Волк и человек

Рассказала раз волку лиса про силу человека, что ни один-де зверь не устоит перед ним и разве одной только хитростью можно уберечь от него свою шкуру. Ну, волк и говорит:

— Встретить бы мне хоть раз человека, уж я на него нападу!

— Я могу тебе в этом помочь, — ответила ему лиса, — приходи завтра раным-рано на заре, и я покажу тебе человека.

Явился волк раным-рано на заре, и вывела его лиса на дорогу, по которой всегда проходил охотник. Но сперва прошел там старый отставной солдат.

— Вот это и есть человек?

— Нет, — отвечает лиса, — этот был когда-то человеком.

Затем прошел по дороге мальчик в школу.

— Вот это и есть человек?

— Нет, — ответила лиса, — этот будет еще человеком.

Вот идет, наконец, охотник, за спиной у него двустволка, а на поясе охотничий нож. Говорит волку лиса:

— Видишь, вон идет человек, ты на него напади, а я поскорей спрячусь в нору. — Тут волк и кинулся на человека.

Увидел его охотник и говорит:

— Жаль, что не зарядил ружье пулей.

Взял он ружье, прицелился и выпустил заряд дроби прямо волку в морду. Волк скривился, но, однако ж, не испугался и пошел прямо на человека; охотник выпустил второй заряд. Волк сжал зубы от боли и кинулся на человека; выхватил тогда охотник свой охотничий нож и ударил им волка в бок раз и другой; пустился волк, истекая кровью, бежать и прибежал, воя, к лисе.

— Ну, братец-волк, — сказала лиса, — расскажи, как ты расправился с человеком?

— Ах, — говорит ей волк, — я и не представлял себе, чтобы человек был так силен; снял он сначала палку с плеча и как дунет, и как полетело мне что-то в лицо, да как защекочет; а потом дунул он еще раз в палку — точно молния с градом пролетела у самого носа; подхожу я к нему поближе, а он как вытащит из тела блестящее ребро и как ударит меня им, тут я еле и жив остался!

— Вот видишь, — сказала лиса, — какой ты, однако, хвастун! Замахиваешься широко, а ударить-то и не можешь.

Верный Иоганнес

Жил-был некогда старый король; заболел он однажды и подумал: «Видно, мне с постели уже не подняться, будет она мне смертным ложем». И сказал:

— Позовите ко мне верного Иоганнеса.

Верный Иоганнес был его любимым слугой; звали его так потому, что всю свою жизнь он был ему верен. Подошел он к постели, а король ему и говорит:

— Мой верный Иоганнес, я чувствую, что близок мой конец, и одна у меня забота — о сыне моем: он еще слишком молод и не всегда сможет решить, как надо ему поступить; если ты мне не пообещаешь его во всем наставлять, что ему должно делать, и быть ему вместо отца родного, я не смогу умереть спокойно.

И ответил верный Иоганнес:

— Я никогда его не оставлю и буду служить ему верно, даже если бы это стоило мне жизни.

И сказал старый король:

— Тогда я умру спокойно. — И продолжал: — После моей смерти ты должен показать ему весь замок, все комнаты, залы и подземелья, и все сокровища, что находятся в нем; но последней комнаты в длинном коридоре ты ему не показывай: там спрятан портрет королевны с Золотой Крыши. Если мой сын увидит этот портрет, он загорится к ней страстной любовью и упадет без чувств, и ему будет тогда грозить большая опасность; ты должен его от этого уберечь.

И верный Иоганнес пообещал еще раз старому королю все исполнить, и король успокоился, опустил голову на подушку и умер.

Когда старого короля схоронили, рассказал верный Иоганнес молодому королевичу, что обещал он отцу на его смертном ложе, и говорит:

— Слово свое я исполню в точности, буду тебе верен, как был я верен и твоему отцу, хотя бы это и стоило мне жизни.

Прошло время поминок, и говорит королевичу верный Иоганнес:

— Подошел срок посмотреть тебе на свое наследство, я хочу показать тебе отцовский замок.

И он водил его повсюду, и наверху и внизу, показал ему все сокровища и роскошные покои, но только не открыл одной комнаты, где находился опасный портрет. А был он поставлен так, что если открыть дверь, то прямо его и увидишь; и был он написан так прекрасно, что казался живым, и не было на свете ничего прекрасней его и милей. Молодой король заметил, что верный Иоганнес всегда проходил мимо одной двери, и сказал:

— Почему ты ни разу не откроешь ее?

