, проводив торговца до постоялого двора в Гиршберге, расстался с ним.
Каково же было изумление последнего, когда, войдя в трактир, он увидел там разбойника, избившего и ограбившего его. Он сидел и спокойно пил вино, будто и не совершал никакого злодейства. Возле него стоял сундук. Пораженный торговец не знал, верить ли своим глазам, сел в угол и начал размышлять, как бы ему вернуть свою собственность. Он был уверен, что не ошибся и узнал преступника. А потому пошел к судье и подал жалобу на вора.
Гиршбергское правосудие славилось в то время своей справедливостью и расторопностью. Стражники, вооружившись пиками, тотчас же отправились на постоялый двор, схватили парня и привели в палату, где ожидали его судьи.
— Кто ты и откуда пришел? — строго спросил его городской судья.
— Я — честный портной, — смело отвечал юноша. — Зовусь Бенедиктом. Пришел я из Либернау и работаю здесь у хозяина.
— Не ты ли напал в лесу на торговца, избил его, связал и отнял кошелек?
— Я никогда его не видел, не бил, не вязал, не отнимал кошелька. Я честный человек, а не разбойник.
— Чем ты докажешь свою честность?
— Аттестатом и доброй совестью.
— Покажи свой аттестат.
Бенедикт смело открыл свой сундук, так как он хорошо знал, что там лежит только его имущество. Но когда он поднял крышку, то под платьем и другими вещами зазвенели деньги. Стражники схватили сундук, вытряхнули из него все пожитки и достали со дна тяжелый кошелек. Деньги и драгоценности тотчас вернули обрадованному торговцу.
Бедный юноша стоял словно пораженный громом. Он побледнел, задрожал и не мог произнести ни слова.
Тут поднялся судья и грозно произнес:
— Ну, злодей, осмелишься ли ты теперь отпираться в преступлении?
— Помилуйте, господин судья, — проговорил несчастный, падая на колени, — клянусь всеми святыми, что я невиновен и не знаю, как кошелек попал в мой сундук.
— Ты уличен! — воскликнул судья. — Кошелек — достаточное доказательство твоей вины. Признайся добровольно, прежде чем придет палач и пытками вынудит тебя сказать правду.
Несчастный Бенедикт утверждал, что он невиновен, но его сочли за лжеца. Когда пришел палач, мужество оставило Бенедикта. Он испугался, что после пыток останется калекой, не способным к работе, и сознался в злодействе, которого не совершал. Юношу приговорили к смертной казни через повешение.
Все зрители, собравшиеся выслушать решение судьи, нашли приговор мудрого магистрата справедливым. Громче всех восхвалял судей один самаритянин, втиснувшийся в уголовную палату. Этот человек принял самоё активное участие в деле бедного юноши, ведь именно он положил кошелек торговца в сундук портного, и был это не кто иной, как Рюбецаль.
В день, назначенный для казни, как только рассвело, Дух в виде ворона прилетел на лобное место, чтобы насладиться видом жертвы своей мести. Но ждал он напрасно.
Честный служитель церкви, которому надлежало готовить к смерти несчастного Бенедикта, нашел его совершенно невежественным в вопросах веры. И потому пастырь просил судей о тридцатидневной отсрочке приговора. Рюбецаль, узнав об этом, улетел в горы дожидаться дня казни.
Однажды Князь Гномов бродил по лесу и увидел молоденькую девушку, сидящую под ветвистым деревом. Она грустно склонила голову на прекрасные руки, из ее глаз катились слезы, а из груди вырывались тяжелые вздохи.
Дух был тронут проявлением такой скорби и решил нарушить свою клятву мести. Ему захотелось утешить прекрасную девушку. Он превратился в честного мещанина, подошел к незнакомке и ласково спросил:
— О чем ты плачешь? Открой мне печаль свою, чтобы я помог тебе.
Девушка, погруженная в свое горе, испугалась, услышав голос, и быстро подняла голову. Блеснули томные голубые глаза, способные разжалобить и стальное сердце. Две слезы, светлые, как утренняя роса на лепестках розы, сверкнули на черных пушистых ресницах. На прекрасном лице лежала печаль глубокой грусти, что делало его еще более привлекательным.
Увидев возле себя честного человека, она сказала:
— Какая тебе надобность до моего горя, добрый человек, ты не можешь мне помочь. Я несчастная убийца. Я убила своего возлюбленного и хочу искупить свой грех слезами и рыданиями, пока смерть не избавит меня от страданий.
Рюбецаль был потрясен.
— Ты, — вскричал он, — ты — убийца?!
Имея такой небесный взор, свое сердце ты питаешь ядом? Это невозможно. Хотя люди и способны ко всякому злу, но для меня это непонятно...
