Умный царь

Был в давние времена народ, называвший себя кара-ногайским¹. И был у него такой обычай: как отцарствует царь семь лет, так отвозят его на безлюдный остров посреди широкой реки и бросают там. Все беды, сколько их ни есть на белом свете, были и на том острове. Остав­ленного там либо змеи жалили, либо медведи и волки раздирали и съедали. Отвезут кара-ногайцы отцарство­вавшего царя на остров, и кто им первым встретится на обратном пути, того народ и объявляет царем еще на семь лет.

Так отвезли они очередного царя и на обратном пути видят: идет навстречу старик. Остановили его, спраши­вают:

—  Ты кто?

—  Я человек преклонных лет, — отвечает тот.

—  Мы тебя объявим царем. Такой у нас обычай, — говорят ему.

Старик противиться не стал. Объявили его царем, устроили праздник.

Сидит старик год, другой на троне. Однажды созвал он людей постарше и спрашивает:

—  Почему вы отправляете своего царя в гиблое место?

—  Таков обычай, оставленный нашими предками, — отвечают ему.

Задумался после этого царь. «Ведь и меня, когда пройдет семь лет, отправят туда же», — подумал он и велел построить большую ладью. Потом собрал тысячу самых умелых людей, переплыл с ними на остров и велел очис­тить его от всякой нечисти — от мусора, от гадов, от хищ­ников, — словом, от всего, что вредит человеку. Очис­тили. Теперь царь велит построить посредине острова дворец и насадить вокруг сады. Когда построили дворец, вернулся царь с острова и в ожидании конца царство­вания занялся обычными царскими делами.

Этот царь вершил суд очень справедливо, и народ полюбил его. Когда прошло семь лет, созвал он свой народ и говорит:

—  Ну, сынки, надо соблюсти обычай. Отвезите меня на тот остров, я готов.

А народ молчит.

—  Коль я чем-нибудь обидел вас, простите, — гово­рит старик. — Давайте попрощаемся и расстанемся по-человечески.

И тут зашумел народ, пораженный его умом.

—  Этот старик, — кричат, — всегда поступал умно, пускай царствует до самой смерти.

Остался старик царем до самой смерти и вершил суд по справедливости. Дворец на острове по его воле расши­рили и, построив там новый город, туда же перенесли столицу царства.

Воистину, возвышает человека ум, а позорит неве­жество.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

Шакир

В прежние времена жили в одном ауле муж с женой. Был у них сын единственный, Шакиром звали. Из-за бед­няцкой своей нужды отец послал сына в город, чтобы он там немного подзаработал. Поработав в одном городе, скопил Шакир три рубля и пошел в другой город. Придя туда, присел на улице на скамейку. Сидит, смотрит. И видит, что люди почему-то все в одну сторону потяну­лись.

—  Куда это народ идет? — спросил егет у прохожего.

—  В городском саду есть школа, там учатся играть в шахматы, — ответил прохожий.

Подумал егет, подумал и тоже направился к дверям этой школы. Спросил у учителя:

—  Сколько, интересно, вы возьмете, коль и меня научите?

—  За все обучение берем три рубля, — ответил учи­тель.

Поговорив с ним, поступил Шакир в эту школу и научился играть в шахматы так здорово, как никто дру­гой во всей округе не умел. После этого вернулся он в свой аул. Одежка-обувка у него сильно поизносилась.

Отец с матерью наскребли денег, отправили его еще в один город. Добравшись, опять сидит егет на скамейке и видит: люди гурьба за гурьбой спешат куда-то к окраине города.

—  Зачем они идут туда? — спросил Шакир у прохо­жего.

—  Там есть школа, — ответил тот. — Это такая школа, где учат играть на всяких музыкальных инструментах.

Тогда и егет наш пошел в эту школу.

—  Сколько, — спрашивает, — берете за то, что учите?

—  Три, — отвечают, — рубля за все время. Принялся егет учиться игре на разных инструментах и так старался, что не было никого другого, кто бы его превзошел. Вернулся к отцу-матери, став хорошим музы­кантом.

Отец с матерью, когда сын вернулся, опять наскребли денег и третий раз послали его в город. И опять егет поступил учиться. Учился так хорошо, что никто другой сравняться с ним не мог. Выучившись, вернулся в отцов­ский дом, но чему учился — отцу-матери не сказал.

Родители Шакира по бедности своей, чтобы как-то денег заработать, пускали к себе на постой проезжих путников. Однажды остановился у них попить чай бай, хозяин верблюжьего каравана. Отец отдал Шакира этому баю в услужение за прокорм. Посадил бай егета верхом на верблюда, и отправились они в далекий путь. Шел караван, шел и оказался в песчаной пустыне. Истомила их в пустыне жажда, пока не нашли колодец. Стали доставать воду, но из-за того, что верблюды пили много, вода в колодце быстро убыла. Зачерпывалось уже только по пол бадейки, потом еще меньше. Тогда обвязали Ша­кира по поясу веревкой, спустили в колодец. Он начер­пывал воду в бадейку и отсылал наверх.

