Сирота

Рано маленькая Фатимат осталась без матери. Отец схоронил жену и привёл в саклю молодую вдову, у которой свои дети были. Совсем плохо стало маленькой Фатимат. Родных дочерей новая хозяйка наряжала в дорогие платья, баловала их как могла. А Фатимат доставались побои, брань и работа. Даже ела она отдельно, сидя где-нибудь в уголке. Кормили её объедками. Одежда у девочки истрепалась - одни лохмотья.

Чуть свет вставала она. Шла по воду к горному потоку, разводила огонь в очаге, подметала двор, доила коров. Трудилась бедная Фатимат с восхода до поздней ночи, но мачехе угодить не могла. Родные дочери злой мачехи играли в куклы, а Фатимат чахла от непосильной работы.

Однажды, ярким солнечным днём, пасла она коров и пряла пряжу. Грело солнце, жужжало весёлое веретено. Но вдруг налетел ветер и вырвал из рук девочки пряжу. Понёс, закружил пучок шерсти и зашвырнул к далёкой пещере. Что было делать? Не возвращаться же домой с пустыми руками. Изобьёт злая мачеха. И пошла сирота искать пропажу.

В огромной пещере, куда шерсть принесло ветром, жила испокон веков эмегёнша (эмегенша - великанша). Увидела она Фатимат, закричала:

- Собери-ка мне, девочка, серебро, что вокруг разбросано!

Огляделась сирота и увидела, что у входа в пещеру везде куски серебра валяются. Собрала она все до единого и отдала эмегенше.

- А теперь сними поясок, покажи карман. И это сделала Фатимат. Убедилась эмегенша, что ничего не утаила, ничего не спрятала девочка.

- Ладно. Я спать лягу, а ты постереги здесь. Если потечёт белая вода по пещере, разбудишь меня.

Заснула великанша крепким сном. И тотчас зашумела, забурлила по камням вода, белая, как молоко.

Разбудила Фатимат эмегеншу. Проснулась та, умыла сироте лицо белой водой и подвела её к зеркалу. Глянула в зеркало замарашка и ахнула: никогда не видела она себя такой красавицей. Лицо, ясное, как солнце, горит, руки и плечи белее лунного света, а дорогие парчовые одежды сверкают драгоценными камнями, золотом и серебром. Гордая и весёлая, простилась Фатимат с доброй эмегеншей и погнала своих коров домой.

По дороге люди не могли наглядеться на сверкающую её красоту. Никто не узнавал в девочке прежнюю замарашку. А злая мачеха как увидела, чуть с досады не лопнула. Однако виду не показала. Пришла в себя и говорит ласково:

— Доченька, милая, где нашла ты такие одежды, как стала такой красавицей?

Рассказала простодушная Фатимат всё без утайки.

На следующее утро послала мачеха пасти коров свою дочь на то же самое место. И она пряла пряжу. Ветер налетел, вырвал веретено и унёс вместе с шерстью к далёкой пещере. Побежала дочь мачехи вдогонку и услышала голос эмегенши из тёмной пещеры:

— Собери-ка мне, дочка, серебро, что вокруг разбросано!

Стала та собирать и спрятала в карман самые большие куски.

— А теперь поясок сними, покажи карман! Вывернула дочь мачехи карман, а серебро выпало и покатилось со звоном по каменному полу пещеры. Нахмурилась эмегенша.

— Ладно, — говорит, — я спать стану. А ты стереги. Как чёрная вода потечёт, разбуди меня.

Заснула она крепким сном. И тотчас забурлила, зашумела по камням вода, чёрная, как сажа на пастушьем котле.

Проснулась эмегенша, умыла лицо девочки чёрной водой и подвела к зеркалу. Подкосились у той ноги от страха. Половина лица у неё обезьянья, а половина — собачья. Бросилась она бежать со слезами. Люди от неё — во все стороны.

Так наказала добрая эмегенша мачеху и её дочь за злость и несправедливость.

А отец выгнал мачеху и остался с красавицей дочерью. Зажили они тихо и счастливо.

«Кузнечик» Сказки народов Северного Кавказа — Ростов-на-Дону: Ростовское книжное издательство, 1986 — с.30

Кузнечик

Жил на свете бедняк по имени Кузнечик. Никто не знал толком, почему его так назвали. Отправился он однажды в соседнее село просить подаяние. По дороге устал и сел на высокий курган отдохнуть.

