Том Тит Тот

Жила-была на свете женщина. Испекла она однажды пять пудингов, а когда вынула их из духовки, они ока­зались сыроваты. Вот женщина и говорит своей дочке: — Доченька, поставь-ка их вон на ту полку! Пусть они полежат немножко, может, подойдут еще. Она хотела сказать — дойдут.

А девушка  подумала:  «Что  ж,  если  еще подойдут, эти я съем». И принялась их есть, и съела все — все до одного. Но вот приспело время ужинать, мать и говорит дочке:

—  Поди-ка принеси с полки пудинги. Я думаю, теперь они уже подошли.

Девушка пошла на кухню, но не увидела там ничего, кроме пустой посуды.

Вернулась она назад и говорит:

—  Не подошли еще.

—  Ни один? — спрашивает мать.

—  Ни один, — отвечает дочка.

—  Ну, подошли не подошли, один все равно возьмем к ужину.

—  Как же возьмем, раз они не подошли еще? — удивилась де­вушка.

—  Да уж все равно, — говорит мать,—пойди и принеси самый лучший.

—  Лучший или худший, — говорит девушка, — я уже все их съела, так что и брать нечего.

Так-то вот. Ну, видит мать — делать нечего, придвинула к две­ри прялку и начала прясть.

Прядет и подпевает себе:

Пять пудингов съела дочка,
Пять пудингов съела за день.

А в это время шел по улице король. Услыхал он, как она по­ет, да не расслышал о чем. Вот остановился и спрашивает:

—  О чем это ты поешь, добрая женщина? Матери стыдно стало за дочку, и она спела так:

Пять мотков шерсти напряла дочка,
Пять мотков шерсти напряла за день.

—  О небо! — воскликнул король. — Я отроду не слыхал, чтобы кто-нибудь прял так быстро! — Потом сказал женщине: — Послу­шай, я давно ищу себе невесту и теперь хочу жениться на твоей дочери. Но только вот условие: одиннадцать месяцев в году твоя дочь будет есть любимые свои кушанья, носить самые красивые наряды, веселиться с кем только захочет, но последний месяц в году она должна будет прясть по пяти мотков в день, а не то я ее казню!

—  Хорошо, — согласилась мать: очень уж ей захотелось вы­дать дочку за самого короля.

«Что же касается пяти мотков,— решила она, — придет время, что-нибудь придумается. А скорее всего, король и вовсе про них забудет».

Ну вот, сыграли свадьбу. Одиннадцать месяцев молодая коро­лева ела любимые свои кушанья, одевалась в самые красивые на­ряды и веселилась с кем только хотела.

Когда же одиннадцатый месяц стал подходить к концу, она начала подумывать о мотках пряжи. «Помнит или не помнит о них король?»  — гадала она.

Но король ни разу ни словом об этом не обмолвился, и она решила, что он совсем забыл про свое условие.

И вот в самый последний день одиннадцатого месяца король отвел ее в какую-то комнату, которой она никогда раньше не ви­дела. В комнате не было ничего, кроме прялки да скамеечки.

—  Ну, милая, — сказал король, — завтра я запру тебя здесь. Те­бе принесут немного еды и шерсть. И если к вечеру ты не спря­дешь пяти мотков, твоя голова слетит с плеч!

И он ушел заниматься своими делами.

Бедняжка очень испугалась — ведь она всю жизнь была с лен­цой, а прясть и вовсе не умела. «Что со мной будет завтра? — ду­мала она. — И никто на всем свете не поможет мне!»

Села она на скамеечку и ах как горько заплакала!

Вдруг слышит — кто-то тихонько стучится в дверь. Она вско­чила и быстро открыла ее. И кого же она увидела? Крошечного черного бесенка с длинным хвостом. Он взглянул на нее с любо­пытством и спросил:

—  О чем ты плачешь?

—  А тебе что?

—  Да так просто. Ну, о чем ты плачешь, скажи?

—  Если и скажу, лучше мне не станет.

—  Кто знает! — проговорил бесенок и вильнул хвостиком.

—  Что ж, — вздохнула королева, — пожалуй, мне и хуже не будет, если уж лучше не станет.

Взяла да рассказала ему и про пудинги, и про мотки пря­жи — словом, про все.

—  Слушай, я все придумал! — вскричал бесенок. — Каждое утро я буду подходить к твоему окну и забирать шерсть, а к вече­ру приносить мотки пряжи.

—  А что ты за это возьмешь? — спросила королева. Бесенок покосился на нее и ответил:

—  Каждый вечер я буду тебя спрашивать, как меня зовут. До трех раз. Если к концу месяца не угадаешь, пойдешь со мной!

Что ж, королева подумала, что за целый-то месяц она, уж ко­нечно, отгадает его имя, и ответила:

—  Хорошо, я согласна.

—  Вот и прекрасно! — обрадовался бесенок и быстро завер­тел хвостиком.

На другое утро король отвел жену в комнату, где уж приго­товлена была шерсть и еда на один день, и сказал:

—  Вот тебе шерсть, милая. И если к вечеру ты не спрядешь ее, неясность тебе головы!