— Там находится нечто такое, — ответил верный Иоганнес, — чего ты испугаешься.

Но молодой король ответил:

— Я осмотрел весь замок и хочу также узнать, что находится в этой комнате, — он подошел и хотел было открыть ее силой. Но верный Иоганнес его удержал и сказал:

— Я обещал твоему отцу перед его смертью, что ты никогда не увидишь, что находится в этой комнате: это может кончиться и для тебя и для меня большим несчастьем.

— Ах, нет, — ответил юный король, — если я туда не войду, будет мне верная гибель: я не буду иметь ни дня, ни часа покоя, пока не увижу комнату своими глазами. Я не сойду с места, пока ты ее не откроешь!

Понял верный Иоганнес, что тут ничего не поделаешь, и с тяжелым сердцем, вздыхая, нашел он в большой связке ключ. Открыл дверь и вошел туда первый, — он думал, что король за его спиной портрета не увидит; но это не помогло, — король приподнялся на носки и глянул на портрет через плечи Иоганнеса.

И только он увидел изображение девушки, что была вся такая прекрасная, блистала золотом и драгоценными камнями, как тотчас упал без чувств на пол. Поднял его верный Иоганнес, отнес в постель и в тревоге подумал: «Свершилось несчастье. Боже мой, что теперь будет?» Он дал молодому королю подкрепиться вином, и тот опять пришел в себя. Первое слово, какое он произнес, было:

— Ах, кто это изображен на этом чудесном портрете?

— Это королевна с Золотой Крыши, — ответил верный Иоганнес.

И сказал король:

— Моя любовь к ней так велика, что если бы все листья на деревьях имели язык, то и они не могли бы ее полностью выразить. Я готов отдать свою жизнь, чтоб добиться ее любви. Ты ведь, Иоганнес, мне самый преданный из всех, и ты должен мне в этом помочь.

Долго думал верный Иоганнес, как тут быть, ибо даже предстать перед лицом королевны было трудно. Наконец он придумал выход и сказал королю:

— Всё, что находится вокруг королевны, сделано из чистого золота — стулья, столы, посуда, кубки, миски и вся домашняя утварь. У тебя в кладовых лежит пять тонн золота; вели золотых дел мастерам сделать из одной тонны разные сосуды, различных птиц, диких и волшебных зверей, — это ей понравится, и тогда мы поедем с подарками и попытаем счастья.

Король велел созвать всех золотых дел мастеров, и пришлось им работать день и ночь, пока наконец не были готовы самые прекрасные изделия. Все это было погружено на корабль; и вот верный Иоганнес нарядился в купеческую одежду, то же самое сделал и король, чтобы никто не мог их узнать. Вскоре отправились они за море и плыли долго-долго, пока не прибыли наконец в город, где жила королевна с Золотой Крыши.

Верный Иоганнес велел королю остаться на корабле и там его дожидаться.

— Может быть, я приведу с собой королевну, а вы позаботьтесь, чтобы все было в порядке, велите расставить золотые сосуды и разукрасить корабль.

Он положил в свой передник разные золотые изделия, вышел на берег и отправился прямо к королевне в замок. Когда он пришел на королевский двор, как раз в то время стояла у колодца красивая девушка, она держала в руках два золотых ведра и набирала в них воду. Она собралась уже нести студеную воду домой, но вдруг обернулась, увидела незнакомца и спросила его, кто он такой. Он ответил:

— Я купец, — и развязал свой передник и предложил ей посмотреть, что там находится.

— Ай, какие прекрасные золотые вещи! — воскликнула она и поставила ведра наземь и принялась разглядывать одну вещь за другой. А потом сказала:

— Их бы надо посмотреть королевне, она так любит золотые вещи и, наверно, купит у вас всё.

Она взяла его за руку и повела наверх в замок, — она была королевской служанкой. Увидала королевна золотые товары, они ей очень понравились, и она сказала:

— Они сделаны так прекрасно, что я покупаю у тебя всё.

Но верный Иоганнес сказал:

— Да я только слуга богатого купца, и то, что находится со мной, ничто по сравнению с тем, что имеется на корабле у моего хозяина; там — самое искуснейшее и самое драгоценное, что было когда-либо сделано из золота.

Королевне захотелось, чтобы все это было принесено к ней в замок, но он сказал:

— Для этого потребовалось бы много дней, ведь там золотых вещей несметное число, и для того чтобы их разместить, надо такое количество зал, что и всего вашего замка не хватит.

