Роза с могилы Гомера
Любовь соловья к розе воспевается в восточной поэзии, в тихие звездные ночи летит серенада крылатого певца к благоухающему цветку.
Недалеко от Смирны, возле дороги, окаймленной высокими платанами, видел я цветущий розовый куст. Мимо него проходят навьюченные верблюды, гордо выпрямляя длинные шеи и неуклюже ступая по священной земле. В ветвях платанов гнездятся дикие голуби, и крылья их блещут перламутром в солнечных лучах.
Одна роза на этом розовом кусте была особенно прекрасна; ей-то и пел соловей о страданиях любви. А роза молчала — ни капли росы не поблескивало на ее лепестках слезою сочувствия — и клонилась вместе с ветвями к лежащему под кустом большому камню.
— Здесь покоится величайший из певцов земли! — говорила роза. — Лишь на его могиле буду я благоухать, лишь на нее буду ронять свои лепестки, когда их сорвет буря. Творец «Илиады» превратился в прах и смешался с землею, и из этой земли выросла я! Я, роза с могилы Гомера, слишком священна, чтобы цвести для какого-то маленького соловья!
Но соловей все пел и пел, пока не умер. Погонщик гнал навьюченных верблюдов и черных рабов. Маленький сын его нашел мертвую птичку и зарыл крошечного певца в могилу великого Гомера, на которой раскачивалась роза, колеблемая ветром.
Настал вечер; роза свернула свои лепестки и уснула. И ей приснился прекрасный солнечный день; в который на поклонение к могиле Гомера пришла толпа чужеземцев-франков. Там был певец из страны туманов и северного сияния. Он сорвал розу, вложил ее в книгу и увез с собой в другую часть света, на свою далекую родину. И роза увяла от тоски, зажатая между страницами, а певец, вернувшись домой, открыл книгу и сказал:
— Это роза с могилы Гомера!
Вот какой сон снился розе. А проснувшись, она затрепетала на сильном ветру, и капля росы упала с ее лепестков на могилу Гомера. Вот встало солнце, и роза расцвела пышнее прежнего, — день был жаркий, а она ведь не покидала своей теплой Азии.
Послышались шаги, явились чужеземцы-франки, которых роза видела во сне, а вместе с ними один поэт, уроженец севера. Он сорвал розу, запечатлел на ее свежих устах поцелуй и увез с собой в страну туманов и северного сияния.
Покоится она теперь в его «Илиаде» как мумия и, словно сквозь сон, слышит, как произносит он, открывая книгу:
— Это роза с могилы Гомера!