Как раз в тех местах паслись ханские табуны. Увидел бедняк, что табунщики спят, а кони спустились в глубокую лощину. Подумал-подумал и пошёл дальше.

Когда до соседнего села Кузнечик добрёл, суматоха там была: без следа пропали лошади грозного хана! Смекнул он, что на этом деле можно заработать, если с умом взяться.

- Позволил бы мне великий хан по кабардинскому обычаю погадать на горстке фасоли - нашёл бы я ему скакунов, - сказал он.

Дошли его слова до хана.

- Привести хвастуна немедля ко мне! - приказал хан.

Притащили слуги Кузнечика к хану. Разбросал бедняк по полу горстку фасоли и делает вид, что гадает.

- Никто не захватил твои табуны. Вижу я, как пасутся они в глубокой долине, куда трудно проникнуть и пешему. Высятся над той долиной две высокие горы. Если пошлёшь, господин, верных людей в долину, клянусь аллахом всевидящим, всех коней без потерь получишь обратно. Если обманул я - не гадать мне больше на этой фасоли!

Помчались туда верховые и через некоторое время пригнали табуны в целости и сохранности. Весть о чудесном предсказателе облетела все окрестные сёла.

А во дворе у хана опять случилась пропажа: потеряла ханская дочь золотое кольцо с драгоценными камнями. По приказу хана позвали Кузнечика.

- Погадай на фасоли и найди кольцо, иначе утром повешу.

«Зачем обманул я его тогда и выдал себя за гадателя? - печально подумал бедняк. - Что ж, поживу ещё хоть одну ночь, от этого мне вреда не будет». И сказал хану:

- Тогда прикажи, о всемогущий хан, дать мне отдельную комнату. Ночью я в ней в одиночестве погадаю.

- Твою просьбу исполнить нетрудно, - ответил хан и велел запереть Кузнечика в самом просторном покое дворца.

Глаз не сомкнул ночью бедняк, всё думал о том, как утром его повесят. В глухую полночь кто-то постучался в окно.

- Кто там, зачем пришёл? - спросил Кузнечик и услышал в ответ голос одной из служанок хана:

- Это я, чудесный провидец. Конечно, ты узнал меня, недостойную. Именем аллаха молю, не выдавай меня грозному хану. Пожалей грешницу, возьми кольцо, только не выдавай.

Повеселел Кузнечик.

- Я, - говорит, - о тебе всё думал. Если б не пришла ты с кольцом сама, пропащая была бы твоя голова. Ну а теперь так мы с тобой условимся: дай кольцо проглотить белому гусю, у которого крыло сломано, а как утро настанет, велю я его зарезать и вынуть перстень с драгоценными камнями.

Обрадовалась служанка, поблагодарила его и ушла. А Кузнечик спать лёг.

Наступило яркое утро. Вывели Кузнечика из дворцовых покоев во двор, где собрались почти все жители села.

- Что скажешь, знахарь?- спросил хан.

- Нехитрую задачу ты задал мне, господин, - ответил Кузнечик. - Думал я, долго искать придётся, а нашёл быстро: сразу зёрна фасоли правду открыли. Лежит кольцо в зобу у твоего собственного белого гуся с поломанным крылом.

Поймали гуся, зарезали и распотрошили.

Смотрит хан, а в зобу у гуся - золотое кольцо.

Изумились люди искусству предсказателя, а хан щедро одарил Кузнечика и отпустил с миром.

Немало времени с тех пор пролетело. Поехал однажды хан в гости к хану другого государства и будто бы ненароком похвалился:

- Есть у меня в стране чудесный человек: любую тайну раскрыть сумеет, всё разгадает, что ни прикажешь.

Не поверил хозяин. Долго они спорили, потом наконец решили биться об заклад на большое богатство.

Возвратился хан к себе во дворец и вызвал Кузнечика.

- Поспорил я, - говорит, - со своим другом, повелителем соседнего ханства, что любую тайну ты сумеешь открыть. Если разгадаешь, что он прикажет, озолочу тебя, на всю жизнь богачом станешь. Не разгадаешь - велю повесить.

Взял хан с собою Кузнечика и отправился в соседнее ханство. Принял их хозяин в кунацкой. Сам вышел на улицу и вернулся, пряча в кулаке что-то.