И вот любопытство и страсть у королевны так возросли, что она наконец сказала:

— Веди меня к кораблю, я готова туда пойти и сама посмотреть сокровища твоего хозяина.

Верный Иоганнес привел ее к кораблю и был этому очень рад, а король, глянув на нее, понял, что она куда прекрасней, чем ее портрет, и почувствовал, что сердце у него разрывается в груди.

Вот взошла королевна на корабль, и король повел ее в трюм; а верный Иоганнес остался возле рулевого и велел оттолкнуть корабль от берега.

— Подымайте все паруса, пускай он летит, как птица!

А король начал показывать ей золотую утварь — блюда, кубки, сосуды, диковинных птиц и разных зверей чудесных. Прошло много часов, пока королевна все это осмотрела, и на радостях она не заметила, что корабль плыл все вперед и вперед. Посмотрела она последнюю вещь, поблагодарила купца и хотела уходить домой; но вот подошла она к борту и увидела, что корабль находится далеко от берега в открытом море и мчится на всех парусах.

— Ах! — воскликнула она в испуге. — Меня обманули, меня увезли, я попала в руки какому-то купцу. Мне лучше теперь умереть!

Но король схватил ее за руку и сказал:

— Я не купец, а король, и родом не ниже тебя; а похитил тебя хитростью из-за страстной любви к тебе. Когда я увидел впервые твой портрет, я упал наземь без чувств.

Услыхала это королевна с Золотой Крыши и успокоилась; он покорил ее сердце, и она охотно согласилась стать его женой.

Но когда они плыли в открытом море, верный Иоганнес сидел на носу корабля и играл на лютне, и вдруг он заметил в воздухе трех воронов, которые слетелись на звуки. Он перестал играть и стал вслушиваться, о чем говорят между собой вороны, ибо он прекрасно понимал их язык. И молвил один из воронов:

— Э, да это он везет к себе домой королевну с Золотой Крыши.

— Да, — ответил второй ворон, — но она ему еще не принадлежит.

А третий ворон сказал:

— А все-таки она его, ведь она находится у него на корабле.

И снова заговорил первый ворон и крикнул:

— Ну, да какой с того толк? Когда они высадятся на берег, к нему бросится навстречу рыжая лошадь; ему захочется на нее вскочить, и только он это сделает, как лошадь вмиг умчится вместе с ним по воздуху, и никогда уже больше не видать королю своей невесты.

И сказал второй ворон:

— А разве никакого спасения нету?

— О, спасение есть! Если кто-нибудь другой вскочит быстро на эту лошадь и выхватит огнестрельное оружие, которое спрятано в недоуздке, и ее убьет, то молодой король будет спасен. Но кто ж знает об этом! А кто и знает, но скажет о том королю, тот от колен до самых пят окаменеет.

Тогда молвил второй ворон:

— А я знаю еще больше. Если лошадь и будет убита, то невесты своей молодой король все-таки не получит: когда они войдут вместе в замок, то будет лежать на блюде свадебная рубашка, и покажется, будто она соткана из золота и серебра, а на самом-то деле сделана она из смолы и серы; и только молодой король ее наденет, он весь сгорит в ней дотла.

И спросил третий ворон: — А разве нет никакого спасения?

— О, спасение есть! — ответил второй ворон. — Если кто-нибудь схватит эту рубашку перчаткой и бросит ее в огонь и рубашка сгорит, то молодой король будет спасен. Но что толку с того? Кто знает об этом и скажет ему, тот окаменеет от колен до самого сердца.

И молвил третий ворон:

— А я знаю еще больше. Если даже свадебная рубашка и сгорит, то молодой король невесты все-таки не получит: когда после свадьбы начнутся танцы и молодая королева будет танцевать, она вдруг побледнеет и упадет, словно мертвая, наземь; и если кто-нибудь ее не подымет и не высосет у нее из правой груди три капли крови и не выплюнет их, то королева умрет. Но если кто об этом и знает, а расскажет другому, тот окаменеет от головы до самых пят.

Поговорили об этом вороны и полетели дальше. А верный Иоганнес все хорошо запомнил и стал с той поры тихий и грустный. Если не сказать своему господину о том, что он слышал, то с ним случится несчастье, а рассказать ему, то придется самому жизнью поплатиться. Наконец молвил он про себя: «Я спасу моего господина, даже если из-за этого мне пришлось бы погибнуть».

Вот подплыли они к берегу, и случилось то, что предсказал ворон, — к ним подскочила красивая рыжая лошадь.