Вышел из комнаты и запер дверь на замок. Только он ушел, послышался стук в окно. Королева вскочила и распахнула его. Видит  — сидит на кар­низе маленький черный бесенок.

—  Где шерсть? — спросил он.

—  Вот! — ответила королева и подала ему шерсть. Вечером опять раздался стук в окно. Королева поспешно встала и открыла его. На этот раз черный бесенок держал в ру­ках пять мотков пряжи.

—  Бери! — сказал бесенок и протянул ей мотки. — А теперь скажи: как меня зовут?

—  Билл, наверное? — молвила королева.

—  Нет, не угадала, — сказал бесенок и еще быстрее завертел хвостиком.

—  Ну, так Нед?

—  Нет, не угадала,  — сказал бесенок и завертел хвостиком.

—  Может быть, Марк?

—  Нет, не угадала, — сказал бесенок, еще быстрее завертел хвостиком и вдруг пропал.

Вечером пришел в комнату король. Видит — лежат пять мот­ков пряжи.

—  Как я рад, милая! — сказал он. — Значит, сегодня мне не придется тебя казнить. А завтра утром ты опять получишь еду и шерсть. — И он ушел.

Так каждый день ей приносили шерсть и еду, и каждый раз, утром и вечером, появлялся маленький черный вьюн. И весь день королева сидела и думала, какое же имя ей назвать вечером. Но ни разу не угадала! И чем ближе к концу подходил месяц, тем злорадней смотрел на нее черный бесенок и тем быстрей вертел хвостом с каждым неверным ее ответом.

И вот настал предпоследний день.

Бесенок, как всегда, пришел с пятью мотками пряжи и спросил:

—  Ну как же, угадала, наконец, мое имя?

—  Никодимус? — молвила королева.

—  Нет.

—  Самуил.

—  Нет.

—  А, так, значит, Мафусаил?

—  Нет, нет и нет! — крикнул бесенок, и глазки его загорелись, как два уголька. — Слушай! Остался один день! Не угада­ешь — завтра вечером пойдешь со мной!

И пропал.

Королеве стало так страшно. Тут она услышала шаги. Ко­роль вошел в комнату, увидел пять мотков и сказал:

—  Ну, милая, я думаю, завтра к вечеру ты опять напрядешь пять мотков, не так ли? И мне не придется тебя казнить! А сего­дня я отужинаю с тобой.

Принесли ужин и вторую скамейку для короля. Но не успел король проглотить и двух кусков, как вдруг бро­сил нож и расхохотался.

—  Что с тобой? — спросила его королева.

—  Ты только послушай! — ответил он. — Отправился я нынче на охоту в лес и заехал в какое-то незнакомое место. Там была заброшенная меловая яма. И вот почудилось мне, будто в ней что-то жужжит. Я соскочил с лошади, подошел к яме и заглянул вниз. И кого же я там увидел? Крошечного черного бесенка, смешного-пресмешного! Как ты думаешь, что он делал? Прял!

Быстро-быстро прял на крошечной прялке. Прядет, хвостиком вертит и напевает:

Нимми-Нимми-Нот,
А зовут меня Том Тит Тот.

Как услышала это королева, чуть не подскочила от радости! Однако ни слова не сказала.

Наутро, когда черный вьюн опять пришел за куделью, он по­глядывал на королеву еще злораднее.

А под вечер королева, как всегда, услышала его стук в окно. Вот открыла она окно и видит: сидит бесенок на карнизе и ухмы­ляется — род до ушей. А хвостик-то, хвостик так и вертится, так и вертится!

—  Ну, как же меня зовут? — спросил бесенок и отдал короле­ве последние мотки.

—  Соломон? — молвила она, делая вид, будто ей страшно.

—  Нет, не угадала!  — засмеялся он и шагнул к ней.

—  Ну, тогда Зеведей?

—  Не угадала, — захихикал вьюн еще злорадней и еще бы­стрее завертел хвостиком. — Подумай хорошенько! Еще один не­верный ответ — и пойдешь со мной! — И он протянул к ней свои черные лапки.

Королева отступила на шаг-другой, поглядела ему прямо в глаза и со смехом промолвила:

Нимми-Нимми-Нот,
А зовут тебя Том Тит Тот.

Как услышал это бесенок, взвизгнул и пропал во тьме за окном. С тех пор его никто и не видел.

Сквозь волшебное кольцо. Британские легенды и сказки.  Пер. с англ. Н.В. Шерешевской. — М.:Правда, 1988.—480 с., ил.

Дик Уиттингтон и его кошка

Очень давно, с тех пор прошло уже лет пятьсот, а то и больше, жил в Англии мальчик по имени Дик Уиттингтон. Отец и мать его умерли, когда он был совсем маленьким.

Дик был так мал, что еще не мог работать. Туго приходилось бедняжке. Обедал он скудно, а завтра­кать часто и вовсе не завтракал. Люди в его деревне были бедные и не могли ему дать ничего, кроме картофельных очисток да изредка черствой корки хлеба.