Но вода совсем иссякла. Егет принялся раскапы­вать дно колодца. Копал, копал, глядь — золото выкапы­вает.

—  Тут золото есть! — кричит егет баю.

—  Клади его скорей в бадью! — кричит бай.

И вот Шакир наполняет бадью за бадьей, а наверху грузят золото в возы. Когда нагрузили сколько-то возов, егет крикнул:

—  Все, золота в колодце больше нет! Бай спустил в колодец конец веревки.

—  Привяжись! — кричит.

Обвязался Шакир вокруг пояса, но когда его почти уже вытянули, бай перерезал веревку. Грохнулся егет опять на дно колодца.

Бай, забрав все золото, увел караван, а Шакир сидит в колодце. Вылезти оттуда самому — ну, никакой воз­можности не было. Через два дня проезжий человек остановился у колодца, спустил ведро, чтобы достать воды.

—  Вытащи меня отсюда! — взмолился Шакир. Вытащил егета тот человек. Высказав ему тысячу благодарностей, Шакир продолжил свой путь. Шел, шел и набрел на человеческое жилье. Заходит в дом, а там только одна старуха какая-то спит. Видит егет — на гвозде скрипка висит. Снял ее тихонечко и заиграл так задушевно, что старуха проснулась со слезами на глазах.

—  Уж сколько лет, — говорит, — я голос этой скрипки не слышала, спасибо тебе, сынок! Какая у тебя нужда?

—  Нужда у меня очень большая, — отвечает егет. — Туда, куда я иду, пешком не дойти.

Старуха проводила Шакира, подарив ему коня. По­мчался егет на быстроногом скакуне, эх, как помчался! И догнал караван удравшего с золотом бая. Бай огля­нулся, увидел его.

—  Ай, сынок, — говорит, — я как раз думал послать людей, чтоб тебя из колодца вытащили, а ты, оказы­вается, сам спасся. Очень хорошо получилось. Вот скоро и до своего города доедем.

Потом бай написал что-то, положил в конверт, за­клеил, на конверте поставил номер своих ворот в городе и говорит Шакиру:

—  Лети вперед, отдай это письмо байбисе, получишь подарок за радостную весть.

Сунув письмо за пазуху, помчался Шакир в сторону города. В пути подумал: «Постой-ка, а что тут напи­сано?» Вскрыл письмо, прочитал. В письме было написано: «Сделай как-нибудь так, чтобы доставивший это письмо бесследно исчез». Убить, значит, велит. Раз такое дело, Шакир взял да написал точь в точь как рукой бая другое письмо: «Выдай, свершив никах, нашу дочь Зубайду за егета, доставившего это письмо. Я избрал его своим зятем». Руку Шакира никак невозможно было отличить от руки бая — не зря, выходит, егет последний-то раз в школе искусству писать учился.

Прочитала жена бая письмо, видит — мужем написано Что тут поделаешь, выдала байбися дочку за Шакира.

Живет егет с байской дочкой. Вскоре и сам бай подъехал. Вышла жена встречать его.

—  Сделала, как я велел? — спрашивает бай.

—  Сделала, сделала, — отвечает жена. — Красивый попался нам зять.

У бая глаза на лоб полезли.

—  О каком это зяте ты толкуешь?

—  Так ты же сам написал, чтоб Зубайду я за этого егета выдала, — говорит жена.

—  С чего это ты взяла? — изумился бай.

—  На вот, прочитай свое письмо, — говорит жена. Прочитал бай письмо — его рукой написано. Сидит, схватившись за голову.

—  Неужто, — говорит, — и вправду я так написал? Таким вот образом, сколько ни старался бай убить

Шакира, тот благодаря своей учености смерти избежал.

Вечером Зубайда говорит Шакиру:

—  Наш царь со здешними баями в шахматы играет. Кто его обыграет, тому царь и свою дочь, и царство отдаст.

Шакир в ответ ничего не сказал, но услышанное намотал на ус. А на другой день к вечеру взял да отпра­вился к царю домой.

—  Можно, — спрашивает, — и мне сыграть с вами в шахматы?

Царь:

—  Коль умеешь, сыграем.

Сел егет играть с царем. Играли, играли, и Шакир у царя все его богатство, и дочь, и царство выиграл. Так сразу в его доме и остался. Потом велел позвать того бая, который пытался убить его, первого своего тестя, и говорит:

—  Все то золото из колодца доставь сюда!

Бай — что ему еще оставалось делать! — привез зо­лото, сдал в казну. А царь Шакир, говорят, раздал это золото беднякам.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

Кандра-Аминево

В прежние времена, когда богатеи стали отнимать земли и воды, простые люди поднялись с оружием в руках против царя. Происходи­ли жестокие битвы и сражения. В боях шли пешком от Оренбурга до самой Казани. Очень страдал и мучился народ; уничтожался в тех сражениях и скот. Началось уничтожение башкир. На месте аулов ос­тавалась черная зола.

