Сон коробейника

В деревне Софэм, что в графстве Норфолк, жил коробейник Джон. Семья его была невелика: он сам, его жена да трое детей. Жили они бедно, в убогом домишке, и как ни ста­рался Джон, а разбогатеть им все не удавалось. Не получилось из него настоящего торговца — слишком он прост был для этого дела, слишком честен, не умел выколачивать последние денежки из бедняков, которым продавал на ярмарках и базарах свои товары.

День за днем шагал Джон по дорогам со своим мешком за спиной. Продавал булавки и кружева, ленты и платки всем, кто хотел их купить, да распевал на деревенских ярмарках старинные песни и баллады.

Но вот в какой-то год весна выдалась поздняя, а когда она, наконец, пришла, задул такой ветер, полили такие дожди, что бедняга Джон почти сов­сем не мог бродить по дорогам с товаром.

Тяжелое времечко это было для Джона и его жены. Им едва удавалось прокормить и одеть своих троих детей. У сына не было башмаков, не в чем было на улицу выйти. А дочки выросли из своих платьев,— хочешь не хочешь, а доставай новые.

—  Ума не приложу, как нам быть! — со вздохом сказала жена коробейника в одно дождливое утро. — И не придумаю... Придется, видно, тебе, Джон, наняться в работники на ферму. Торговлей много не заработаешь в нынешний год.

—  В этакую погоду на ферме тоже делать нече­го,— ответил коробейник.— Но вот что я тебе скажу, жена! Пойду-ка я в Лондон как только прояснеет.

—  В Лондон? — воскликнула жена. — А что тебе там делать? Хочешь разбогатеть, что ли? Да эти лондонские жулики тебя дочиста ограбят! Что это тебе взбрело в голову — в Лондон идти?

—  Так и быть, — ответил коробейник, — расскажу тебе все. Прошлой ночью, когда барабанил по крыше дождь, я не мог заснуть и все думал да ломал себе голову, как нам быть. Просто места себе не находил. А когда наконец заснул, приснился мне чудесный сон. Ей-богу, чудесный, жена!

—  Ты, верно, видел во сне, что с неба в камин свалился шкаф, набитый новой одежей! А когда проснулся, увидел, что в камине не шкаф, а всего-навсего старое грачиное гнездо, которое целый год торчало у нас на крыше.

—  Вот и нет! — сказал Джон. — Во сне я слышал голос, такой ласковый, только не знаю чей. И голос этот сказал мне: «Джон, пойди в Лондон, стань на Лондонском мосту, и ты услышишь удивительную весть».

—  Какую весть? — спросила жена Джона.

—  Ну, этого он не сказал, вернее, я не успел до­слушать, как раз тут я и проснулся. А до чего ласко­вый был голос, до чего сердечный!

—  И ты собираешься тащиться в Лондон только потому, что видел ночью этот сон?! Да просто ты поел с вечера заплесневелого сыра, вот и присни­лась тебе какая-то чушь!

—  Э, нет, милочка, после твоих ужинов сны не снятся! — сказал коробейник.

—  И немудрено! Из чего мне ужин-то готовить? Ну, а что это за удивительную весть ты должен услышать на Лондонском мосту? Может, наде­ешься узнать, что твой дядя оставил нам нас­ледство?

—  Да, что-нибудь в этом роде, хотя у старика нет состояния и оставлять ему нечего. А впрочем, глупости все это, и говорить об этом больше не стоит.

Но и в эту ночь коробейнику приснился тот же сон, а за ней и в третью. Три ночи подряд все тот же голос говорил ему во сне: «Джон, пойди в Лон­дон, стань на Лондонском мосту, и ты услышишь удивительную весть».

Как ни прост был Джон, но уж если, бывало, вобьет себе что-нибудь в голову, ничем его не прой­мешь. И в конце концов жена согласилась отпустить его в Лондон. Благословила мужа на дорогу и ска­зала, что ей ничего не надо, лишь бы он живым назад вернулся. Заставила Джона одеться потеплее и отдала ему последние деньги. Джон расцеловал всю семью на прощание и отправился по дороге в Лондон.

До Лондона ходу было четыре дня. На Джоново счастье, распогодилось, и он мог ночевать на гумне или под стогом сена. Так добрался он до Лондона и без труда нашел знаменитый мост. В те далекие времена на этом мосту стояли дома и лавки, через него шла широкая проезжая дорога. Другого моста через Темзу в Лондоне тогда и не было.

Добравшись до моста, Джон остановился и стал ждать. Он смотрел на воду и видел, как проплы­вают мимо лодки; глядел на улицу и видел кареты, повозки, всадников и пеших прохожих. Но никто с ним не заговаривал, даже не замечал его.

Когда спустилась ночь, Джон устроился поудоб­нее у стены одного дома и заснул.