Но Дик не унывал и чувствовал себя совсем неплохо. Особенно любил он послушать, что гово­рят фермеры или какие-нибудь заезжие торговцы. Каждое воскресенье Дик приходил к деревенскому трактиру и, примостившись у придорожного столба, стоял и слушал. День бывал базарный, и все заходили в трактир выпить кружку-другую эля, а заодно и обсудить сделку или рассказать новости.

Там Дик и наслушался всяких небылиц про большой город Лондон.

А в те времена, надо вам сказать, деревенские жители полагали, что в Лондоне живут одни знат­ные господа, которые целыми днями только и делают, что поют да танцуют, и что все улицы в Лондоне вымощены чистым золотом.

И вот раз, когда Дик, как обычно, стоял у при­дорожного столба, через деревню проезжала боль­шая повозка, запряженная восьмеркой лошадей с бубенчиками. У трактира возчик соскочил с козел, чтобы выпить кружку эля, и Дик, набравшись храб­рости, спросил его:

—  Куда вы едете?

—  В Лондон, куда же еще! — ответил возчик.

—  Эх, вот бы мне туда попасть! — вздохнул Дик. И он рассказал возчику, что у него нет ни отца, ни матери и что ему давно хочется поехать в Лон­дон, посмотреть на чудеса, про которые он слышал. Ну, возчик был малый добрый и велел ему садиться рядом на козлы.

—  А когда в другой раз поеду через вашу деревню, отвезу тебя назад, — сказал он, и они тро­нулись в путь.

Добрались благополучно до Лондона и пока­тили по лондонским улицам. Дик не уставал дивиться высоким башням, богатым соборам да церк­вам. Но ему не терпелось увидеть скорее золотую мостовую. И когда возчик остановился у какой-то гостиницы, Дик соскочил на землю и стал огляды­ваться по сторонам. Ему казалось: стоит только завернуть за угол, и он сразу увидит мостовую, мощенную золотом.

Но он обегал все улицы, а золота не нашел. Дик устал, и есть захотелось. И вот, измученный, полу­мертвый от голода, он свалился у дверей мистера Фúтцуоррена, богатого купца. Там его приметила кухарка — презлая женщина.

—  Что тебе здесь надо, ленивый бродяга? — закричала она на бедного Дика. — Отбою нет от этих нищих! Если ты не уберешься отсюда, я тебя помоями окачу!

Но тут как раз вернулся домой к обеду сам мис­тер Фитцуоррен. Он увидел у своих дверей гряз­ного и оборванного мальчика и спросил его:

—  Почему ты здесь лежишь? Ты ведь большой, мог бы работать. Лентяй, верно?

—  Что вы, сэр! — ответил Дик. — Вовсе я не лен­тяй. Я всей душой рад бы работать, да никого здесь не знаю.

—  Бедняга. Ну, вставай! Пойдем со мной.

И он отвел его в свой дом, велел накормить хорошенько и дать ему посильную работу.

Дик совсем счастливо зажил бы в доме этого доброго купца, если бы не злобная кухарка. Она то и дело говорила ему:

—  Помни, ты подчиняешься только мне. А ну-ка, живей поворачивайся! Вычисти вертел, отмой про­тивень, разведи огонь, открой трубу, перемой всю посуду, да попроворней, а не то!.. — И она замахива­лась на Дика черпаком.

Кроме того, она так привыкла одно сбивать, дру­гое отбивать, что, когда не было мяса для отбивных, она била бедного Дика — по голове и плечам — половой щеткой и всем, что попадалось ей под руку.

В конце концов про дурное ее обращение с Диком узнала мисс Алиса, дочь мистера Фитцуоррена. И Алиса пригрозила кухарке, что прогонит ее, если она не станет к Дику добрее.

Кухарка стала чуть потише, зато на Дика свали­лась новая беда. Кровать Дика стояла на чердаке, а там и в полу и в стенах было столько дыр, что мыши и крысы просто изводили его по ночам.

Как-то раз Дик вычистил одному господину ботинки, и тот дал ему за это целый пенни. Дик решил купить на эти деньги кошку. На другой день он увидел девочку с кошкой в руках и сказал ей:

—  Продай мне кошку за пенни!

—  Что ж, берите, господин! — ответила девоч­ка. — Хотя моя кошка стоит дороже: она отлично ловит мышей!

Дик спрятал кошку на чердаке и никогда не забывал приносить ей остатки от своего обеда. Не прошло и нескольких дней, как мыши и крысы перестали его тревожить, и он мог крепко спать но ночам.

Вскоре после этого один из торговых кораблей мистера Фитцуоррена стал готовиться в дальнее плавание. По обычаю, слуги купца могли попытать счастья вместе с хозяином и послать за море ка­кие-нибудь вещи на продажу или деньги на по­купку товара. Однажды купец пригласил всех слуг к себе в кабинет и спросил, что они желают послать.

У всех нашлось, чем рискнуть, кроме бедняги Дика. У него не было ни денег, ни вещей.

—  Нет у меня ничего, — сказал бедный Дик. — Вот разве что кошка... Я ее недавно купил за пенни у одной девочки.

—  Так неси свою кошку! — сказал мистер Фитцуоррен. — Можешь послать ее.

