Могущество Ната судьбы

Однажды Нат судьбы отправился в одну деревушку предсказать будущее ребенка, который должен был вскорости родиться. Дорогой он сильно притомился и решил отдохнуть. Только примостился он у раскидистого дерева, что на берегу небольшой реки, вдруг откуда ни возьмись является Нат – покровитель баньяна.

– Куда ты путь держишь? – спрашивает он Ната судьбы.

– Видишь вдалеке деревню, – отвечает Нат судьбы, – в ней живут очень бедные дровосеки. У них в скором времени должен родиться ребенок. Я хотел сделать его богатым и счастливым.

– Это несправедливо, – возмутился Нат – покровитель баньяна. – Родители всю жизнь прозябали в нищете, а сын будет благоденствовать! Чем они тебе не потрафили?

– Дровосеку и его жене я не мог уготовить завидную судьбу. Их предки не почитали Будду, не уважали своих родителей. А чтобы это из колена в колено не передавалось, начертал я на челе дровосеков только три линии. Поэтому им была предназначена горькая доля. Но, как говорится, испытавший страдания да обратится к богу. Стали дровосек и его жена благочестивыми да работящими, всегда уважительно относились к старшим, вот я и нашел возможным осчастливить их дите.

– Разве только ты способен решить участь человека? Разве другой нат не может ему помочь? Вот, к примеру, я.

– Что ж, попробуй! Только я тебе советую, если захочешь кому-нибудь быть полезным, уж лучше обратись ко мне!

И Нат судьбы пошел дальше.

Но Нат – покровитель баньяна не угомонился. «Попытаюсь-ка я сам, без помощи Ната судьбы, осчастливить бедных дровосеков», – решил он и отправился в деревню. Вот видит он, вышли ни свет ни заря дровосеки из дому и направились в лес. Там они нарубили дров, погрузили в лодку да и наладились ехать на базар. Не успели они отчалить от берега, как Нат – покровитель баньяна положил в лодку мешок с серебром. Доехал дровосек до середины реки, вдруг прыгнула в лодку огромная рыба-пунтиус да и проглотила мешок. Ничуть не огорчился дровосек. «Эта рыба не про мою честь, – подумал он, – уж очень она большая».

На следующий день дровосек опять отправился в лес. Привязал он лодку к баньяну, сам же стал собирать дрова. А Нат – покровитель баньяна тут как тут. «Вчера мне не удалось помочь дровосеку, – думал он, – авось сегодня что-нибудь получится. Будь что будет, положу-ка я ему мешок с золотом».

И он положил в лодку дровосека мешок с золотом. Но, как и прежде, дровосек не придал этому значения. Как и в прошлый раз, едва лодка достигла середины реки, в нее прыгнула рыба-пунтиус. Она, как и прежде, проглотила мешок с золотом и скрылась в воде.

Не опечалился дровосек и на этот раз. А Нат – покровитель баньяна был вне себя от огорчения. «Никоим образом не удается мне сделать дровосеков богатыми. Пожалуй, Нат судьбы прав. Видно, без его помощи мне не обойтись». И Нат – покровитель баньяна отправился к нише, в которой обитал Нат судьбы. Покаялся он Нату судьбы в тщетных своих стараниях и спросил у него согласия помочь беднякам. Отвечал ему Нат судьбы:

– Я докажу тебе свою правоту на деле. Нынче как раз должна измениться участь бедных дровосеков. Они почитают и Будду и старших. Они и трудолюбивы и скромны. Исправлю-ка я их линии судьбы – и сразу у них все пойдет по-новому. А ты, друг Нат, смотри да радуйся.

И Нат – покровитель баньяна стал с нетерпением ждать, когда Нат судьбы сдержит свое обещание.

Отправились рано поутру дровосеки в лес. Видят, рыбак продает огромного пунтиуса.

