Во времена давние-давние жило одно племя в стране зелёных лесов, широких полей и древних гор. Племя это было остатками могучего когда-то народа, обитавшего далеко отсюда. У предводителя племени был один единственный сын, молодой егет, удачливый охотник.

И вот однажды этот охотник отправился на охоту, чтобы принести добычу для нуждающихся сородичей. Несколько дней он ходил по лесам и полям, но и не добыл ничего. Хотя попадались ему на пути и косули тонконогие, и олени с ветвистыми рогами, и даже лоси с мохнатой бородою. Что же такое? Стрелы его летели мимо цели, и подобраться к зверю незаметно, так, чтобы верней прицелиться, у него не получалось. Не мог понять молодой егет, что с ним происходит – ведь раньше он всегда был удачливым охотником. Какой-то шум всё время отвлекал его – то ли шум ветра в листве деревьев, то ли журчание далёкой реки.

И когда осталось у него всего лишь три стрелы, пригорюнился совсем молодой егет. Сел на землю у подножия огромной сосны с раскидистыми ветвями, и опустил голову. Вдруг раздался голос сверху: «Эй-эй, глупый человек. О чём грустишь?»

Резко поднявшись, охотник взглянул наверх и увидел, что это медвежонок обращается к нему, сидящий в развилке толстых ветвей. Чуть было не потянулся за луком, – ведь медвежонок так близко, и подстрелить его не составило бы труда. Но устыдился своих мыслей – ведь это волшебное существо обращается к нему.

– Здравствуй, медвежонок, – сказал егет. – Грущу я о неудачливой своей охоте, ведь дома ждут меня с добычей. Все стрелы уже почти истратил, а ничего добыть не смог.

– Так что же тебе мешало, молодой охотник? Не был ли это шум в ушах, не дающий сосредоточиться?

Лицо егета вдруг просветлело:

– Да! – воскликнул он. – Это он, шум в ушах мешал мне всё время! Я думал, что ветер в траве и деревьях шумит. И только сейчас понимаю, как сильно он отвлекал меня.

И вдруг замолчал он, поражённый новой мыслью.

– Но это вовсе не шум! Он так красив, этот звук. Похоже на песню. Скажи мне, брат мой медвежонок, что всё это значит.

– Это и есть песня, – ответил ему медвежонок. – Волшебная песнь, зов духа. Он всегда раздаётся под этим Небом, наполняя всё красою, и все существа слышат его. Люди предпочитают не замечать эту песнь, убеждая себя, что это шум ветра или ещё чего-то. Лишь некоторые, те, у кого открыты сердца, осознают его красоту, как и ты осознал сейчас, молодой охотник. Ступай, егет, слушай эту красу. И знай, что песнь волшебная приведёт к великой силе.

Вдохновленный, исполненный совершенно новых невероятных впечатлений, егет собрался продолжить путь.

– Брат мой медвежонок, – обратился он напоследок к волшебному существу, – у меня с собою всего лишь три стрелы, лук, да нож охотничий. Что из этого ты согласишься принять в знак благодарности?

– А стрелы твои свистят на ветру?

– Да.

– Тогда дай мне одну. Она будет забавлять меня.

Отдав одну из трёх стрел медвежонку, егет отправился в путь.

Теперь он чувствовал себя намного лучше. Песнь волшебная, подобная серебристому дрожанию чистого воздуха, переполняла его, окутывая красой. Шаги были лёгкими, словно он стал невесомым, и тягостные мысли не тревожили разум охотника. Егет полным сердцем внимал красе, окутывающей мир под небесами, и не тревожился более ни о чём. Таких приятных ощущений не приходилось ему ранее испытывать.

А вскоре он увидел и подходящую добычу. Это была лань, пасущаяся за кустами орешника, из-за которых не могла увидеть приближающегося охотника. Егет обрадовался такой удаче. И начал ступать очень осторожно, не производя никакого шума.