Дик сходил на чердак за кошкой и отдал ее капитану корабля, сказав со вздохом:

—  Теперь мыши и крысы опять не дадут мне спать по ночам.

Все посмеялись над необычным «товаром» Дика, одна мисс Алиса пожалела его и дала ему денег на новую кошку.

Это вызвало зависть у злой кухарки. Она стала издеваться над ним хуже прежнего и то и дело колола его злыми словами, насмехаясь, что он по­слал за море кошку.

—  Как думаешь, — говорила она, — дадут за твою кошку столько денег, чтоб хватило на палку — тебя колотить?

В конце концов бедный Дик не вытерпел и решил бежать. Собрал он свои пожитки и рано утром первого ноября тронулся в путь. Дошел он до Хóллоуэйя, присел там на камень — этот камень и по сей день называется Камнем Уиттингтона — и стал раздумывать, какую дорогу ему выбрать.

И пока он раздумывал, колокола Бау-Чёрч — а их в то время было всего шесть — начали звонить, и Дику показалось, будто они говорят ему:

Вернись скорее в Лон-дон,
Уиттингтон!
Дин-дон, дин-дон!
Лорд-мэр Уиттингтон!

«Лорд-мэр — я? — удивился Дик. — Да я что угодно вытерплю, лишь бы стать лорд-мэром и кататься в роскошной карете, когда вырасту боль­шим! Ну что ж, пожалуй, вернусь и даже внимания не стану обращать на колотушки и воркотню кухарки, раз в конце концов мне суждено стать лорд-мэром Лондона».

Дик повернул обратно и, к счастью, успел про­никнуть в дом и приняться за работу раньше, чем злая кухарка вошла в кухню.

А теперь последуем за мисс Кошкой к берегам Африки. Корабль с кошкой на борту долго плыл по морю. Наконец ветер пригнал его к той части афри­канского берега, где жили мавры — народ, англича­нам не знакомый. Мавры толпами сбежались посмо­треть на моряков, а когда ближе познакомились с ними, охотно принялись раскупать все удивитель­ные вещи, которые привез корабль.

Тогда капитан послал образцы лучших товаров царю этой страны. Царь был так этим доволен, что пригласил капитана и его помощника к себе во дво­рец. По обычаю той страны гостей усадили на дорогие ковры. Царь и царица сели на возвышение в конце зала. Но не успели внести кушанья, как в зал ворвались полчища крыс и мышей и вмиг со­жрали все яства. Капитан был поражен и спросил:

—  Как вы терпите, чтобы какие-то твари бесчин­ствовали на вашем столе? И часто это случается, ваше величество?

—  Увы,— вздохнул царь,— каждый раз, когда вно­сят еду. Мои советники и ученые уже не раз дер­жали совет по этому делу, но выхода нет! Я бы отдал половину моих богатств, лишь бы избавиться от этих тварей!

—  У нас в Англии, — сказал капитан, — в каждом доме есть животное, которое прекрасно ловит мышей и крыс. Его зовут кошка. А разве в вашей стране кошки не водятся?

Царь попросил подробнее описать кошку, но все равно никто из придворных никогда не видел ее. И тогда царь спросил, где же достать это удиви­тельное животное.

— У нас тут есть одна на борту корабля, — сказал капитан: он хорошо знал свое дело и не преминул расписать все достоинства мисс Кошки. — Правда, нам очень не хотелось бы с ней расставаться. Ведь если ее не будет, мыши и крысы, чего доброго, уничтожат все наши товары!

Но царь так просил капитана уступить ему кошку! Он даже пообещал заплатить за нее золотом .и драгоценными камнями.

—  Ну что же, — молвил капитан, — чтобы услу­жить вашему величеству, так и быть, я принесу ее.

—  Бегите, бегите! — вскричала царица. — Ах, как мне хочется поскорее увидеть это милое животное!

И капитан отправился на корабль. А тем време­нем для гостей приготовили новый обед. Капитан сунул мисс Кошку под мышку и прибыл во дворец как раз вовремя: весь стол опять был усеян кры­сами. Как только кошка увидела их, она не ста­ла ждать приглашения — вырвалась из рук капита­на и в несколько минут расправилась с этими тва­рями.

Царь был в восторге, а царица сказала:

—  Пусть это чудное животное останется у нас! — и попросила царя: — Дайте за нее капитану что он хочет!

И царь заключил с капитаном сделку на все товары, какие были на корабле, причем за кошку дал в десять раз больше, чем за все остальное! Вскоре капитан покинул царский дворец и отплыл с попутным ветром в Англию.

После удачного путешествия он благополучно прибыл в Лондон. И вот однажды утром, только мистер Фитцуоррен пришел к себе в контору и сел за письменный стол, чтобы проверить выручку и распределить дела на день, как вдруг кто-то посту­чал в дверь.

—  Кто там? — спросил мистер Фитцуоррен.

—  Ваш друг, — услышал он в ответ. — Я принес вам добрые вести о вашем корабле «Единороге».

Купец бросился скорее открывать дверь. И кого же он там увидел? Капитана и своего агента с боль­шой шкатулкой под мышкой.