— Вот и хорошо, — сказал король, — она и домчит меня в замок, — и хотел было на нее сесть. Но верный Иоганнес вышел вперед, быстро вскочил на лошадь, выхватил у нее из недоуздка оружие и пристрелил ее. Закричали тогда королевские слуги, не любившие верного Иоганнеса.

— Стыдно убивать такую прекрасную лошадь, ведь она могла бы отвезти короля в замок!

Но король сказал:

— Замолчите, не трогайте его, это мой самый верный Иоганнес; и кто знает — может быть это к добру!

Вот вошли они в замок, и стояло в зале блюдо, лежала на нем готовая свадебная рубашка, и казалось, что была она выткана вся из чистого золота и серебра. Подошел молодой король, хотел ее взять, но верный Иоганнес его оттолкнул, схватил перчаткой рубашку и быстро бросил ее в огонь, и она сгорела.

Начали слуги опять роптать и сказали:

— Смотрите, а теперь он сжигает даже свадебную рубашку короля.

Но молодой король сказал:

— Кто знает, быть может, это к добру. Не трогайте его, это мой верный Иоганнес.

Вот стали праздновать свадьбу; начались танцы, и невеста тоже пошла танцевать; и верный Иоганнес внимательно следил за ее лицом. Вдруг она побледнела и, словно мертвая, упала на пол. Он мигом подскочил к ней и отнес ее в другую комнату; там уложил он ее, стал на колени и высосал у нее три капли крови из правой груди, а кровь выплюнул. И она сразу стала дышать и очнулась.

Молодой король все это видел, но не мог понять, почему верный Иоганнес это сделал; он разгневался и крикнул:

— Бросьте его в темницу!

На другое утро верного Иоганнеса осудили и повели на виселицу, и когда он стоял уже на помосте и его должны были повесить, он сказал:

— Каждый осужденный имеет право перед своей смертью сказать последнее слово: могу ли и я это сделать?

— Да, — ответил король, — это тебе дозволяется.

И сказал тогда верный Иоганнес:

— Я приговорен несправедливо, я был всегда тебе верен, — и он рассказал о том, как слышал на море разговор воронов, и что всё это он сделал для того, чтобы спасти своего господина.

И воскликнул тогда король:

— О мой верный Иоганнес, я милую тебя! Сведите его с помоста.

Но только вымолвил верный Иоганнес последнее слово, как упал мертвый наземь и окаменел.

И было от этого у короля и королевы великое горе, и сказал король:

— Ах, как плохо я отблагодарил за такую великую верность! — и он велел поднять окаменевшее тело Иоганнеса и поставить его у своей постели в опочивальне. Посмотрит, бывало, на него король, заплачет и скажет:

— Ах, если бы мог я оживить тебя снова, мой верный Иоганнес!

Прошло некоторое время, и родила королева близнецов, двух сыночков; они росли и были ей в радость. Однажды, когда королева была в церкви, а дети оставались с отцом и играли, посмотрел король с грустью на каменное изваяние, вздохнул и воскликнул:

— Ах, если бы мог я оживить тебя, мой самый верный Иоганнес!

И камень вдруг заговорил и сказал:

— Да, ты можешь меня оживить, если согласишься отдать для этого самое дорогое для тебя на свете.

И воскликнул король:

— Все, что есть у меня на свете, я готов отдать ради тебя!

И камень промолвил:

— Если ты отрубишь своею собственной рукой головы своим детям и помажешь меня их кровью, то я оживу.

Испугался король, услыхав, что он должен убить своих любимых детей, но вспомнил про великую верность и что верный Иоганнес погиб ради него, — он схватил меч и отрубил своею собственной рукой головы своим детям. Потом он помазал их кровью камень, и вдруг камню вернулась жизнь, и верный Иоганнес стоял перед ним снова живой и невредимый.

И он сказал королю:

— Твоя верность будет вознаграждена, — и он взял головы детей, приставил их к туловищу, смазал их раны своей кровью, и вмиг они ожили снова, стали прыгать и играть, будто с ними ничего не случилось.

Сильно обрадовался король, и, увидев, что королева вернулась, он спрятал верного Иоганнеса и обоих детей в большой шкаф. Только королева вошла, король ей и говорит:

— Ты молилась в церкви?

— Да, — ответила она, — но я все думала о верном Иоганнесе, что из-за нас с ним случилось такое несчастье.

И сказал ей король:

— Милая жена, мы можем вернуть ему жизнь, но для этого мы должны расстаться с нашими обоими сыновьями, которых надо принести в жертву ради него.