Но в стороне и дальше от того места, где паслась лань, охотник заметил ещё более крупное животное. Это был лось с великолепными огромными рогами. Вот это может стать по-настоящему великой добычей! Только пасся лось-великан на открытом месте, и подобраться к нему незаметно на расстояние хорошего выстрела будет очень сложно.

И выстрелить можно только один раз, по одной цели, потому что другое животное сразу убежит. Кого же выбрать охотнику? Приблизиться к лани можно почти наверняка, скрываясь кустами, и это – верная добыча. Но не очень крупная. А рядом великолепная удача для любого охотника – огромный лось, но подобраться к нему незамеченным будет очень сложно.

Егет выбрал лося. Пригнулся пониже, и почти на корточках стал бесшумно двигаться в сторону своей цели.

Проходя край кустарника, он посмотрел в сторону лани, и увидел, что она подставилась боком так, что невозможно промахнуться. Забыв о лосе, егет повернулся к столь заманчивой цели. И сделал это неосторожно – ветка сухая с громким треском переломилась у него под ногой! Оба животных посмотрели в его сторону. Лань мгновенно пустилась наутёк стремительными скачками, а лось неторопливо и важно пошёл в сторону лесной чащи. И знал охотник, что его уже не достичь, потому что и он, величавый лось, при угрозе преследования скроется очень быстро.

Что же это за наваждение?! Опять неудача!

И вдруг опять, сверху, как и в прошлый раз, услышал егет голос, обращённый к нему: «Ой-ой-ой! Опять не повезло»!

Это была птица, белый кречет, сидящая на высокой, высохшей давно берёзе.

– Кто ты? – спросил у неё охотник.

– Я мать всех кречетов по обе стороны гор. А ты, охотник, такой удачливый раньше, почему не сразил добычу?

Егет, подумав немного, ответил:

– Я не понимаю что со мной. Слышу песнь, на которую указал мне медвежонок. Она прекрасна как весенний рассвет, и ослепляет меня своей красой.

– Разве не говорил тебе тот медвежонок, что песнь эта приведёт к великой силе? – спросила белая птица.

Егет согласился:

– Говорил. И я даже ощущаю её!

– Нет, – сказала птица. – Это ещё не сила. Ты чувствуешь пока всего лишь силу своего собственного сердца, открывшегося красоте. Но вспомни хорошенько, что именно говорил медвежонок, хозяин лесов.

Молодой охотник ответил сразу:

– Он сказал, что это волшебная песнь, зов духа!

– Вот-вот, – согласилась Мать кречетов. – Зов духа! Ты же ощутил красоту и весь отдался ей, забыв об этом зове. Сама по себе краса – это всего лишь выражение сути песни духа. Одна она не даёт направления. Ты не имел его, поэтому и не смог верно выбрать необходимую тебе добычу. А глубже, за слышимой красой, таится великая сила. О которой и говорил медвежонок. Следуй зову, молодой охотник. Ступай дальше своим путём.

– Благодарю тебя, мудрая птица, – сказал егет. – У меня есть две стрелы, лук и нож охотничий. Возьми что-нибудь из этого, или всё сразу, в знак моей благодарности.

– Я возьму стрелу, чтобы укрепить гнездо для моих птенцов.

Охотник отдал стрелу. Теперь у него осталась лишь одна. С нею он и отправился дальше.

Всё так же слышал он дивное звучание, волшебной дрожью пронизывающее всё вокруг, и проникающее в самое сердце. Но уже не умилялся безвольно красоте, а старался уловить то, что может быть за нею. Через какое-то время стал он замечать, что песнь волшебная наполнена разными звучаниями, составляющими единую восхитительную мелодию. И одно из этих звучаний казалось отличным от других, имело какую-то особенную привлекательность для молодого охотника, словно звучало только для него. И у него был исток, направление, откуда оно исходило! Егет чувствовал это ясно, словно всегда слышал эту песнь, этот зов духа!