—  Ваш корабль благополучно прибыл, — сказал капитан. — А вот список всех сделок, какие мы заключали на своем пути. — И он протянул мистеру Фитцуоррену накладную.

Купец пригласил капитана и агента к столу, велел подать им вина и тогда только начал читать накладную. Он удивился и очень обрадовался огромной выручке, какую привез капитан «Едино­рога», но когда капитан рассказал ему про небыва­лую удачу Дика и открыл шкатулку с золотом и драгоценностями, он еще больше изумился.

—  Пригласите скорей сюда мистера Уиттингтона! — приказал он слуге.

А Дик в это время чистил в кухне горшки. И как есть, весь в саже, явился к своему господину. Тот предложил ему сесть, обратился к нему на «вы» и назвал его «мистер Уиттингтон», так что бедняга Дик решил, что над ним просто смеют­ся. Но мистер Фитцуоррен рассказал ему, что произошло, и показал шкатулку с его сокрови­щами.

Дик был на седьмом небе от счастья. Он попросил хозяина принять хоть часть его богатств: ведь он всем обязан был доброте мистера Фитцуоррена.

—  Ах нет, что вы! — ответил купец. — Это все ваше! И я не сомневаюсь, что вы прекрасно всем распорядитесь.

Тогда Дик попросил хозяйку, а затем и мисс Алису принять часть его состояния. Но они тоже отказались, уверяя, что от души радуются его удаче. Не мог бедный малый оставить все себе одному. Он сделал богатые подарки капитану, его помощнику и всем слугам мистера Фитцуоррена. Даже злой старухе кухарке.

Мистер Фитцуоррен посоветовал Дику послать за хорошим портным и одеться, как подобает джентльмену, и предложил Дику остаться в его доме, пока не найдется для него лучшего.

Уиттингтон умылся, завил волосы, надел шляпу и хороший костюм и стал не менее привлекатель­ным и элегантным, чем любой из молодых людей, бывавших в гостях у мистера Фитцуоррена. И мисс Алиса, которая раньше только жалела его и стара­лась ему помочь, теперь нашла его подходящим женихом. К этому стоит лишь добавить, что и сам Уиттингтон только и думал о том, как бы угодить мисс Алисе, и беспрестанно делал ей всякие подарки.

Мистер Фитцуоррен вскоре заметил их взаим­ную любовь и предложил им обвенчаться, на что оба охотно согласились. Был назначен день свадьбы, и в церковь жениха и невесту сопровож­дали лорд-мэр, свита олдерменов, шерифы и самые богатые купцы Лондона. После венчания всех при­гласили на богатый пир.

История повествует нам, что мистер Уиттингтон и его супруга жили в богатстве и роскоши и были очень счастливы. Ричарда Уиттингтона (теперь его стали величать полным именем) один раз избрали шерифом Лондона и трижды лорд-мэром, а при Генрихе V он удостоился рыцарского звания.

До самого 1780 года можно было видеть фигуру сэра Ричарда Уиттингтона с кошкой в руках, высе­ченную из камня, над аркой старой Ньюгетской тюрьмы, которую он, видно забыв о своем про­шлом, приказал выстроить для нищих и бродяг.

Шотландские и английские сказки / Пер. и составление Н.В. Шерешевской

Ученик чародея

На севере Англии в графстве Йоркшир жил некогда великий чародей. Он говорил на всех языках и знал все тайны Вселенной. У него была огромная книга с железными застеж­ками и железными уголками в переплете из черной телячьей кожи. Когда чародей хотел читать, он отпирал ее железным ключом. Только он один понимал эту книгу, в которой были собраны тайны темного царства духов.

У этого чародея был ученик. Он прислуживал своему учителю, но ему строго-настрого запреща­лось открывать огромную черную книгу или захо­дить в тайные покои учителя.

И вот как-то раз, когда чародея не было дома, ученик не утерпел и прокрался в его покои. Там он увидел диковинные колбы и тигли, какими пользовался чародей, когда хотел превратить медь в золото и свинец в серебро; и всевидящее зеркало: когда чародей смотрелся в него, он видел все, что делается на свете; и волшебную раковину: стоило чародею приложить к ней ухо, и он слышал все, что хотел слышать.

Однако ученик напрасно возился с колбами и тиглями: ему так и не удалось получить из меди золото, а из свинца — серебро. Тщетно смотрел он в чудесное зеркало: в нем проплывали лишь дым да облака. А в раковине что-то глухо шумело, будто далекая морская волна била о неведомый берег.

«Ничего у меня не выходит, — решил ученик,— потому что я не знаю заклинаний, записанных в книге. А она заперта».

Он обернулся — и о чудо! — книга лежала не запертой: учитель перед уходом забыл вынуть ключ из замка. Ученик бросился к книге и открыл ее. Слова в ней были написаны красными и черными чернилами. Юноша почти ничего не мог понять. Но он все-таки провел пальцем по какой-то строке и прочел ее вслух.

