Мамбет

В старину иштяки* и казахи имели обычай нападать друг на друга и угонять с собой чужой скот — чинить барымту.

Однажды бурзянский батыр Ялан Юмаш с друзьями совершил на­лет на кустанайские земли, туда, где находилось яйляу известного в тех местах человека по имени Алсын Аргын. Само же место носило наз­вание Тубылгы. Неожиданно появившись в сумерках, иштяки угнали с собой целый табун лошадей Аргына. Вместе с табунами они захвати­ли двух мальчиков лет по десяти-двенадцати.

Одного из мальчиков привел к себе домой старик Хабыр из Усергенского рода, сделав его седьмым своим сыном. А взял он казахского сына вот почему. Проснулся старик Хабыр в полночь, вышел во двор и видит: в стороне овчарни возле очага живое что-то светится. Подошел он ближе, а это тот самый казахский мальчик лежит, сплошь светом озаренный. Замер Хабыр в безмерном удивлении, стоит, значит, и гла­зам своим не верит. Пригласил жену. А в это время рассвет уже стал заниматься. Но маленький пленник из казахских степей продолжал све­титься, лежал, весь облитый лучами. Вот тогда и решил Хабыр, что мальчик тот осенен особым знаком благоденствия и взял его к себе.

А Ялан Юмаш в то время раздавал дары своим воинам, каждому воздавал по заслугам. Хабыр ничего у него не взял, только попросил отдать ему того самого светящегося мальчика. Он привел его к себе домой, пригласил стариков аула и при всех дал мальчику имя Мамбет. Так и стал расти Мамбет среди шести других сыновей Хабыра, мужать да сил набираться.

Однажды Хабыр отправил Мамбета гонцом в Урман-Ямашево. А там жила одна красивая девушка, которой не нравился ни один знакомый джигит. Мамбет же ей сразу приглянулся. Да и Мамбету она пришлась по душе. Вернулся он домой и обо всем рассказал Хабыру. Старик одобрил его выбор. Он отправил в Урман-Ямашево сватов, и вскоре привез девушку домой. Братья стали завидовать Мамбету, называть его не иначе как «пришлый казах». Тогда Мамбет сказал своей юной жене: «Давай уедем на твою родину, к отцу твоему». Но та не согласи­лась: «Я приехала к тебе не затем, чтобы возвращаться на родину». Тогда Мамбет стал просить благословения Хабыра на возвращение в родные кустанайские степи. Хабыр согласился его отпустить. Он вы­делил ему три отменных коня, дал одежду, велел испечь да нажарить на дорогу, и с тем проводил его на родину.

Мамбет вместе с женой, детьми остановился на отдых у сестры в деревне Тирекле. Там и остался зимовать. По весне он отправился в дальнейший путь.

Так, не спеша, он добрался до отчего дома.

Вернувшись к казахам, Мамбет стал внедрять дурной обычай: на­ходил съедобным мясо павшей скотины. «Я не видел, что она издохла, значит и есть могу», — говорил он и ел себе спокойно дохлятину. Так и жил два или три месяца. Но вот однажды опомнился он и подумал так: «Нет, так не годится. От нечестивой еды, чего доброго, дети помрут как нечестивцы. Вернусь-ка я обратно к своим башкирам, гюй». И, со­бравшись вновь, тронулся в обратный путь. И опять остановился он у сестры. А там в то время проходил праздник — состязания. А сест­ра Мамбета была богатой байбисе, которая жила на широкую ногу. Она сказала Мамбету: «Если хочешь вернуться в прежние края, добрые кони в моих руках. Беги!» Она наготовила ему пищи на дорогу, поса­дила на лучших аргамаков, собрав самые необходимые вещи, и с тем проводила его в путь. Заметив отсутствие Мамбета, казахи бросились за ним вдогонку. Почувствовав за спиной опасность, Мамбет решил пойти на хитрость. В пустынной степи, где он проезжал, было озеро, сплошь заросшее камышами. В них-то и нырнул Мамбет вместе со своими ло­шадьми, поклажей и спутниками. Преследовавшие его казахи не осме­лились войти в озеро, побродили так и этак, поездили вдоль да поперек, но так и не нашли Мамбета.

Так и спасся Мамбет, вернулся на родину своего детства, башкирскую землю — к лесам и горам, холмам и долинам. Выйдя со степной стороны, он переехал через Яик и погожим летним утром вышел к реке Таналыку. И так как в тот момент, когда он переезжал Таналык, занималась заря, он назвал то местечко Танатаром — Рассветало.