На другой день он решил попытать счастья на другом конце моста. Но опять никто не обратил на него никакого внимания. Когда Джон проголо­дался, он купил себе хлеба, немного сыра и кружку пива.

Так он и стоял на мосту день за днем, пока не вышли у него все деньги.

«Вот и конец моим приключениям, — подумал Джон. — Деньги все вышли и взять их неоткуда. Ни одна живая душа не перемолвилась со мной ни сло­вечком. И никакой вести я здесь не услышал, ни простой, ни диковинной. И теперь я должен пово­рачивать домой и просить по дороге на хлеб, потому что у меня и двух пенсов, кажется, не оста­лось...»

И только хотел Джон в последний раз взглянуть на Темзу, а потом уж поворачивать домой, Как к нему подошел хозяин лавки, что стояла напротив, и заговорил с ним.

—  Мне очень любопытно узнать, кто ты такой и что тебе здесь надо? — сказал лавочник. — Я заметил, что ты каждый день стоишь здесь на мосту. Прода­вать тебе, видно, нечего, милостыню ты не про­сишь. Так что же ты тут делаешь? Успокой мое любопытство, если это не секрет!

Джон замялся. Не хотелось ему рассказывать первому встречному, почему он столько времени простоял без дела на Лондонском мосту. Но чело­век он был простодушный, не мастер выдумывать всякие небылицы да отговорки, ну и выложил все начистоту.

—  Эх, соседушка, — начал он, — сказать по правде, я простой деревенский бедняк. Три ночи подряд мне снилось, что если я пойду и стану на этом вот мосту, то услышу удивительную весть. Но никаких вестей я не получал и теперь должен возвращаться домой, потому что все деньги у меня вышли.

Лавочник в изумлении уставился на Джона, потом как прыснет со смеху.

—  Ну и умная ты голова! — наконец вымолвил он. — Ты что же, притащился из деревни в Лондон и простоял все это время на мосту только из-за своего глупого сна? Да такого другого простачка во всем Лондоне не сыщешь! Ха-ха-ха! Теперь у меня будет, о чем порассказать соседям да чем развесе­лить мою старуху, чтоб забыла она про свой ревма­тизм в ногах.

И он опять так и покатился со смеху.

—  Послушай-ка ты, деревенщина! — продолжал лавочник; он был любитель поговорить. — Вчера вечером, когда я уже запер лавку и собрался было домой, подходит ко мне какой-то старик, весь в отрепьях, бродяжка, должно быть, — и говорит: «В деревне Софэм, что в графстве Норфолк...» Да, кажется, в Софэм, хотя точно не помню, никогда не слыхал про эту деревню. Так вот, значит: «...в деревне Софэм за домом коробейника под старым дубом зарыт клад». Сказал и пошел себе прочь. Слыхал, какие вести бывают? А ты мне про сон тол­куешь! Так, может, теперь ты туда побежишь, в этот, как его, Соффолк или Сохэм?

Не успел лавочник вволю посмеяться над Джо­ном, как тот сказал «до свиданья» и был таков. А лавочник решил, что Джон немножко рехнулся, и перестал о нем больше думать.

Джон не шел, а прямо-таки летел к дому. Слова лавочника так и звенели у него в ушах. Всю дорогу он думал только об одном: о старом дубе, что рос за его домом. Он знал его как свои пять пальцев. Еще мальчишкой он каждый день лазил на него.

Наконец, усталый и голодный, он достиг дома. Жена несказанно обрадовалась, когда увидела его целым и невредимым, и не успела поздороваться с ним, как принялась готовить ему завтрак. Но хотя Джону до смерти хотелось есть, он не стал терять времени на еду.

—  Неси-ка мне скорей лопату, женушка! — ска­зал он — Ту, которой мы огород перекапываем.

—  Да вот она, Джон! — ответила жена. — Скажи спасибо, что я ее на хлеб не обменяла. А на что тебе сейчас эта лопата? Лучше поешь! Хотя, по правде сказать, угощать мне тебя почти нечем. Как гово­рится: хлебай маленькой ложкой.

Но Джон ее и не слышал. Он кинулся вон из дома и стал копать землю под старым дубом.

—  Бедняга! — сказала жена своим двум дочкам (те как раз вошли в комнату поздороваться с отцом). — Бедняга... Этим лондонским жуликам нечего было взять с него, так они последний разум у него отняли. А много ли в нем корысти?

Но что она знала?

Не успел Джон немножко покопать, как тут же наткнулся на большой деревянный сундук, весь перепачканный землей и почти сгнивший. Джон внес его в дом и открыл. Все так и онемели от изум­ления, когда заглянули в него. В сундуке лежали серебряные слитки, груды золотых монет, драго­ценные камни и богатые украшения из чистого золота.

Ну, Джон долго раздумывать не стал, купил себе большой дом и зажил с женой и детьми припе­ваючи.

Шотландские и английские сказки / Пер. и составление Н.В. Шерешевской