– Что-то захотелось поесть рыбки, – обратилась к дровосеку жена. Дровосек купил пунтиуса, стали они его разделывать. Разрубили пополам, а в животе у рыбы два мешка, те самые два мешка, которые Нат – хранитель баньяна некогда пытался им подарить. Так Нат судьбы заставил судьбу быть милостивой к дровосекам. Вот им и удалось разбогатеть.

Маун Пьин

Жили когда-то давным-давно в одной деревне муж и жена с единственным сыном. Семья была зажиточной, поэтому родители с самого раннего детства страшно баловали сына, и рос он бездельником и лентяем. В деревне все называли его не иначе, как Маун Пьин, что означает «лентяй».

Весь день слонялся Маун Пьин без дела. Даже по хозяйству отказывался помогать. А когда вырос, стал без зазрения совести проматывать состояние, нажитое трудами родителей. Родители и так и этак пытались его урезонить, предлагали ему заняться каким-нибудь полезным делом. Но Маун Пьин под тем или иным предлогом отлынивал от работы. Так он и жил, проводя большую часть времени в праздности и безделье.

Время шло – родители старились. Мысли о бездельнике-сыне все чаще и чаще не давали им покоя. Когда отец почувствовал, что час его близок, он позвал жену.

– Послушай, – сказал он. – Видать, недолго нам с тобой осталось гостить на этом свете. А когда мы умрем, наш сын-лентяй пустит по ветру имущество, которое мы с таким трудом наживали. Я думаю, нам лучше раздать все добро бедным, нежели оставлять этому беспутному лентяю.

Очень огорчили жену речи мужа. Хоть она и понимала, что муж прав, но сын есть сын, и ей было жаль свое единственное чадо.

– Что ты говоришь, дед? Разве можем мы так жестоко обойтись с родным сыном?

– Но наш сын неисправимый мот и бездельник. А когда мы умрем, некому его будет сдерживать, и он в один миг пустит по ветру все наше добро. Я соглашусь оставить ему наследство только при условии, что он возьмется за ум и станет усердно трудиться. Другого моего решения не будет.

Поняла мать, что воля мужа тверда, и опечалилась пуще прежнего.

Стала она думать-гадать, как найти выход из бедственного положения. И придумала. Позвала она сына и говорит:

– Вот, сыночек, тебе десять джа! Ступай на весь день из дома, а к вечеру возвращайся да скажи отцу, что ты эти деньги заработал.

Маун Пьин последовал совету матери. Проспав весь день в тени раскидистого дерева, он вернулся к вечеру домой и вручил отцу десять джа. Но умный отец не поверил сыну на слово и, чтобы проверить, правду ли говорит тот, швырнул деньги в огонь.

– Я ничем не могу тебе доказать, что эти деньги заработал честным трудом, – смеясь, сказал ему Маун Пьин.

На следующий день мать опять дала Маун Пьину десять джа и наказала ему, перед тем как предстать перед отцовы очи, немного побегать – вот, мол, трудился до седьмого пота. Уж очень хотелось сыну заполучить наследство отца, поэтому он выполнил все, как велела мать. Вечером, вернувшись домой, Маун Пьин подошел как можно ближе к отцу, чтобы тот мог получше рассмотреть его взмокшую от пота рубаху.

– Отец, – сказал Маун Пьин. – Я сегодня весь день трудился, как вол. Вот заработанные деньги!

Но отец опять, не говоря ни слова, швырнул деньги в огонь. А Маун Пьин опять весело рассмеялся – ведь ему не жаль было материных денег!

Поняла мать, что ничего путного из ее затеи получиться не может, а между тем время шло, и судьба сына волновала ее все сильнее.

– Никак не пойму, каким образом отец догадывается, что ты не работал, – удивлялась она. – Очень прошу тебя, потрудись завтра по-честному. Не то все наши старания окажутся напрасными.

Не хотелось, конечно, лентяю работать, но зато очень хотелось получить отцовское наследство. «Будут у меня денежки, и смогу я до конца дней жить припеваючи», – рассудил он. Да так и решил: уж ладно, ради наследства стоит пойти на жертву.

