Гусли-самогуды

В одном лесном марийском илеме (хуторе; прим. by admin) жила-была женщина Окалче. И был у нее сын Эчан. Отец его долго был в солдатах. Вернулся домой нездоровый и вскорости умер. Все мужские заботы по хозяйству взял на свои молодые плечи сын. Случалось, он и на охоту ходил...

— Молодец, сынок, хороший ты мне помощник, но вот беспокоит меня твоя охота. Увидишь на дальнем озере утку с золотыми крыльями — смотри не убивай ее. Много горя и тяжких испытаний она принесет тебе, — часто говорила мать, провожая Эчана на охоту.

Но, как известно, запретный плод сладок. Чем чаще предупреждаешь молодость не делать тот или иной неверный шаг, тем ей скорее хочется сделать его. Так и Эчан. Он кивал головой в знак согласия, а когда выходил на охоту — дорога неизменно приводила его к дальнему озеру.

И вот однажды, когда только-только прошла большая гроза и над лесом коромыслом повисла разноцветная радуга, Эчан снова пришел к берегам дальнего озера. Но что это? В камышах, недалеко от берега, увидел он утку с золотыми крыльями.

Долго целился Эчан, солнце глаза слепило, но стрела, пущенная умелой рукой, не промахнулась.

«Ну, теперь я богатый, — думал Эчан. — Продам утку — и куплю целый руэм¹  земли, наряды хорошие закажу  и пошлю сватов к любимой моей — красавице Пампалче».

А в городе как раз была объявлена весенняя ярмарка. Недолго стоял Эчан со своим невиданным товаром. Подошли к нему подручные лужавуя² той округи и повели в богатый расписной шатер. Лужавуй поднялся навстречу и громко, торжественно произнес:

— Да, не зря говорят мои подчиненные — хороший ты охотник. Вот какую добычу принес мне.

Хотел было Эчан признаться, что совсем не подношение это, что ясак они с матерью уплатили вовремя, но лужавуй и слова ему не дает сказать.

— Передай матери, что теперь я ее всегда буду помнить и внукам, правнукам оставлю завет не давать в обиду семью ее и весь ваш род. Садись со мной, юноша, отведай-ка золотой медовухи...

Помнил Эчан, возвращаясь домой, что лужавуй обещал прислать ему грамоту на руэм земли. Но когда он нее рассказал матери, та закручинилась:

— Ох, милость богатого хозяина — до поры! Не к добру его обещания. Зачем ты ослушался меня?

Скоро пришли к ним подручные лужавуя и снова забрали Эчана с собой.

Опять принял хозяин Эчана ласково и произнес:

— Я помню, Эчан, что обещал тебе земли руэм, но мне сказали, что где-то за нашими полями и лесами драгоценный камень лежит. Кто, как не ты, мой лучший охотник, найдет и принесет мне его.

Хотел было Эчан напомнить, что свое первое обещание лужавуй не выполнил, но тот опять слова не дает сказать, садит за стол, зовет виночерпия...

Помнил Эчан, возвращаясь домой, что лужавуй обещал ему два руэма земли. Все рассказал он матери, а та опять закручинилась:

— Вот и увидел ты, сынок, хозяйскую милость. Что я говорила тебе? И зачем ты убил утку с золотыми крыльями? Ну ладно. Я знаю одну добрую старушку. Живет она далеко-далеко, на краю земли нашей. Многих она выручала. Может, и тебя выручит.

Собрала мать котомку, обняла сына и долго махала ему вслед рукой. Долго ли, коротко шел Эчан — неизвестно. Но то, что был он у той доброй старушки, истинная правда, потому что сам Эчан передал людям своего илема такие ее слова:

— Да-а! Частенько наведываются ко мне бедные люди. И у всех у них одни просьбы: указать, где земля хорошая, вольная, где нет богатых да жадных господ, где правда живет. А твоя просьба — первая. Я знаю, где то озеро, на дне которого лежит сундук, а в том сундуке — другой сундук. И вот в этом сундуке лежит тот драгоценный камень. — Старушка махнула рукой — прилетела белая гусыня. — А вот эта добрая вещунья укажет тебе дорогу к озеру. Куда она полетит — туда и иди...

Радостный возвращался домой охотник Эчан: теперь-то у него будет два руэма земли. Теперь-то скоро справит он веселую свадьбу...

Но лужавуй опять, как и в прошлый раз, не выполнил обещания. Взял драгоценный камень и пригласил Эчана за стол, позвал виночерпия.