Побледнела королева, дрогнуло у нее сердце, но она сказала:

— Мы ему обязаны за его большую верность.

Обрадовался король, что она думает с ним заодно, он подошел, открыл шкаф, и вывел оттуда детей и верного Иоганнеса, и сказал:

— Слава богу, он уже спасен, и наши сыночки тоже опять с нами. — И рассказал ей, как все это случилось. И жили они с той поры счастливо все вместе до самой смерти.

Перевод с немецкого Григория Петникова

Верные звери

Давно тому назад жил один человек. Денег у него было совсем мало, и вот с тем немногим, что у него осталось, отправился он странствовать по свету. Пришел он раз в деревню, видит — сбежались ребята, кричат и шумят.

— Дети, что у вас тут такое? — спросил человек.

— Да вот, — говорят они, поймали мы мышь, хотим научить ее плясать. Посмотрите, как забавно она бегает!

Но человек пожалел бедного зверька и сказал:

— Ребята, отпустите мышь на волю, я вам за то заплачу. — Он дал им денег, и они отпустили мышь, и бедный зверек убежал и спрятался в норку.

Пошел человек дальше. Приходит он в другую деревню, видит — у ребят обезьяна; заставляют они ее плясать и кувыркаться, потешаются над ней, не дают ей покоя. Дал человек ребятам денег, чтоб отпустили они обезьяну. Потом пришел он в третью деревню, а там у ребят был на цепи медведь; приходилось ему становиться на задние лапки и плясать, а когда он ворчал, это их забавляло. И он выкупил медведя; обрадовался медведь, что можно стать теперь опять на свои четыре лапы, и затопал он прямо в лес.

Раздал человек последние свои деньги, не осталось у него в кармане и медного гроша. И говорит он себе: «Денег у короля в казне куда больше, чем ему надо; чего мне с голоду пропадать, возьму-ка я у него немного, а заработаю — верну их опять в казну». Забрался он в казну и взял оттуда немного денег, но когда он вылез из королевской кладовой, схватили его королевские слуги. Объявили ему, что он вор, и привели его на суд, а так как совершил он неправое дело, то присудили посадить его в ящик и бросить в реку. Проделали в крышке ящика дырки, чтобы мог проходить в него воздух, и дали человеку кувшин воды да хлеба кусок. Вот и поплыл он по реке; и так ему стало страшно! Но вдруг слышит он — что-то царапается и скребется о замок, грызет и постукивает. Вдруг открывается замок, подымается крышка ящика — стоят перед ним мышь, обезьяна и медведь, — это они крышку открыли; когда-то выручил их человек из беды, а теперь и они пришли ему на помощь. Но звери не знали, что им делать дальше, и стали они между собой советоваться. А тут выкатился к ним вдруг из воды белый камень, был он похож на яйцо. Вот медведь и говорит:

— Он вовремя к нам явился, это камень волшебный: чей он будет, тот и сможет пожелать себе все, чего только захочет.

Вытащил человек из воды этот камень, взял его в руку и пожелал, чтобы был у него замок с садом и королевской конюшней. И только вымолвил он свое желание, как сидел уже в замке с садом и королевской конюшней, и все было таким прекрасным и великолепным, что никак не мог он надивиться, на все это глядючи.

А проходили в это время по дороге купцы-торговцы.

— Поглядите-ка, — сказали они, — какой великолепный построили замок, а ведь в прошлый-то раз, как мы проходили, здесь были одни только зыбучие пески.

Стало им любопытно, явились они в замок, стали у человека расспрашивать, как сумел он все это так быстро построить. А он им и говорит:

— Да это не я сделал, это сделал мой волшебный камень.

— А что это за камень такой? — спросили они.

Он пошел и принес его и показал купцам-торговцам. Захотелось им тот камень получить, и они спросили, нельзя ли его будет у него купить, и предложили ему за него все свои дорогие товары. Глянул человек на прекрасные товары, разбежались у него глаза при виде их, а было сердце у него не постоянное, оно стремилось все к новому, и вот дал он себя одурачить, думая, что прекрасные товары куда дороже его волшебного камня, и отдал его купцам-торговцам. Только выпустил он его из рук, и тотчас исчезло вместе с камнем и все его счастье, — очутился он снова в запертом ящике на реке, и была у него одна только кружка воды да хлеба краюха.

Как увидели верные звери — мышь, обезьяна и медведь, — что попал он в беду, явились снова к нему на помощь, но никак не могли они теперь сбить того замка — был он куда крепче, чем в первый раз. Тогда медведь и говорит:

— Надо нам волшебный камень найти, а не то все наши старания будут напрасны.