Вскоре, следуя этому зову, оказался охотник молодой у реки Армет, где не бывал раньше никогда. Подходя к широкой заводи, манящей восхитительной красою, увидел он на поверхности воды одинокого лебедя, сверкающего чистейшей белизной. И принял это егет за волшебный дар духов этих мест: – может, лебедь и есть то, что наделит его великой силой, о которой говорили медвежонок и белый кречет.

Осторожными, тихими шагами приблизился он к стоящей прямо зелёной вербе, откуда лучше всего просматривалась заводь. И было ему здесь, под её нависающими ветвями, так спокойно и хорошо, словно оказался он в заветном месте своих самых лучших снов.

…А песнь волшебная ощущалась так ясно в самом сердце. Да, это и есть дар духов, убедился в своём предположении сын вождя племени.

Опустившись на одно колено, заправил охотник стрелу в свой верный лук, и прицелился в прекрасную птицу.

Почему же она, песнь эта волшебная, кажется такой близкой, словно раздаётся прямо с ветвей зелёной вербы? И вдруг понял охотник, ощутил сердцем, что это так и есть – от вербы зелёной и исходила песнь, приведшая его сюда!

Положил он лук и стрелу на землю, поднялся на ноги, и приложил ладони к стволу волшебного дерева. И долго стоял так, не находя слов, и даже мыслей, для выражения переполнявших его чувств! Свисающие ветви дерева колыхались на лёгком ветерке, и напевали такие знакомые и родные слова, наполненные восхитительной мелодией красы изначальной!

И услышал сын вождя племени голос, обращающийся к нему со стороны заводи:

– Здравствуй, егет.

Обернулся егет на этот голос, и замер на месте, поражённый, задыхаясь от охватившего его восторга! Восхитительной красоты девушка, небесное создание, стояла перед ним!

– Ну что ты молчишь, егет? И почему бросил лук свой на землю?

С трудом обретя дар речи, охотник выдохнул и заговорил:

– Здравствуй, красавица!

Я охотился в этих местах, но ничего не добыл. Не слышал путей зверей, потому что следовал зову волшебной песни, о которой мне рассказали волшебный медвежонок и белая птица, мать кречетов. У этого дерева, когда  понял, что зелёная верба привела меня сюда, я бросил лук – здесь он мне не нужен.

– Верно говоришь, егет.

– Ответь мне, красавица: а где лебедь, что плавал в этой заводи?

– Этот лебедь – я и есть, егет. Заводь эта у зелёной вербы – моё изначальное место, как и вся река Армет. Я – дочь этой волшебной страны! Но я знаю также, что это и твоё место тоже – ведь ты пришёл сюда, следуя зову своего сердца, ведомого песнью духа.

Так и было. Знал егет, сын вождя племени, что это его место. И остался он здесь, и красавица, встретившая его на этом месте, стала его женой.

Их потомки впоследствии образовали род, называемый Юрматы, по названию взрастившей их когда-то реки Армет, спокойно несущей свои чистые воды через прекрасную страну волшебной красоты…

 

Оригинал предания: http://www.dreams4kids.ru/bashkirskie-skazki/plemya-yurmaty/

Толбуйцы

Когда-то в этих краях появились на запряженных оленях два брата — Айна и Гайна. На каждого — по оленю, оба оленя — белые. Приехали — а тут ни души. Густые леса, высокие травы. Отпустив оленей, братья улеглись спать. Встают они утром, смотрят — вернулись олени взмыленные, изможденные.

На второй день, решив выследить и выяснить в чем дело, они снова отпустили своих оленей. Первым за оленем пошел Айна. Идет он, идет, и вдруг видит: выходит из леса какая-то волосатая старуха, хватает оленя и садится на него верхом. Это была хозяйка той местности. Звали ее Тулуа. Сказывают, что была она из рода ар. Была она сверхбезобразна: волосатая, с обвисшими грудями. Одну грудь она закинула за плечо, другой опоясала себя. Увидев ее, Айна даже вскрикнул в испуге. «А, ты меня подстерегаешь?» — воскликнула Тулуа и подкинула Айну. Потом, разрезав его ступню, стала высасывать из ранки кровь.