- Узнай, прорицатель, что держу я в своей руке?

Покачал головой бедняк и говорит ему:

- Эх, бедный, несчастный Кузнечик, раз прыгнул - ушёл от расправы, другой раз прыгнул - опять ушёл, а на третий - попался!

Рассердился хозяин, топнул ногой.

- Дьявол, а не человек мог угадать такое! - вскричал он и разжал кулак, из которого зелёный кузнечик выскочил и застрекотал на полу.

Обрадовался хан, который бедняка привёз, что заклад выиграл, и, вернувшись домой, предложил Кузнечику столько добра, что на всю жизнь хватило бы.

Но отказался Кузнечик.

- Только три раза имел я право гадать, - сказал он хану. - Больше я тебе не слуга.

До сих пор живёт Кузнечик в достатке и благополучии.

"Кузнечик" Сказки народов Северного Кавказа - Ростов-на-Дону: Ростовское книжное издательство, 1986 - с.30

Кто больше?

Жили-были три брата. Старшего звали Кургоко, среднего - Кандоко, а младшего - Кайцукоко. Было у них огромное стадо.

И вырос в том стаде бычок. Не скажу, что был он велик, но и не мал. Реку он выпивал за один раз, так что неоткуда было напиться остальному скоту, и приходилось гонять его на водопой к морю.

Погнали однажды братья бычка на водопой. Старший брат сел бычку на шею, средний - на спину, а младший - у хвоста. Едут себе, едут, и вдруг навстречу им скачет их сосед - Дохшуко.

- Здравствуй, Кургоко! - говорит всадник.

- Здравствуй, - отвечает Кургоко. - Как доедешь до моего среднего брата, скажи, чтобы он лучше погонял бычка.

Поскакал всадник во весь дух и к полудню доехал до среднего брата.

- Здравствуй, Кандоко!

- Здравствуй, - отвечает Кандоко. - Как доедешь до моего младшего брата, скажи, чтобы он лучше погонял бычка.

Ещё шибче погнал коня Дохшуко. Когда наступил вечер, доехал он до младшего брата и передал ему слова Кандоко.

Вдруг потемнело небо и раздался страшный шум. Это налетел на быка орёл - не велик, не мал. Схватил он быка и давай терзать. Всего бычка съел, осталась одна лопатка. С нею полетел орёл дальше.

Паслось в степи стадо, и был в том стаде козёл, не велик, не мал - всё стадо вместе с пастухом у него под бородой от дождя спряталось. Где орлу присесть? Присел он на рог козла и стал доедать лопатку.

В это время выглянул чабан из-под бороды козла. Испугался орёл, выронил лопатку и улетел.

Попала та лопатка в глаз пастуху. Тёр-тёр пастух глаз - не выходит соринка из глаза.

Созвал чабан весь аул - искать ту соринку. Целый день люди ходили по глазу, перекликались, искали соринку. Наконец нашли её, привязали к ней канаты, впрягли тысячу быков и вытащили.

Валялась та лопатка в степи, валялась. Нанесло на неё ветром земли, вырос на той земле лес, а в лесу поселились люди, выстроили большой аул.

Однажды, откуда ни возьмись, прибежала лиса - учуяла она кость. Землю разрыла, аул разрушила, а кость проглотила. И надо же так случиться: застряла кость в горле у лисы. Подавилась лиса и издохла.

Собрались люди, стали говорить, что хорошо бы нашить шуб из лисьей шкуры, да никто не знал как снять шкуру.

В это время шла мимо женщина с маленьким мальчиком. Услышала она разговор и говорит:

- Я сдеру с лисы шкуру, но с условием. Когда все вы сошьёте себе по шубе, отдайте мне ту часть, что останется.

Так и договорились.

Из одного лисьего уха сшили по большой шубе всем, кто собрался. А остальное отдали той женщине, что сдирала шкуру. Хотела она сшить хотя бы шапочку своему мальчику, да не хватило даже на полшапки.

Теперь скажите, кто больше - бык, орёл, козёл, пастух, лиса, женщина или её маленький сын?

Кабардинские народные сказки. Пересказ и обработка Алиева А., Кардангушев З. — Москва: Детская литература, 1980 — с.127

Куйцук и шайтан

Жил-был в Кабарде Куйцук - Маленький плешивец. Был он беден, ходил в дырявых чарыках, но никогда не унывал.