Едва вернувшись на эту землю, он поднялся на Улькан-тау (Стар­шая гора). Там он нашел брошенную им некогда камчу. То место возле реки Таналык с горой Улькан и стало его главным становищем во всей жизни. Летовал он на яйляу, что располагалось на берегу озера Бирлекуль. Но не мог он жить спокойно в одиночестве — поехал к стари­ку Хабыру. Но к тому времени старика уже не было в живых. Оказывается, отчим до конца своей жизни не забывал Мамбета и за хорошую службу оставил ему по завещанию 20 голов лошадей. Мамбет забрал лошадей и стал жить неподалеку от аула Хабыра. Сюда же он перевез жену и детей и повел мирную и благополучную жизнь.

Благополучие и богатство его росли с каждым годом. Табуны его лошадей очень скоро привыкли к раздольным степным просторам, к благодатным тебеневкам, нагуливали там жир, силу и резвость.

Видя его быстрое обогащение, стали исходить завистью живущие с ним рядом бурзянцы: «Этого наглого казаха надо убить!» К Мамбету приехал один из друзей, живших среди башкир, и предупредил: «Будь осторожен, в предстоящие три дня иштяки хотят тебя убить». Но Мамбет не стал браться за оружие. Он велел сбивать самый лучший кумыс, зарезать самую жирную кобылу, перед своей юртой натянуть длинный аркан, сам же предупредил жену: «Кто бы к нам ни приехал, вели привязать его коня, сама встречай его с открытым лицом и угощай как желанного гостя».

И вот башкирские конники остановились возле его коновязи. Мамбет каждого из них встречал как долгожданного гостя, угощал кумы­сом и жирным мясом. Башкиры остались весьма довольны таким приемом. Один из стариков сказал: «Угощение может и камень растопить. А раз так, жить Мамбету». Не причинив никакого зла, башкиры уеха­ли обратно. Но Мамбет не мог успокоиться. Он понимал, что без кров­ного родства ему не жить в мире и согласии со своими соседями-баш­кирами. И он решил сродниться с одним из башкир, кто бы владел крас­норечием сэсэна. Он поехал в Верхний Урал и посватался к дочери та­мошнего сэсэна по имени Яхия. От дочери Яхии у него родился сын Исянгул. Когда мальчику исполнилось десять лет, отец и мать повезли его к дедушке Яхие. Сэсэн то ли признавать не хотел внука, родивше­гося от казаха, то ли испытать его хотел при гостях, только сказал он так: «Позвоночник — разве мясо, внук — разве сын?» Тогда Исянгул, стоявший у дверей, вышел в круг и сказал: «Эх, ата! Оказывает­ся, мясной позвоночник не падал в твой котел, оказывается внук, мо­гущий заменить сына, не входил в твой дом». Услышав такой ответ, сэсэн испытал полное удовольствие, в радости своей обнял внука: «Ах, дитя мое, видно, мое красноречие передалось тебе!»

С тех пор Мамбет зажил спокойно, не опасаясь за свою жизнь. Что­бы обучать своего сына Исянгула, он нанял русского человека по имени Степан. Этому ученому человеку он подарил озеро под горой Улькан-тау: «Вот тебе озеро — ешь его рыбу, вот тебе мой сын — сделай его ученым человеком!» — сказал он Степану. С тех пор местные жители стали называть то озеро Степановым озером.

С детских лет Исянгул рос способным и восприимчивым мальчиком. Степан давал ему не только знания, но и растил самостоятельным, ду­мающим человеком. А тот действительно оказался благодарным учени­ком. Когда он прошел воспитание под руководством Степана и вышел в люди, то стал начальником двенадцати башкирских кантонов. В ны­нешнем ауле Исянгулово он держал свое войско. Когда царское пра­вительство укрепилось в тех местах, Исянгул сказал своему отцу: «Возьми себе землю». Старик Мамбет пошел к губернатору с просьбой выделить ему землю. Губернатор написал ему на собачьей шкуре раз­решение владеть землей. «Выбери себе площадь там, где тебе нравится», сказал он. Мамбет избрал себе место на берегах Таналыка — там, где было его первое становище. Долго смотрел он на свои владения и ска­зал так:

—  В реках водится рыба, в долинах — дикий лук растет, на горах высятся камни, земля дарит пищу. Находчивый джигит и в голод не выпустит из рук узду благополучия!

В том месте он и пустил свои родовые корни. Аул, который он основал, стал в его честь называться Мамбетом. Да и гора, что рядом с аулом, стала с тех пор называться Мамбет-тау.

* Иштяки — так казахи называли башкир.

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

Род Кубаляк-Теляу

Кубаляк и Теляу — старший и младший братья. Когда умерли их родители, они покинули свои родные алтайские края и обосновались на отрогах здешних Уральских гор. Здесь они женились, обзавелись хозяйством и скотом. От них и пошли и родословная, и род здешних мест. В настоящее время девятнадцать аулов ведут свою родословную от наследников Кубаляка. От Теляу же — двадцать два аула. Они живут в тесной дружбе с табынцами, почти в родовой близости.