А купцы остались жить в замке. Вот звери и пошли туда все вместе; и когда были они уже около самого замка, медведь говорит:

— Мышь, загляни-ка ты в замочную скважину и посмотри, как нам быть; ты ведь маленькая, никто тебя не заметит.

Мышь согласилась на это, но вскоре вернулась и говорит:

— Дело не выйдет; я заглядывала: камень висит над зеркалом на красном шнурке, по бокам сидят две большие кошки с огненными глазами и его охраняют.

Говорят тогда обезьяна и медведь:

— А ты еще раз ступай туда да подожди, пока хозяин ляжет в постель и уснет, а потом пролезь в замочную скважину, взберись на кровать и ущипни его за нос да отгрызи ему волосы.

Пробралась мышь снова туда и сделала так, как сказали ей обезьяна и медведь. Хозяин проснулся, стал себе нос тереть и говорит:

— Кошки-то мои, видно, никуда не годятся: пускают мышей, а те волосы мне все с головы пообгрызли, — и он прогнал своих кошек.

Вот мышь своего и добилась.

Когда на другую ночь хозяин уснул, забралась мышь к нему в комнату, начала грызть красный шнурок, на котором висел камень, пока наконец его не перегрызла. Упал камень на пол, тут она и дотащила его до двери. Но нелегко это было бедной маленькой мышке; и говорит она обезьяне, а та стояла за дверью, ее дожидаясь:

— Ты вытащи его отсюда лапой.

Дело это было для обезьяны нетрудное, она взяла камень в руку, и пошли они все вместе к реке.

Обезьяна и говорит:

— Как же нам теперь к ящику-то добраться?

А медведь отвечает:

— Да это мы сейчас устроим! Я войду в реку и поплыву, а ты, обезьяна, сядешь ко мне на спину; но смотри, держись за меня обеими руками, да покрепче, а камень положи себе в рот. А ты, мышка, залезай ко мне в правое ухо.

Так они и сделали и поплыли вниз по реке. Вскоре медведю молчать надоело, стал он болтать о том да о сем и говорит:

— Послушай, обезьяна, а мы-то ведь с тобой храбрые товарищи; как ты думаешь?

Но обезьяна промолчала, ничего ему не ответила.

— Что это у тебя за манера такая, — сказал медведь, — товарищам своим не отвечать? Не люблю я тех, кто не отвечает.

Тут обезьяна дольше сдерживаться была не в силах, упустила она камень в воду и крикнула:

— Дурак ты! Как же мне было отвечать-то с камнем во рту? Вот он теперь и пропал, а виноват во всем ты.

— Да ты не бранись, — сказал медведь, — мы что-нибудь да придумаем.

Посоветовались они между собой, созвали всех древесных лягушек, жерлянок и прочую водяную тварь и говорят:

— На вас собирается напасть сильный враг, надо вам будет побольше камней набрать, сколько сможете, а мы построим вам стену, она вас защитит.

Испугались водяные твари и натащили камней отовсюду, и приплыла, наконец, со дна речного старая толстая лягушка-квакушка и притащила во рту красный шнурок с волшебным камнем. Обрадовался медведь, взял у лягушки камень и сказал, что теперь все, мол, в порядке и могут они себе домой спокойно отправляться, — тут он с ними быстро и распрощался. И поплыли они втроем вниз по реке к человеку, который находился в ящике. Взорвали они волшебным камнем крышку, — явились они вовремя — весь хлеб он уже поел и всю воду выпил и чуть не пропал с голоду. Как только взял он в руку волшебный камень, пожелал себе доброго здоровья, так вмиг перенесся в свой прекрасный замок с садом и королевскою конюшней и стал жить припеваючи. А троих зверей он оставил при себе, и всю жизнь прожили они счастливо вместе.

Веретенце, челнок и иголка

Жила-была девушка; отец и мать у нее умерли, когда она была еще совсем маленьким ребенком. А на краю деревни жила в избушке ее крестная мать; она зарабатывала себе на хлеб тем, что пряла, ткала и шила. Старуха приняла к себе в дом сироту, научила ее работать и воспитала в скромности и послушании. Когда девушке исполнилось пятнадцать лет, старуха заболела; она подозвала к постели девушку и говорит:

— Милая моя дочка, я чувствую, что близок мой конец. Я оставляю тебе эту избушку, — будет тебе где от ветра и непогоды укрыться; да еще веретенце, челнок и иголку, — вот и сможешь ты себе всегда на хлеб заработать.