— Самый лучший ты мой слуга, — начал лужавуй льстивую речь. — Прослышал я, что далеко-далеко, не в наших пределах, живет хороший мастер. Он делает гусли, которые сами играют. Достанешь мне такие гусли — три руэма получишь.

Эчан начал было говорить про свою Пампалче, про  свадьбу, но лужавуй опять за свое:

— Такой молодой джигит! Невеста в разлуке полюбит крепче. Да и жениться рано — какой резон? Погулять- походить надо молодому джигиту по белу свету, пока не попал он в тенета семейные...

Помнил Эчан, возвращаясь домой, что лужавуй обещал ему три руэма земли. Все рассказал он матери, но та тяжело вздохнула:

— Понял теперь, сынок, как неблагодарна служба у богатого... И зачем ты убил утку с золотыми крыльями! Гусли-самогуды никто еще не приносил в нашу страну, да и те, кто ходил за ними, сами не возвращались. — Мать обошла сына три раза, взяла несколько волосков с его головы и сказала: — Ну что же, сынок, дал слово — надо держать. И я, и твоя любимая Пампалче будем ждать тебя. Иди, попрощайся с ней.

Пампалче упала на грудь Эчану, крепко поцеловала и подала вышитый солык³. А на нем — родные края, березоньки по-над узкой речушкой...

— Возьми, любимый! В этой роще мы часто встречались с тобой. Вышивала я солык к нашей свадьбе... Я тебя буду всегда ждать...

Поднял Эчан котомку с пирогами да творожниками и отправился в путь. Снова он зашел к доброй старушке и рассказал ей обо всем.

— Да, Эчан, нелегка эта задача. Вместо благодарности посылает тебя лужавуй на смерть. Ну ничего. Вот тебе сорок свечей. Придешь к мастеру, будешь ему освещать, смотри не усни. Как только уснешь — он убьет тебя. Но ты положи на колени подарок своей любимой и все гляди на него. Тогда не уснешь и гусли-самогуды получишь. А с гуслями никакой лужавуй тебе не страшен будет. Только скажи: «Играйте, гусельки». А коль остановить их захочешь — скажи: «Хватит».

Долго ли, коротко шел Эчан, но пришел наконец к дому мастера. Тот его принял радушно и сразу принялся за работу.

Десять свечей сжег Эчан, двадцать, клонит его ко сну, но он все неотрывно смотрит на подарок Пампалче. Вот мастер настраивает гусли, Эчан забылся-заслушался и незаметно уснул. Мастер поднял острую саблю... Но тут взгляд его вдруг упал на вышитый солык. Красота и тонкость работы покорили мастера. Он разбудил Эчана...

— Счастливый ты, о юноша. Ты первый, кто уйдет отсюда живым. Ничто меня так не гневит, как сон одного, когда другие работают. Но это полотенце... Где ты взял такую чудесную вышивку?

— Его мне подарила моя любимая. Да, наши девушки- марийки вышивать мастерицы. Приходите к нам в гости — милости просим.

Получил Эчан гусли-самогуды и, счастливый, вернулся домой. Но тут он узнал о великом горе: лужавуй взял его Пампалче и объявил своей наложницей. Пампалче отказалась быть одной из жен лужавуя, и он посадил ее в темницу.

Зашел Эчан к лужавую в дом и сказал: «Играйте, гусельки!» Вся дворня, все подручные и советчики лужавуя, да и он сам, пустились в пляс и никак остановиться не могут.

— Хватит мучить меня, Эчан, — взмолился хозяин. — Я даю тебе три руэма земли, забирай свою Пампалче, только уйми эти окаянные гусли, пусть они не играют.

— Я прикажу гуслям не играть, но ты отпусти всех наложниц и обещай не брать больше с наших людей ясак.

— Все обещаю — слово лужавуя.

— Хватит! — сказал Эчан, и гусли-самогуды смолкли.

Встретился Эчан с Пампалче, скоро они вместе вернулись домой.

Гремели барабаны, гудели волынки, но особенно весело играли на свадьбе Эчана и Пампалче гусли-самогуды. И пришел, говорят, на ту свадьбу мастер, нашел себе молодую хорошую мастерицу-марийку да с тех пор так и остался жить в наших краях.

Не зря же гусли наши марийские по всей земле славятся.

¹ Руэм — вырубка, место, где корчуют лес под посевы.
² Лужавуй — главный сборщик податей, ясака.
³ Солык — полотенце с вышитыми концами (повязывают голову победителю в состязаниях во время праздника, а также невеста повязывает жениху на свадьбе).

Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.