Поскольку Айна не воротился, на второй день пошел за оленем Гайна. И предстало перед ним то же самое зрелище: чудовищная старуха терзала оленя. Гайна, выбрав удобный момент, кинул лассо, стащил старуху с оленя, схватил за волосы и начал ее избивать. Ударил он раз, ударил два, и вдруг старуха превратилась в красивую девушку.

—  Братец, не бей меня, я стану твоей женой, — сказала она ему. Гайна взял с нее клятву, что она никогда не будет заниматься дурными делами. Привязав ее волосы к рогам оленя, привел девушку к себе и обосновался в тех местах.

Потомков Тулуа и Гайны называют тулуайцами, или тулбуйцами. Они жили в долине реки Тол, по обеим ее сторонам. Гайнинцев было всего шестьдесят деревень. Мы и сами из гайнинцев. Гору нашу называют Толтау, реку — Тол.

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

Айна и Гайна

Раньше Солнце находилось за горой Толтау. Сказывают, некогда его похитила старуха-убыр. Похитила и спрятала там, за горой, в глухой лесной пещере.

Однажды, будучи па охоте, забрели в эти края Айна и Гайна, сидя верхом на оленях. Ехали-ехали они, вдруг их олень стал топтаться на месте. Сходят Айна и Гайна с оленя и видят: земля в том месте раскалена — да так сильно, что невозможно на ней устоять. Олень стал бить копытами, земля треснула, и наружу вырвался огонь. Это был вход в пещеру. Старуха-убыр завалила его огромным камнем. Айна и Гайна положили Солнце в куржын (мешок), изготовленный из большой оленьей шкуры, и понесли его к реке Тол. В это время старухи-убыр не было в пещере. Только успели братья подойти к реке, как заметили за спиной погоню. Они быстро повесили куржын на рога оленя и переплыли реку. Taк спаслись Айна и Гайна. А старуха-убыр не смогла переплыть через реку и осталась на том берегу.

Выбравшись на берег, Айна и Гайна развязали мешок, и солнце снова озарило мир.

Айпа и Гайна остались там, на Толе. Обосновались, завели скот. Их потомков стали звать гайнинцами. Гайнинцев в некоторых местах называют толбуйцами, что означает «жители долины Тол».

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

Айлинцы и табынцы

Айлинцы пришли сюда раньше табынцев. Одни из них сделались вотчинниками, а другие — припущенниками. Это произошло таким образом. Неизвестно, то ли табынцы пришли с той стороны Уральского хребта, или кара-табынцы и бара-табынцы* пришли сюда с верховьев реки Уй. И айлинцев и табынцев позвал к себе царь**. Пошло двенадцать человек. Люди, посланные айлинцами, умерли там, где жил царь, а люди табынцев вернулись обратно сюда и принесли такую бумагу от царя, что вся эта местность — их.

---

* Кара-табын и бара-табын — два поколения одного рода табын.
** В этом случае башкиры разумеют царя Ивана Васильевича Грозного (Примеч. А. Г. Бессонова).

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

Откуда пришли айлинцы, мурзаларцы и тырнаклинцы

В старину мы назывались сырдарьинскими башкирами. Предки наши жили в местности Каин на берегу Сыра. У одного из богатых предков потерялись серый конь, резвая кобылица и красавица-дочь Гаделбану. На поиски отправились трое юношей. Они долго шли по следу и недалеко от Тургояка нашли девушку. Следы лошадей вели дальше на Урал, юноши прошли верховье Яика и пришли на реку Ай. Здесь они были очарованы красотой и богатством природы: густыми лесами, реками и долинами. Людей в тех местах не было. Юноши одну реку назвали Ай, другую — Узян, гору между ними — Благословенной. На берегу небольшой речки они нашли обеих лошадей и вернулись на Сырдарью. Юноши рассказали об увиденных землях, и весь род, все сырдарьинские башкиры переселились на Урал. Среди переселившихся был Мырзабек — предок мурзаларцев, Имса — предок тырнаклинцев, его брат Тумса — предок айлинцев.

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.