Она возложила руки на голову дочери, благословила ее и сказала:

— Помни в сердце своем всегда о боге, и будет тебе хорошо.

Затем она закрыла глаза и умерла. Когда ее хоронили, девушка шла за гробом, горько плача, и воздала ей последний долг.

Стала девушка с той поры жить одна-одинешенька в маленькой избушке; к работе она была прилежна: пряла, ткала и шила; и во всем, что она делала, было благословение доброй старухи. И было так, что лен у нее в каморке никогда не переводился, а становилось его все больше; если соткет она кусок полотна, или ковер сделает, или рубашку сошьет, то тотчас находится и покупатель, плативший ей щедро, и она никогда не испытывала нужды и могла еще кое-чем с другими людьми поделиться.

На ту пору по той земле путешествовал королевич, ища себе невесту. Бедную девушку брать ему не полагалось, но и богатой он тоже не хотел. И он сказал:.

— Та будет моею женой, кто самая бедная, и в то же время и самая богатая.

Приехав в деревню, где жила девушка, он стал расспрашивать, как делал это он всюду, кто тут самая бедная и самая богатая. Ему сначала назвали богатую; а самая бедная, эта та, мол, девушка, что живет на краю деревни. Богатая сидела на пороге дома в праздничном наряде, и когда королевич подошел к ней, она встала, пошла к нему навстречу и низко ему поклонилась. Он ее оглядел, ни слова не молвил и поскакал дальше. Когда он подъехал к избушке бедной девушки, то ее у дверей не было, она сидела в своей комнатке.

Он остановил коня и увидел в окошке, в которое светило яркое солнце, девушку, что сидела за прялкой и усердно работала. Она посмотрела и, заметив, что на нее загляделся королевич, вся зарделась, опустила глаза и продолжала прясть. Уж не знаю, не ведаю, была ли на этот раз нитка ровная, но она пряла до тех пор, пока королевич не уехал.

Потом она подошла к окошку, отворила его и сказала:

— А в комнате-то как жарко стало, — и она смотрела ему вслед, пока видны были белые перья на его шляпе.

Села девушка в своей каморке снова за работу и продолжала прясть. И пришли ей на память слова, которые не раз ей повторяла старуха, сидя за работой, и она стала тихо напевать:

Веретенышко, скакни,
Женишка мне приведи!

И что же тогда случилось? — Вмиг выпрыгнуло веретенце у нее из рук и покатилось прямо в дверь. Когда она от изумленья встала, чтоб поглядеть, куда оно укатилось, она увидела, что оно весело запрыгало по полю, таща за собой блестящую золотую нитку. И вскоре оно скрылось из виду. У девушки веретенца больше не было, и она взяла тогда в руки челнок, села за ткацкий станок и принялась ткать.

А веретено запрыгало, покатилось дальше, и только нитка кончилась, докатилось оно к королевичу.

— Что я вижу? — воскликнул он. — Пожалуй, веретено хочет указать мне дорогу?

Он повернул коня и поскакал за золотой ниткой назад. А девушка в то время сидела за своей работой и пела:

Челночок мой, тки живей,
Жениха веди скорей!

И тотчас выскочил челнок у нее из рук и прыгнул прямо к дверям.

На пороге он стал ткать ковер, да красоты прямо невиданной. По краям того ковра зацветали розы и лилии; посередине, на золотом поле, подымались зеленые стебли, и прыгали меж ними зайцы да кролики, олени и лани протягивали головы, а наверху сидели на ветвях пестрые птицы, и казалось, что вот-вот они запоют. А челночок бегал взад и вперед и все как будто росло само собой.

Но вот челнок убежал, и девушка принялась тогда за шитье; она держала в руке иголку и пела:

Ты, иголочка, игла,
Дом укрась для женишка!

Вдруг выскользнула у нее из рук иголка и стала летать по комнате, да так быстро, прямо как молния. Казалось, что никак не иначе, а работают тут незримые духи; и покрылись вмиг стол и скамьи зеленым сукном, а стулья — бархатом, а на окнах появились шелковые занавески.

Только сделала иголка последний стежок, увидала девушка в окошке белые перья на шляпе у королевича, — его привело сюда веретено своей золотой нитью. Он встал с коня, ступил по ковру в дом, и только зашел он в комнату, встала девушка, одетая в бедное свое платье, но она пылала в нем, точно роза на кусте.