Ну так я тебе объясню, — отвечала печальная девушка. — С детских лет имела я другом сына добродетельного Виттиба, нашего соседа. Когда мальчик вырос, то избрал меня своей возлюбленной. Он был так мил и добр, так верен и честен, любил с таким постоянством и нежностью, что навсегда покорил мое сердце, и я поклялась ему в вечной верности. Ах, я отравила сердце бедного юноши, заставила его забыть наставления доброй матушки и склонила к злодеянию, за что его завтра повесят...
— Ты в этом виновата? — спросил изумленный Рюбецаль.
— Да, — отвечала девушка, — я этому причиной. Он отправился в путь через горы и, прощаясь, прижал меня к сердцу и сказал: «Будь мне верна, моя милая! Когда в третий раз будут цвести яблони, а ласточки вить гнезда, я вернусь за тобой». Я поклялась ему в верности. И вот яблони расцвели в третий раз, и ласточки свили гнезда. Бенедикт возвратился, напомнил о моем обещании и хотел на мне жениться. Но я начала над ним шутить и смеяться, как обыкновенно поступают девушки с женихами, и сказала, что не могу быть его женою, так как я бедна и он ничего не имеет.
Бенедикт опечалился. «Ах, Кларисса, — произнес он с глубоким вздохом и слезами на глазах, — если ты думаешь о деньгах, то ты уже не та честная и добрая девушка, какой была прежде. Не ты ли поклялась мне в верности? Разве не знала ты, что я добываю хлеб только трудами рук своих? Отчего стала ты горда и сурова? Неужели какой-нибудь богатый волокита отвратил от меня твое сердце? Три года провел я в тоске и считал минуты до встречи с тобой. Надежда и радость заставляли меня ускорять шаги, когда я шел через горы. Я вернулся, а ты холодна со мной, ты меня презираешь!»
Он просил и умолял меня, но я была непреклонна. «Сердце мое принадлежит тебе, — отвечала я ему, — но я отказываю тебе в моей руке. Пойди наживи денег, тогда я стану твоей». — «Хорошо, — сказал он с горечью, — если ты этого хочешь, то пойду, буду трудиться, просить и даже воровать, покуда не скоплю сумму, за которую смогу получить тебя! Прощай!» Он пошел от меня с досадой. И его покинул добрый ангел, ибо он совершил злое дело.
Рюбецаль покачал в раздумье головой и спросил:
— Отчего же ты проливаешь слезы в пустынном лесу, ведь ни тебе, ни возлюбленному твоему это не поможет?
— Добрый господин,— отвечала она, — я шла в Гиршберг, чтобы упасть в ноги судьям и умолять их даровать жизнь моему любезному.
Если же не удастся мне умилостивить грозных магистров и спасти его от смерти, то я охотно умру вместе с ним. Но горе обессилило меня по пути в город, и я упала под этим деревом, чтобы слезами облегчить боль в сердце.
Дух был так тронут это речью, что совершенно забыл о своем желании мстить всем смертным и решил возвратить девушке ее возлюбленного.
— Осуши свои слезы, — сказал он ласково, — и перестань горевать. Прежде чем зайдет солнце, любезный твой будет свободен. Завтра при первом пении петуха не спи и слушай, когда постучат в окно. Тогда открой дверь и увидишь Бенедикта. Но опасайся опять огорчить его своей холодностью.
Также должна ты знать, что он не совершал злодейства, в котором его обвиняют. Равным образом и ты не виновата, ибо твое упрямство не заставило его решиться на злое дело.
Девушка поразилась этим словам. Пристально посмотрела в глаза Рюбецаля и, не видя в них никакого обмана, поверила. Лицо ее стало веселым, и она сказала:
— Милостивый господин, если ты не шутишь, то, стало быть, ты добрый ангел моего возлюбленного, иначе откуда тебе все известно?
— Добрый ангел? — перебил ее Рюбецаль с некоторым смущением. — Нет! Я мещанин города Гиршберга и многое в силах сделать, так как убежден в невиновности Бенедикта. Не бойся ничего. Возвращайся домой и жди.
Девушка послушалась и пошла домой, хотя страх и надежда спорили в ее сердце.
В это время за тюремной решеткой усердный монах прилагал все старания, чтобы просветить Бенедикта в вопросах веры, так как добрый малый был самым несведущим мирянином48. Об иглах и ножницах он имел гораздо лучшее понятие, чем о четках и молитвах. Святой отец объяснил грешнику, что душа его очистится лишь через сто лет, а до этого он будет погружен в огненную купальню чистилища.