Идёт однажды Куйцук с сенокоса. Несёт он на плече косу, песню напевает - хорошо поработал! Навстречу ему шайтан (шайтан - нечистая сила, чёрт):

- Откуда и куда путь держишь?

- С сенокоса иду.

- Расскажи мне что-нибудь интересное!

- О чём же тебе рассказать! Вот разве о том, как девять косарей одного комара убили?

- Разве это трудно - убить комара? Ведь он крохотный!

- Может быть, и крохотный, да только девять сторожевых собак не смогли съесть одну ногу того комара.

- Значит, то были не сторожевые псы, а дворняжки!

- Может, и дворняжки. Да только каждая из них, стоя на задних лапах, может поймать парящего орла.

Разозлился шайтан, видит, что не переспорить ему Куйцука.

- Значит, то не орлы, а воробьи!

- Может быть, и воробьи, да только крыло каждого из них накроет сразу десять домов.

Совсем разозлился шайтан:

- Скажи, Куйцук, что те дома совсем крошечные!

- Может быть, и крошечные, да только я сам видел, что в каждом доме живёт по двадцать великанов, - сказал Куйцук и засмеялся.

Шайтан даже задрожал от злости:

- Значит, то были не великаны, а карлики!

- Должно быть, карлики, но каждый из них съедал на завтрак огромного вола и выпивал колодец воды.

- Да колодец тот, должно быть, мальчишки палочкой вырыли! Я сам видел, как колодцы роют, - сказал шайтан, сверкая глазами.

- Если и вправду сам видел, значит, не глубокий. Но я знаю, что, если в тот колодец утром опустить ведро, всплеск воды услышишь только на следующее утро, - отвечает Куйцук, а сам смеётся.

- Наверно, мало ты успел сена накосить. День-то был короткий. Поздно рассвело да рано стемнело, - сказал шайтан, а сам от злости чуть не лопнет.

- Много было работы. Я и не заметил, короткий был день или длинный. Знаю только, что утром пастух угнал в горы телят, а вечером пригнал стадо огромных быков, - расхохотался Куйцук.

- Представляю, что это были за быки! - сказал шайтан. - Их и в арбу, наверное, нельзя было впрягать.

- Не стану спорить. Пожалуй, слабосильные были те быки. Каждый из них мог тащить столько, сколько и восемь наших волов не дотащат, - ответил весёлый Куйцук.

- Не пойму я, и что ты всё веселишься? Бешмет у тебя весь в заплатах и чарыки дырявые! - выпалил шайтан и даже ногами затопал от злости.

- Зато иду я, куда хочу, и говорю всё, что хочу! - ещё громче рассмеялся Куйцук.

Нечего было возразить шайтану. Посинел он со злости и лопнул.

Кабардинские народные сказки. Пересказ и обработка Алиева А., Кардангушев З. — Москва: Детская литература, 1980 — с.127

Хоже и Аллах

Был у Хоже ишак. Хоже на нём и на базар ездил, и в лес за дровами. И вдруг этот ишак пропал.

Целый день искал Хоже своего ишака, но не нашёл. И тогда взмолился Хоже:

- О аллах! Если разыщу я своего ишака, то завтра же продам его за один рубль.

Не успел договорить, глядит - бредёт навстречу ему ишак.

Жалко стало Хоже, что дал он такой обет, но делать нечего.

На следующий день погнал Хоже ишака на базар и старого кота прихватил.

Спрашивают покупатели:

- Что продаёшь, Хоже?

- Ишака продаю.

- Сколько ты за него хочешь?

- Всего-навсего рубль.

- Что так дёшево?

- Дал я такой обет аллаху.

- Я куплю твоего ишака!

Тогда Хоже говорит:

- Я продаю вместе с ишаком и кота.

- А сколько стоит твой кот? - спрашивают у Хоже.

- Всего-навсего девяносто девять рублей.

Целый день ходил Хоже по базару, но никто не хотел купить ишака вместе с котом.

- Вот видишь, аллах, - сказал Хоже, - я не обманул тебя. Никто не хочет купить у меня ишака за рубль.

Кабардинские народные сказки. Пересказ и обработка Алиева А., Кардангушев З. — Москва: Детская литература, 1980 — с.127