В прежние времена старики вели родословную книгу-шежере этого рода. Только шежере то было потом потеряно. Из рассказа стариков остались такие свидетельства: когда Иван Грозный взял Казань, баш­киры рода Кубаляк-Теляу решили сами пойти туда и собственными гла­зами увидеть русского царя. С этих мест Шагали-Шакман-аксакал, из рода юрматы — Азнай, от бурзянцев — Иске-бий. Собрались они все вместе и отправились в город Казань. В дар царю взяли с собой самые ценные меха, башкирский мед. Добрались они до Казани, отыс­кали там и царя.

Царю доложили о том, что к нему явились с Уральских гор башкир­ские послы, почтенные аксакалы. После того, как царю были препод­несены их дары — дорогие меха да башкирский мед, — тот пришел в хо­рошее расположение духа и принял пришельцев дальних гор. Те под­робно рассказали о жизни своих родов, выразили свое желание верно служить белому царю. Это еще больше благорасположило к ним вели­кого государя. «Чем вас одарить?» — спросил он у башкир. «Закре­пите нас на тех землях, что от века принадлежали нашим предкам. Пусть никто из чужаков не посягает на наши земли», — ответили послы.

Подумал царь и говорит послам: «Хорошо, пусть будет так. Я при­нимаю ваши пожелания. Мое же условие таково: я, белый царь, при­нимаю вас как свободных рабов своих, прикрепляю вас к землям, ко­торые извечно принадлежали вашим предкам, родам вашим башкир­ским. А вы служите мне верой и правдой, ежегодно подносите мне та­кие же дорогие меха и ваш башкирский мед.

Послы с радостью с тем согласились. Царь же издал приказ и выдал им грамоту о закреплении земных владений. По просьбе Шагали-Шакмана роду Кубаляк-Теляу стали принадлежать земли от истоков Яика, горы Ялпактау до горы Тораташ. Азнай записал за своим родом доли­ны рек Ашкадара и Стерли. Царь присвоил Шагали-Шакману звание князя, а Азнаю — старосты. С того договора и укрепилась земля баш­кирская, богатая реками и озерами. Только позднее стала она исто­щаться, распроданная за бесценок, или захваченная насильно.

Аул Баим основал старик по имени Баим. Поначалу он владел зем­лями у истоков Агидели. Держал табуны лошадей, занимался охотой, держал бортевых пчел. Потом русские богатеи хитростью и обманом завладели теми землями. Старик Баим пытался спорить, доказывать свою правоту, но это ему не удалось, и тогда он переехал в эти места. Со дня основания аула прошло почти 250 лет.

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

Урман-кудейцы

Нашим предком был Урман*. Его отца звали Кукан, а деда Кок-буре (Голубой или Сивый волк). Урман со своим родом в древности ко­чевал далеко от Урала, в местности Кысындык. Однажды там началась большая борьба. Урман вместе со стариком Калманом перекочевал на реку Мензелю. Там они жили долго. Однажды башкир по имени Кыдрас по пути в Казань, увидев белые юрты Урмана и его родичей, заехал в гости к ним. Кыдрас сообщил Урману, что его соплеменники живут далеко на Урале. Вскоре Урман со своим родом перекочевал на Асылыкуль, а оттуда на Сим.

* Урман — вариант — Юрман.

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

Табынцы

В очень давние времена табынцы жили на Алтае. Даже само имя табын означает Алтай (?). Когда-то на Алтае жили и уйгуры; наши предки были уйгурами. Однажды предводитель табынцев повел сородичей с Алтая на Иртыш. У него был струнный инструмент, и он под звуки воли Иртыша сочинял мелодии, которые и сейчас поют табынцы. Когда на Иртыше стало много народа, табынцы ушли на реку Белую.

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

Племя тангауров

В очень давние времена в некоем городе Макине у Белого* моря жил хан, у которого была красавица дочь Кулямялек-Курклык. Отец спрятал ее от посторонних глаз в темнице. Здесь она забеременела от солнечных лучей. Тогда рассерженный хан посадил ее в серебряную лодку, которая затерялась в Аральском море. Лодку увидели деды бурзян и тангауров, и еще с берега поделили между собой добычу: лодка достанется бурзянскому батыру, а то, что в лодке — тангаурскому. Выловив лодку, батыры увидели в ней ханскую дочь. Батыр тангауров женился на красавице и от них пошло племя тангауров.

***

Предки урман-тангауров пришли из Бухары. Деды наши кочевали у подножия гор, которые и сейчас называются башкирскими.

* Здесь подразумевается Аральское море (примеч. Р. Г. Кузеева).

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.