Особенно ожесточенные сражения происходили на берегах реки Ай. Предводительствовал восставшими башкирами Салават-батыр. Много сил приложили каратели, чтобы схватить Салавата. Наконец, он был пойман и отправлен по этапу. Потом стали преследовать всех тех, кто принимал участие в восстаниях и захватывали одного за другим. Когда жить на берегах реки Ай стало невмоготу, наш предок старик Амин взял с собой свою старуху, детей, взрослую свояченицу и ушел куда глаза глядят. Он скрывался в горах и лесах, пока не вышел к берегам озера Кандракуль. Там и стал он жить, перебиваясь охотой.

В те времена берега озера Кандракуль были покрыты густыми ле­сами. Много там было всякой дичи, птицы и рыбы.

Однажды во время охоты повстречался старику Амину какой-то молодой джигит. Едва увидев его, старик навел на него лук со стрелой, готовясь выстрелить. «Не стреляй в меня, бабай*, я такой же обездолен­ный человек, как и ты сам», — сказал джигит. Старик воздержался пус­кать стрелу. Он повел джигита вместе с собой, привел в свой шалаш, угостил чем мог.

Джигита звали Туйышем. Вместе стали они ходить на охоту. Стре­ляли диких коз — косуль, ловили лосей, рыбу. Джигит очень понравил­ся старику, и он выдал за него свою свояченицу. От них-то и пошло потомство. Поначалу селились вокруг озера, а когда подросли дети и внуки, стали селиться по разным местам.

С тех пор и осталось название Кандра-Аминево.

---

* Бабай — старик (прим. by admin).

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

История аула Кыпсак-Аскарово

В древние времена кара-кыпсакские башкиры значительное время проживали на киргизских землях. Оттуда они перекочевали на отроги Ирендыка и стали считаться башкирами-асаба (вотчинника­ми). В поисках земель и вод для своих стад и табунов оказались они там, где ныне расположен город Уфа. Но и эти края их не удовлетво­рили, и они в качестве припущенников направились туда, где находят­ся сегодняшние аулы Сурай и Каипкулово. Они-то и основали аул Кыпсак-Аскарово. С тех пор, как прибыли сюда наши предки, прошло ни много ни мало — 500 лет. В ту пору города Уфы еще не было.

Однажды между жителями Сурая и кыпсаками вышла ссора из-за земли. Кыпсаки решили отомстить своим соперникам. Но кыпсакский батыр Акман-дархан сказал: «Не возьмем ли мы на душу грех, убив этих сурайцев?» И тем самым угомонил народ. Потому кровавого столкнове­ния между соседями не случилось. Вопрос о земле решили мирным путем. И в дальнейшем они действовали в полном согласии друг с другом.

Акман-дархан был истинным батыром — исполинского телосложе­ния и могучей силы. Приходя в гости к людям, он входил, внося вмес­те собой и дверь. В то время, когда Иван Грозный брал Казань, Акман-дархан как раз находился в Казани, участвовал в сражении, выказал настоящий героизм. Затем вернулся на родину. Он относился ко второму поколению тех кыпсаков, что обосновались в этих местах.

Позднее часть жителей Кыпсак-Аскарово выделились и основали аул Новое Аскарово. Здешние аулы Тюбетеево, Сарышево, Туктарово, Бурзян относятся к Бурзянскому роду. Жители этих аулов не «асаба», а припущенники (пришельцы). Половина жителей аула Ильсегулово бурзянцы, половина — асаба (аул Минле).

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.

Деревня Ибраево

Прежде проживал один ремесленник по имени Ибрай. Сначала он попытался варить мыло — получилось мыло; затем он изготовил спич­ки. «А почему бы мне не попробовать изготовить оружие?» — подумал Ибрай. А происходило это при царе Николае (не могу сказать при ка­ком из Николаев — при Николае I или Николае II).

Искусным человеком был Ибрай. Вот и порох он изготовил отмен­ный. Кое-кто заметил, что он готовит порох. Кто-то пожаловался на него царю. Один из государственных людей потребовал Ибрая к себе и стал допытываться:

—  Почему ты без позволения изготовляешь оружие?

—  На сегодняшний день я не изготовляю никакого оружия. Да и тогда я занимался этим для того, чтобы испытать свое мастерство да умение, — отвечает Ибрай.

Не знаю, поверил или нет царский человек словам Ибрая. Во вся­ком случае он не стал его сильно наказывать, а только велел переменить место жительства. Ибрай был вынужден оставить Уфимский уезд и перебраться в Касатурский уезд. Ибрай не стал уезжать далеко. Он поселился неподалеку от аула Лагыр (Лагерное) Касатурского уезда — в пяти километрах от нас. В честь Ибрая прежняя деревня Сонка стала называться Ибраево.

В ауле до сих пор имеются наследники Ибраевых. Старик из их рода по имени Хашим дожил до 102 лет. Долго прожили и Яркяй с Ярмухаметом. У них было по 6-9 сыновей.

В нашем ауле проживают наследники трех родов: сулымы, туктахын, мимисы. Ибраевы входят в число мимисов.

Башкирские предания и легенды. Составление, вступительная статья, комментарии Фанузы Надршиной: – Уфа, Башкирское книжное издательство, 1985, – 288 с.