И тут комната вдруг погрузилась во мрак, дом задрожал, громовые раскаты прокатились по всем покоям, и перед учеником чародея появилось ужас­ное страшилище, изрыгающее огонь, с глазами, словно горящие факелы. Это был сам дьявол Вельзе­вул, покорный чародею! Юноша нечаянно вызвал его заклинанием.

—  Приказывай! — заревел дьявол громовым голо­сом.

Юноша застыл на месте, его пробирала дрожь, волосы встали у него дыбом.

—  Приказывай, или я тебя задушу!

Но юноша не мог говорить. Тогда злой дух схва­тил его за горло и, обжигая своим огненным дыха­нием, заревел:

—  Приказывай!

—  Полей вон тот цветок! — в отчаянии выкрик­нул юноша первое, что пришло ему в голову, и показал на герань, что стояла в горшке на полу.

Дух тут же исчез, но через миг вернулся с бочонком воды и вылил всю воду на цветок. Потом опять исчез и снова вернулся с бочонком на спине. И так раз за разом исчезал и возвращался, и все лил и лил воду на герань, пока воды в комнате не набра­лось по щиколотку.

—  Довольно, довольно! — молил юноша.

Но дьявол не слушал его: он все таскал и таскал воду — ведь ученик чародея не знал заклинаний и не умел прогонять духов.

Вот вода поднялась уже парню до колен и про­должала еще прибывать. Дошла ему до пояса. А Вельзевул без передышки все таскал и таскал полные бочонки и поливал герань. Вскоре вода добра­лась юноше до подбородка, и он вскарабкался на стол. Потом она поднялась до самых окон, забилась о стекла, забурлила вокруг ног ученика, залила его по пояс... по грудь... по шею... Напрасно он кричал — злой дух не унимался.

Он и по сей день таскал бы воду, поливал бы герань и, конечно, залил бы весь Йоркшир, да, на счастье, чародей вспомнил, что забыл запереть свою книгу, и вернулся. И в тот самый момент, когда вода уже пузырилась у самого подбородка бедняги ученика, чародей ворвался в свои покои, произнес заклинание и вернул Вельзевула его адскому пламени.

Шотландские и английские сказки / Пер. и составление Н.В. Шерешевской

Король Иоанн и кентерберийский аббат

В царствование короля Иоанна жил в Кентер­бери аббат. Свое аббатство он содержал с большой пышностью. Сто монахов каждый день обедали вместе с ним в трапезной монастыря, и всюду его сопровождали пятьдесят рыцарей в бархатных одеждах, украшенных золотыми цепями.

А надо вам сказать, что король Иоанн просто не терпел, когда кого-нибудь из его подданных почи­тали больше, чем его самого. И вот он вызвал кентерберийского аббата к себе.

Аббат, а с ним и вся его пышная свита — пятьде­сят рыцарей в латах, бархатных плащах и золотых цепях на груди — явилась ко двору. Король вышел навстречу аббату и молвил:

—  Как чувствуешь себя, святой отец? Слышал я, ты держишь еще более пышный двор, чем я. Это оскорбляет наше королевское достоинство и пахнет изменой.

—  Сын мой, — отвечал аббат с низким поклоном,— все, что я трачу, это приношения благочестивых прихожан нашему аббатству. Я молю вашу свет­лость не гневаться за то, что я трачу на наше аббатство все деньги, что принадлежат ему.

—  Э нет, почтенный прелат! — молвил король. — Все, что находится в нашем славном королевстве английском, все принадлежит только нам. И ты не должен держать столь пышный двор и позорить своего короля! Но я милостив, и, если ты ответишь мне всего на три вопроса, я сохраню тебе и жизнь и богатство.

—  Постараюсь, мой сын, — отвечал аббат, — на­сколько хватит моего бедного разума.

—  Скажи мне, — молвил король, — где середи­на земли? И сколько мне надобно времени, чтобы объехать вокруг света? И наконец, угадай, что я думаю!

—  Ваше величество, наверное, шутит, — пробор­мотал аббат, не зная, как ответить.

—  Скоро ты увидишь, что это за шутки, — сказал король. — Если до конца недели не ответишь на все три вопроса, голова твоя распрощается с телом.

И король ушел.

С тяжелым сердцем пустился аббат в дорогу и первым делом заехал в Оксфорд. Он думал найти там ученого мужа, который ответил бы ему на три вопроса короля. Но не нашел и, печальный, поехал в Кентербери, чтобы распрощаться навсегда со своими монахами.

По дороге он встретил пастуха: тот шел в ов­чарню.

—  С приездом, господин аббат! — приветствовал его верный пастух. — Какие новости от нашего доб­рого короля Иоанна?

—  Печальные новости, пастух, печальные, — про­молвил аббат и рассказал, как принял его король.

—  Не тужите, господин аббат, — сказал пастух. — Случается, что дурак разгадает то, чего не знает умный человек. Вместо вас я поеду в Лондон. Только одолжите мне ваше платье и пышную свиту. На худой конец, я умру вместо вас.

—  Что ты, что ты, пастух! — сказал аббат. — Мне не пристало избегать опасности. И потому ты не можешь ехать вместо меня.

—  Могу! И поеду, господин аббат. В вашем платье с капюшоном кто меня там узнает?