Весь следующий день Маун Пьин выполнял самую трудную работу: жал рис, вязал его в снопы и таскал на ток. С непривычки у него ныло все тело. И хотя он трудился от рассвета дотемна, он получил всего-навсего один джа. Тут-то и понял Маун Пьин, как нелегко достаются деньги. Зажав в кулаке заработанный джа, Маун Пьин отправился домой.

– Этот джа я действительно заработал своим трудом, отец. Я весь день гнул спину, как черный вол!

Но отец решил опять подвергнуть сына испытанию и снова швырнул деньги в огонь. Возмущенный тем, что отец без всякого сожаления швырнул в огонь деньги, заработанные таким тяжким трудом, Маун Пьин бросился к очагу, выхватил начавшую было тлеть бумажку и прижал ее к груди.

– Что ты делаешь, отец? За этот джа я работал от зари до зари. У меня болят руки, ноги, плечи! Неужели тебе не жаль меня! – воскликнул в отчаянии сын.

– Вот теперь я верю, что эти деньги ты заработал своим трудом. Теперь ты наконец узнаешь истинную цену одного джа.

– Ты прав, отец. Я понял, что тратить деньги куда легче, чем зарабатывать.

Очень обрадовался отец перемене, произошедшей в сыне. Теперь его больше не тревожила судьба Маун Пьина.

Изведав, что такое тяжелый труд, Маун Пьин переменился до неузнаваемости. Он больше не бездельничал, а старательно работал и всячески холил своих престарелых родителей.

Так в мире и дружбе прожили они свой век.

Маун Итипи

Жила в одной деревне бедная вдова, и был у нее один-единственный сын. Был он что называется недотепой и, учась в монастырской школе, постиг только ити-пи1. Как ни бились над ним учителя, ничему больше они научить его не смогли. С тех самых пор односельчане без конца подсмеивались над недотепой. К тому же он и сам беспрестанно повторял «итипи, итипи» (Итипи – начальное слово молитвы). Так со временем за ним и установилось прозвище «Итипи».

Между тем вырос Итипи, так ничему и не научившись. И бедная мать, пытаясь приспособить своего непутевого сына к какому-нибудь делу, послала его однажды на реку удить рыбу. Сел Итипи на берегу и завел свое излюбленное «итипи».

Услышал его молитву нат – хранитель реки.

– Человек этот благоговеет перед тремя святынями. Надо помочь ему, чтобы он больше не обременял себя ловлей рыбы.

И послал нат Итипи трех огромных чудо-рыбин с золотом. Очень удивился Итипи сказочным дарам и рассудил, что поскольку такие богатства бедняку ни к чему, а место им в королевском дворце, то и надлежит их отправить королю.

Тем временем нат – хранитель реки разгадал мысли Итипи и направил к нему корабль. Решив, что это корабль королевский, обратился Итипи к капитану корабля:

– Передай королю сии дары да скажи, что прислал их Итипи!

Капитан, а им обернулся тот самый нат – хранитель реки, немедля выполнил его поручение.

Несказанно обрадовался король щедрым – дарам Итипи и подумал: «Должно быть, очень добрый человек прислал мне такие богатства. Мне тоже надлежит одарить его по-королевски». И он, в свою очередь, попросил ната вручить Итипи подношения, не менее прекрасные.

Завидев подношения короля, Итипи пришел в сильное смятение, испугался, что не к добру все это, и стал молиться еще усерднее.

Вернулся в деревню нежданно-негаданно разбогатевший Итипи, построил добротный дом и женился на прекрасной девушке.

Однажды, объезжая свои владения, король увидел жену Итипи и влюбился в нее. Возымев коварный замысел во что бы то ни стало завладеть приглянувшейся ему женщиной, король решил извести Итипи. Позвал он Итипи во дворец и повелел:

– На озере Маходэка растет пять видов лотоса. Через семь дней ты должен доставить их во дворец.