— Ты самая бедная, но ты самая богатая, — молвил он ей, — пойдем со мною, и будешь ты моей невестой.

Она молча протянула ему руку. Тогда он поцеловал ее, вывел из дому, усадил на коня и привез ее в королевский дворец, где они отпраздновали веселую свадьбу.

А веретенце, челнок и иголка отданы были на сохранение в королевскую сокровищницу, где и находятся в великом почете.

Великан и портной

Вздумалось раз одному портному, большому хвастуну и бахвалу, но плохому мастеру, выйти прогуляться да по лесу побродить, посмотреть, что там делается. Только он кончил работу, вышел из мастерской

И пошел своей дорогой,

Через мост, тропой широкой,

И бродил он там и сям,

По горам да по лесам.

И заметил он по дороге, в синей дали, крутую гору, а за ней, среди дремучего и темного леса, вздымающуюся чуть не до самого неба башню.

— Тьфу ты пропасть! — крикнул портной. — Что же оно такое? — и, сгорая от любопытства, он двинулся быстрее на гору.

Он раскрыл рот и глаза от удивленья, когда, подойдя ближе, увидел, что у той башни есть ноги, и она взяла да и перепрыгнула через крутую гору и стала перед портным в виде могущественного великана.

— Эй ты, жалкий червяк, чего тебе тут надо? — крикнул ему великан так, что кругом аж загрохотало.

Портной пробормотал:

— Да вот хотел бы узнать, нельзя ли тут в лесу себе на кусок хлеба заработать.

— Если на время, — сказал великан, — то можешь и ко мне на службу поступить.

— Я, пожалуй, готов. А какое мне жалованье положишь?

— Какое жалованье? — сказал великан. — А вот сейчас узнаешь: за каждый год по триста шестьдесят пять дней жизни, а в високосном году еще один день в придачу. Ну, что, подходит это тебе?

— Пожалуй, подходит, — ответил портной, а сам подумал: «Что ж, по одежке протягивай ножки. Надо будет мне от него поскорей отделаться».

И говорит ему великан:

— Эй ты, малышка-плутишка, ступай-ка да принеси мне кружку воды!

— А может, уж лучше целый колодец с родником заодно? — спросил хвастун и пошел с кружкой к колодцу.

— Что? Колодец заодно с родником? — проворчал великан себе в бороду. А был он, надо сказать, немного глуповат и неповоротлив и стал побаиваться: «А паренек-то, пожалуй, не такой уж простак; у него, должно быть, есть при себе волшебный корень. Ты, старый Ганс, будь с ним поосторожней, это тебе не слуга».

Когда портной принес воду, великан велел ему нарубить в лесу вязанку дров и домой принести.

— А не лучше ли уж одним ударом

Весь лес большой

Срубить густой —

И вековой и молодой,

И ровный и кривой? —

спросил портняжка и отправился рубить дрова.

— Что-о?

Весь лес большой

Срубить густой —

И вековой и молодой,

И ровный и кривой?

Да и колодец с родником? — проворчал себе в бороду доверчивый великан и стал побаиваться его еще больше: «А парень-то, пожалуй, не такой уж простак. У него, видно, есть при себе волшебный корень. Смотри, старый Ганс, будь с ним поосторожней, это тебе не слуга».

Когда портной принес дрова, великан велел ему застрелить на ужин несколько диких кабанов.

— А не лучше ли уж сразу одним выстрелом целую тысячу да и притащить их всех сюда? — спросил хвастливый портной.

— Что? — крикнул трусишка из рода великанов и был совсем перепуган. — На сегодня и этого хватит, ложись себе спать.

Великан был так напуган, что всю ночь напролет и глаз не смыкал — все думал-раздумывал, как бы это ему поскорей от проклятого слуги-колдуна избавиться. Но известно — утро вечера мудренее. И вот на другое утро отправился великан вместе с портным на болото, а вокруг него росло много ив. Вот великан и говорит:

— Эй, портной, послушай. Садись-ка ты на одну из ивовых веток, мне очень хочется поглядеть, согнется ли она под тобой?

Гоп! — и портной сидел уже на ветке. Он напыжился и стал таким тяжелым, до того тяжелым, что ветка под ним так и пригнулась до самой земли. Но когда ему пришлось передохнуть, чтобы набрать воздух, ветка подбросила его вверх, — к несчастью, он позабыл сунуть в карман утюг, — и он взлетел, к великой радости великана, так высоко, что его не стало и видно.

И если не упал он на землю, то, пожалуй, еще и до сих пор по воздуху носится.