Что ж, аббат согласился, облачил пастуха в луч­шие свои одеяния и отправил его в Лондон. А сам надел простое монашеское платье, закрыл лицо капюшоном и вместе со своею свитой тоже прибыл ко двору короля.

—  Добро пожаловать, господин аббат, — сказал король Иоанн пастуху, переодетому в платье абба­та. — Я вижу, ты уже смирился со своей судьбой.

—  Я готов отвечать вашему величеству, — про­молвил пастух.

—  Ах, так! Ну, вот первый вопрос: где середина земли?

—  Здесь! — ответил пастух и ударил по земле епископским посохом. — А если ваше величество не верит, прикажите измерить и тогда сами убедитесь.

—  Святой Валаам! — воскликнул король. — Неглу­пый ответ! Ты, я вижу, весельчак. А теперь ответь мне на второй вопрос: сколько времени мне надо, чтобы объехать вокруг земли?

—  Если ваше величество соизволит подняться вместе с солнцем и последует за ним до следую­щего восхода, то как раз успеет объехать вокруг земли.

—  Святой Иоанн! — засмеялся король. — Я и не знал, что так быстро. Ну, с этим покончено. А те­перь третий, и последний, вопрос: что я сейчас думаю?

—  Это легко угадать, ваше величество, — ответил пастух. — Ваше величество думает, что перед вами сам кентерберийский аббат, но, как вы сейчас убе­дитесь, — тут пастух откинул с лица капюшон, — это всего лишь его скромный пастух, и он пришел про­сить вас простить и его, и святого отца.

Король расхохотался.

—  Ловко ты провел меня! Выходит, ты умнее своего господина, и потому я ставлю тебя на его место.

—  Ах нет, это невозможно, — возразил пастух. — Я не умею ни читать, ни писать.

—  Ну, тогда будешь получать за свой быстрый ум шесть ноблей в неделю. И передай аббату, что я прощаю его!

Шотландские и английские сказки / Пер. и составление Н.В. Шерешевской

Тростниковая Шапка

Ну, слушайте! Жил когда-то один богатый человек, и было у него три дочери. Вот задумал  он узнать,  крепко ли они его любят. И спрашивает он старшую дочь:

—  Скажи, как ты меня любишь, доченька?

—  Как жизнь свою! — отвечает она.

—  Это хорошо, — говорит он. И спрашивает среднюю: — А как ты меня любишь, доченька?

—  Больше всего на свете! — отвечает она.

—  Очень хорошо, — говорит он. И спрашивает младшую: — А как же ты меня любишь, моя голубка?

—  Я люблю тебя, как мясо любит соль,— отвечает она.

Ах как отец рассердился!

—  Значит, ты меня вовсе не любишь, — говорит он. — А раз так, не смей оставаться в моем доме!

И он тут же прогнал ее прочь и захлопнул за нею дверь.

Так-то вот. И пошла она куда глаза глядят и все шла и шла, пока не пришла к болоту. Там нарвала она тростника и сплела себе накидку с капюшоном. Закуталась в нее с головы до ног, чтобы скрыть свое красивое платье, и пошла дальше. Долго ли, коротко ли — дошла она наконец до какого-то дома.

—  Не нужна вам служанка? — спрашивает она.

—  Нет, не нужна, — отвечают ей.

—  Мне больше некуда идти, — говорит она. — Жалованья я не прошу, а делать буду что прика­жут.

—  Что же,— отвечают ей,— если хочешь мыть горшки и чистить кастрюли, оставайся!

И она осталась, и мыла горшки, и чистила кастрюли, и делала всю-всю грязную работу. А так как она никому не сказала, как ее зовут, все про­звали ее Тростниковая Шапка.

Вот как-то раз по соседству давали большой бал, и всем слугам разрешили пойти посмотреть на знатных господ. Но Тростниковая Шапка сказала, что очень устала и никуда не пойдет, и осталась дома.

А как только все ушли, она сбросила свою трост­никовую накидку, умылась и отправилась на бал. И уж поверьте мне, красивей ее никого не было на балу!

И надо же было так случиться, что сын ее хозяев тоже приехал на бал. Он с первого взгляда полюбил Тростниковую Шапку и весь вечер танцевал только с ней.

Но перед самым концом бала Тростниковая Шапка потихоньку убежала домой. И когда осталь­ные служанки вернулись, она уже успела набросить на себя тростниковую накидку и притворилась спя­щей.

А на другое утро служанки говорят ей:

—  Что вчера было на балу!

—  Что? — спрашивает Тростниковая Шапка.

—  Знаешь, приехала туда одна молоденькая леди, а уж какая красавица, как разряжена! Наш молодой хозяин глаз с нее не сводил!

—  Вот бы мне взглянуть на нее! — говорит Трост­никовая Шапка.

—  За чем же дело стало? Сегодня вечером опять бал, она, наверное, приедет.

Но когда настал вечер, Тростниковая Шапка опять сказала, что слишком устала и не пойдет со всеми. Однако не успели слуги уйти, как она сбро­сила с себя тростниковую накидку, умылась и по­спешила на бал.