Опечалился Итипи. Понял он, что жестокий король решил избавиться от него и намеренно посылает его к озеру, которое сторожит страшный людоед, пожирающий всех, кто посмеет приблизиться к его владениям. В грусти и тоске воротился он домой и рассказал жене – о постигшей его беде.

– Не горюй, Итипи, – сказала ему жена. – Дам я тебе в дорогу платок, он и станет тебя из бед выручать.

С платком в кармане, нашептывая заветную молитву, отправился Итипи к охраняемому людоедом озеру. Спустя два дня добрался он до озера и присел под деревом отдохнуть.

Тут-то его и увидел людоед и, возрадовавшись, что можно будет наконец полакомиться человечиной, кинулся было на Итипи, да уж очень велика была сила платка, и ничего у людоеда не вышло.

А простодушный Итипи стал наставлять людоеда на путь истинный, втолковывая, как недостойно и даже, более того, отвратительно заниматься людоедством.

И людоед дал Итипи клятву покончить с людоедством. Отыскав затем нужные Итипи лотосы, людоед научил его искусству перевоплощения и тепло с ним распростился.

Наделенный новым даром, с лотосами в руках вернулся Итипи во дворец.

Однако король на этом не успокоился. Снова призвал он Итипи во дворец.

– Позвольте мне только переодеться, – попросил Итипи посланных за ним министров.

Заручившись их согласием, Итипи отправился на кухню и приколол к рубашке крупную банановую ветвь.

– Если король убьет меня, то пусть я превращусь в ветку банана! – произнес заклинание Итипи.

Пригласил король Итипи в сад и объявил ему, что желает своей рукой лишить его жизни.

– Я согласен пасть от руки твоей милости, – сказал покорно Итипи, – но прошу тебя об одном: дозволь мне стать после смерти банановой веткой!

Исполнил король просьбу Итипи и разрубил его пополам. И Итипи сразу же превратился в пышную банановую ветвь.

Довольный тем, что ему наконец удалось избавиться от соперника, король собрал министров и военачальников и повелел им доставить во дворец жену Итипи.

А в доме Итипи посланцев короля ждало огромное войско – это Итипи превратил многочисленные бананы в своих солдат. И одолело это войско королевских прислужников. А Итипи стал королем. И счастливо правил он страной, до самой своей смерти не разлучаясь с любимой женой.

Лунное затмение

В незапамятные славные времена случалось людям иной раз бывать на Луне. Небо тогда покрывало Землю словно перевернутый вверх дном горшок. Оно, казалось, было так близко от земной поверхности, что человек верил: если взобраться на высокую гору, то длинным бамбуковым шестом легко можно его коснуться. Поэтому и общение с небесными духами было делом несложным. Ведь они обитали на небе, и, чтобы поговорить с ними, достаточно было либо взобраться на вершину высокой горы, либо искать их у ее подножия в деревнях. Ведь духи проявляли большой интерес к делам людей, селились, как правило, неподалеку от них. Бывало, возникают у человека какие-нибудь трудности, которые разрешить могут небесные духи, взбирается он на высокую гору и, тыча в небо бамбуковым шестом, просит о ниспослании милости.

Наступила, скажем, засушливая пора – люди просят дождя; наступила жара – просят послать облака; а стоит ударить холодам, они тотчас взывают о тепле. И все просьбы людей духи выполняли. Казалось, небесные духи всегда рады услужить людям. Однако на земле все не так просто. Иной раз люди злоупотребляли добротой духов и докучали им по всяким пустякам. В конце концов надоели духам дела земные, покинули они свое прежнее обиталище и переселились так высоко, что людям не по силам оказалось достать до них бамбуковым шестом.

Вскоре после этого на жилища людей напали медведи. Страшно стало людям жить на свете, и задумали они испросить помощи у лунной собаки. Ведь, по их представлению, лунная собака была способна истребить этих страшных зверей.