Когда монах вышел из тюрьмы, пожелав последний раз спокойной ночи осужденному, его увидел Рюбецаль. Горный Дух размышлял о том, как освободить ему бедного портного и в то же время не помешать судьям привести приговор в исполнение, ибо магистрат своим строгим правосудием заслужил уважение Гнома. После встречи с монахом у него созрел план.
В монастыре Рюбецаль украл рясу и в виде духовника проник в тюрьму.
— Стремление спасти душу твою, — сказал он заключенному, — влекло меня сюда. Скажи, сын мой, что еще лежит на сердце твоем и совести, дабы я тебя утешил?
— Честный отец, — отвечал Бенедикт, — угрызений совести я не испытываю, но ваше чистилище приводит меня в ужас.
О церковных законах Рюбецаль имел весьма смутное понятие и поэтому спросил:
— Что это значит?
— Как же, — отвечал Бенедикт, — гореть в огненной купальне; я этого не вытерплю!
— Глупец, — сказал Рюбецаль, — кто же тебя заставляет?
Бенедикт изумленно уставился на фальшивого монаха, и Рюбецаль понял, что проговорился, и потому завел другую речь:
— Думаешь ли ты о Клариссе? Любишь ли ее как свою невесту?
Бенедикт еще больше изумился от такого вопроса. Но воспоминание о возлюбленной разбередило сердечную рану, и он зарыдал, не в силах вымолвить ни слова. Глядя на плачущего юношу, Рюбецаль растрогался и сказал:
— Бедный Бенедикт, утешься и не реви. Ты не умрешь. Я знаю, что ты не виновен в злодеянии, и пришел освободить тебя из тюрьмы.
Рюбецаль поменялся с заключенным платьем и сказал:
— Ступай тихо, как набожный монах, мимо стражи, стоящей у дверей тюрьмы, и через улицу, пока не выйдешь из города, а потом подвяжи рясу и ступай быстрее через горы и не останавливайся, покуда не дойдешь до дома Клариссы. Тогда тихо постучись в окно; твоя любезная дожидается тебя с нетерпением.
Когда Бенедикт понял, что это не сон, то бросился в ноги своему освободителю, обнимал его колени и хотел благодарить, но радость сделала его немым. Рюбецаль заставил юношу подняться, дал на дорогу колбасы и хлеба и подтолкнул к выходу. Освобожденный с трепетом перешагнул порог тюрьмы, опасаясь быть узнанным. Но одежда монаха заставила стражу почтительно преклонить головы и портной беспрепятственно вышел на улицу.
Кларисса между тем сидела в своей комнате и с робкой надежной прислушивалась к каждому дуновению ветра. Уже в соседнем дворе запели петухи, монастырские колокола зазвенели к заутрене 50, сторож в последний раз протрубил в рожок. Лампада в комнате Клариссы погасла, беспокойство девушки росло с каждой минутой. Она сидела на кровати, горько плакала и восклицала:
— Бенедикт! Бенедикт! Что ожидает тебя и меня сегодня?
Тут три раза тихо постучали в окно. Проворно подбежала Кларисса к двери и распахнула ее. Но, увидев человека в монашеской одежде, бросилась назад и едва не умерла от страха. Бенедикт нежно успокоил ее и рассказал о своем чудесном освобождении.
Через некоторое время они почувствовали голод, и Бенедикт вынул из-за пазухи колбасу и хлеб. Он удивился тяжести колбасы и разломил ее надвое, и вдруг из нее посыпались империалы51! Кларисса пришла в ужас, решив, что это деньги ограбленного торговца. Но Бенедикт уверил ее, что это подарок благочестивого монаха. Влюбленные от всего сердца благословили великодушного дарителя и стали думать, что делать дальше.
В то время, когда Кларисса с радостью услышала долгожданный стук в окно, в тюрьму вошел монах, чтобы передать заключенного в руки палача. Рюбецаль принял вид Бенедикта и притворился, что готов идти на смерть.
Наступил час казни. Когда Рюбецаля столкнули с лестницы, то он ухватился за петлю и начал болтать ногами, что доставило палачу немало беспокойства, ибо народ заволновался, глядя на мучения несчастного преступника.
Затем Рюбецаль вытянулся и притворился мертвым. А когда зеваки приходили посмотреть на повешенного, Рюбецаль начинал дурачиться и делать ужасные гримасы.
К вечеру по городу разнесся слух, что повешенный еще жив и шевелится. Чтобы его развеять, судьи пришли утром на место казни и увидели на виселице лишь пучок соломы, прикрытый ветошью! Надо ли говорить, каково было их удивление. Чучело сняли, а жителям объяснили, что ночью сильный ветер унес тело преступника...
Бенедикт и Кларисса покинули свой родной город и отправились в Прагу, где жили в счастье и довольстве до глубокой старости.