Молодой господин ее ждал. И танцевал опять только с ней, и не сводил с нее глаз. Но перед самым концом бала Тростниковая Шапка поти­хоньку ускользнула домой. И когда остальные слу­жанки вернулись, она уже успела набросить на себя тростниковую накидку и притворилась спящей.

На другой день служанки говорят ей:

—  Ах, Тростниковая Шапка, вот бы тебе посмот­реть на ту леди! Она опять была на балу. А наш молодой хозяин так глаз с нее и не сводил.

—  Ну что ж, — говорит Тростниковая Шапка, — я бы не прочь взглянуть на нее.

—  Так слушай, сегодня вечером опять бал. Идем с нами! Она наверное уж приедет.

Но когда настал и этот вечер, Тростниковая Шапка опять сказала:

—  Я очень устала. Если хотите, ступайте одни, а я останусь дома.

Но только они ушли, она сбросила свою тростниковую накидку, умылась и поспешила на бал.

Молодой господин был ей несказанно рад. Он опять танцевал только с ней и глаз с нее не сводил. На этот раз он спросил, как ее зовут и откуда она родом, но она не ответила. Тогда он подарил ей кольцо и сказал, что умрет с тоски, если больше ее не увидит.

И все же перед самым концом бала Тростнико­вая Шапка опять потихоньку убежала домой. И ко­гда остальные служанки вернулись, она уже успела набросить на себя тростниковую накидку и притво­рилась спящей.

А на другой день служанки ей говорят:

—  Вот видишь, Тростниковая Шапка! Не пошла вчера с нами, и теперь не видать тебе той леди. Балов больше не будет!

—  Ах, как жалко! А мне так хотелось ее увидеть! — ответила Тростниковая Шапка.

Так-то вот.

А молодой господин?

Да чего он только ни делал, чтобы узнать, куда девалась Тростниковая Шапка, но все напрасно. Куда бы он ни ходил, у кого бы ни спрашивал — никто ничего о ней не знал. И он так затоско­вал, что занемог, слег в постель и даже есть пере­стал.

—  Сварите молодому господину овсяную ка­шу—приказали поварихе. — А то как бы не умер с тоски по красавице.

Повариха тут же принялась варить кашу. А в это время в кухню вошла Тростниковая Шапка.

—  Что ты варишь? — спросила она.

—  Кашу для молодого господина, — ответила повариха. — Может, отведает. А то как бы не умер с тоски по красавице.

—  Дай-ка я сварю! — попросила Тростниковая Шапка.

Повариха согласилась, хоть и не сразу, и Трост­никовая Шапка сама сварила для молодого госпо­дина овсяную кашу. А когда каша была готова, она бросила в нее украдкой кольцо.

Вот отнесли кашу больному. Он съел ее и уви­дел на дне чашки свое кольцо.

—  Позовите ко мне повариху! — приказал он. Повариха поднялась к нему.

—  Кто варил кашу? — спросил он.

—  Я, — соврала она с перепугу. Но он взглянул на нее и сказал:

—  Нет, не ты! Скажи правду, кто ее готовил? Тебе за это ничего не будет.

—  Коли так, — говорит она, — ее готовила Трост­никовая Шапка.

—  Позовите ко мне Тростниковую Шапку! — ска­зал он.

Вот пришла Тростниковая Шапка.

—  Это ты варила мне кашу? — спрашивает юноша.

—  Я, — отвечает она.

—  А у кого ты взяла это кольцо? — спрашивает он.

—  У того, кто мне дал его! — отвечает она.

—  Но кто же ты такая?

—  Сейчас увидишь!

И она сбросила с себя тростниковую одежду и предстала перед ним в своем красивом платье.

Ну конечно, молодой человек очень быстро поправился, и они решили обвенчаться. Свадьбу хотели справить на славу и гостей созвали ото­всюду. Отца Тростниковой Шапки тоже пригла­сили. Но она так никому и не призналась, кто же она такая.

И вот, перед самой свадьбой, она пошла к пова­рихе и сказала:

—  Будешь готовить мясные блюда, ни в одно соли не клади!

—  Невкусно получится, — заметила повариха.

—  Неважно, — сказала Тростниковая Шапка.

—  Ладно, не буду солить, — согласилась пова­риха.

Настал день свадьбы. После венчания все гости сели за стол. Но когда они попробовали мясо, оно оказалось таким невкусным, что его невозможно было есть. А отец Тростниковой Шапки отведал одно за другим все блюда и вдруг разрыдался.

—  Что с вами? — спрашивает его молодой хозяин.

—  Ах! — отвечал он. — Была у меня дочь. Од­нажды я спросил ее, как она меня любит. И она ответила: «Как мясо любит соль». Ну, я решил, что она меня вовсе не любит, и прогнал ее из дома. А теперь вижу, что она любила меня больше всех. Но ее уж, видно, нет в живых.

—  Посмотри, отец, вот она! — воскликнула Тростниковая Шапка, бросилась к отцу и обвила его шею руками.

С тех пор все они зажили счастливо.

Шотландские и английские сказки / Пер. и составление Н.В. Шерешевской