Построили люди из прочного дерева сайджан высокую лестницу, выбрали самого смелого и отважного человека да послали его на Луну. При этом они совершили жертвоприношения духам – хранителям Луны: поставили у основания лестницы две чаши, наполненные теплой водой, и два светильника. Люди ревностно следили за тем, чтобы до возвращения смельчака на Землю вода в чашах не остыла, а пламя светильников не угасло. Для этого у лестницы бессменно дежурил специально поставленный человек. Принес смельчак на Землю лунную собаку. Она истребила почти всех медведей. Лишь немногим удалось укрыться в лесной чаще. Успокоились люди, почувствовали себя в безопасности и снова послали смельчака на Луну, дабы водворить собаку на место! На сей раз за чашами и горящими лампами наблюдала юная беспечная девушка. А так как делать ей особенно было нечего, прилегла она и йаснула. Пробудившись ото сна, увидела она, что вода в чашах остыла. Выплеснула она холодную воду и наполнила чаши теплой. Однако поспешность никогда не приводит к добру. Теплая вода перелилась через край и загасила пламя светильников. Дух-хранитель оскорбился таким небрежением к нему и бросил лестницу. Но лунная собака уже прочно стояла передними лапами на поверхности Луны, и с ней все обошлось благополучно, а вот смельчак, который все еще находился на лестнице, упал и разбился насмерть.

Вконец опечалилась Луна. Ей показалось, что люди лишены чувства благодарности, и она решила больше не помогать им. Она также переместилась подальше от Земли, да так далеко, что человек уже не мог до нее добраться. Однако лунная собака была не похожа на Луну. Выручив однажды людей из беды, она теперь испытывала к ним привязанность. С той самой поры она либо в полнолуние, либо на следующий после полнолуния день неизменно подходит к краю Луны, дабы удостовериться, что на Земле все в полном порядке. Когда она впервые вознамерилась посмотреть на Землю, лунный свет был так ярок, что помешал ей разглядеть все как следует. Поэтому она взяла большой-пребольшой мешок и набросила его на Луну. И теперь, когда светлый лик Луны оказывается скрытым от людей, они знают, что это проявляет к ним интерес лунная собака. Тогда они начинают палить из ружей, бить в гонги и изо всех сил кричать, чтобы лунная собака поняла, что человечество существует, помнит о ней и дорожит ее дружбой. А день, когда Луна становится темной, называется днем лунного затмения.

Лиса и Пеликан

Жили когда-то в одном лесу по соседству Лиса и Пеликан. Были они совсем не похожи друг на друга – Лиса хитрая и хвастливая, Пеликан – простодушный и скромный. А жили меж собой дружно и весело. Однажды сидели они, как обычно, и беседовали. Вдруг Лиса и говорит Пеликану:

– Дружочек Пеликан! У меня голова побольше, значит, я умнее тебя.

Пеликан оставил без внимания хвастливые речи подруги, но обиду все-таки затаил.

Сколько прошло времени после того разговора, сказать трудно, но как-то по лесу разнесся слух, что появился охотник. Спасаясь от него, Пеликан не нашел ничего лучшего, как спрятаться в дупле дерева. Лиса, последовала за ним.

Сидят они в дупле, боятся пошевелиться. Долго ли они сидели, коротко ли, только Пеликану наскучило молчать, вот он и говорит:

– Послушай-ка, Лисица, помнится, ты говорила, что умнее меня. Почему же ты не придумала ничего поумнее, как залезть ко мне в дупло?

Ничего не ответила Лиса. Только стала протискиваться поглубже, вытесняя Пеликана наружу.

Охотник заметил, что в дупле прячутся Лиса с Пеликаном. «Сначала я вытащу Пеликана», – решил он и, схватив Пеликана за хвост, бросил его на землю. А Пеликан прикинулся мертвым, и стоило охотнику замешкаться, как он вскочил да и был таков!

Вытащил затем охотник Лису и сунул ее в мешок. И хотя голова у нее была больше, чем у Пеликана, да сообразительности ей недоставало! Вот почему угодила она в ловушку!