Глупый сын

Жила-была старуха. И был у нее единственный сын — Кокша. Вот задумал он жениться и го­ворит матери:

— Матушка, разреши мне жениться.

А мать отвечает:

— Рано еще тебе. Побывай на свадьбе да на похоронах, постой под дугой с колокольчиком, тогда и женись.

А тут и свадьба в деревне случилась. Кокша, помня наказы матери, пришел туда, посмотрел на гуляющих, а затем зашел в подклеть, взял дугу с колокольчиком и поднял ее над своей головой, стоит.

Застали его люди за таким занятием и поколотили, при­няв за вора.

С горькими слезами воротился Кокша домой. Расска­зал все матери, а та и говорит:

— Глупенький ты мой, на свадьбе нужно петь и пля­сать, и хороводы водить.

В следующий раз оказался глупый Кокша на пожаре: поет, пляшет, в ладоши хлопает. И тут поколотили его. Вернулся в слезах. А мать снова наставления дает:

— Глупенький ты мой, на пожаре нужно хватать вед­ро да заливать огонь, приговаривая: «Попади вода в глаз огню!»

Однажды увидел Кокша огонь во дворе. Смотрит — мужики суетятся, ведра с водой стоят. А это поросенка палили. Схватил глупый парень ведро и окатил поросен­ка. Рассердились мужики, поколотили его. Весь в слезах прибежал он к матери, а она опять советует:

— Глупенький ты мой, в таких случаях нужно ска­зать: «Пусть ваше мясо будет вкусным, пусть не перево­дится оно в доме!»

Умер однажды мужик в деревне. Вынесли тело во двор, положили, на чистую солому и стали обмывать. Тут Кокша и подвернулся: «Пусть ваше мясо будет вкусным, — говорит. — Пусть не переводится оно в доме!» Опять по­колотили глупца.

А вскоре умерла его мать. Некому стало советы Кокше давать. Не знает он, что с покойницей делать. Да слы­шал где-то, что мертвых отвозят на кладбище. Посадил он мать на тачку и повез. Вез, вез — устал; сел отдох­нуть под дерево и заснул. Тачку посредь дороги оставил.

В это время проезжал той дорогой купец на тройке. Налетел на тачку и опрокинул. И матушка Кокши упала прямо под колеса тарантаса. Испугался купец, стал день­ги Кокше совать, обещал похоронить его мать.

Схоронил Кокша матушку, взял у купца деньги и зажил. Новый дом построил, скотину завел, купил себе белую шляпу, белый кафтан, вышитую рубашку, блестя­щие сапоги со скрипом. Женился на умной и трудолюби­вой девушке. Но и после этого иногда такие дела творил, что люди ахали. Рассказывают, ехал однажды с базара с возом горшков и по пути все горшки на пни надел — жалко ему стало, что пни в такие холода без шапок стоят.

Вот так Кокша!

Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.

Богатырь Иван Зверев

Как-то сынишка одного богатого марийца пошел на гумно и убил там мышку. Вернулся домой и докладывает отцу:

— Папа, я убил какого-то зверя.

— Ладно, — отвечает отец. — Отчего не убить, коль сила есть?

Загордился мальчишка. Вышел на улицу, хвастается. А ребята давай его дразнить: «Иван Зверев» да «Иван Зверев».

Вот и говорит он тогда отцу:

— Папа, ухожу я по миру странствовать: силушку свою потешить, удаль показать да славу нажить.

Взял он маленький топорик (большой тяжел для не­го), косу, половник, жердочку от хмеля, сел на саврасо­го мерина и поехал. Едет он, едет, лес проехал, луг — выехал в чисто поле, на богатырскую межу. А солнце пе­чет, слепни мерина донимают. Слез Иван, схватил полов­ник и ну махать направо-налево. За какой-то час при­хлопнул восемьдесят двух здоровенных слепней. Вырыл могилку, похоронил их, а сверху воткнул колышек с до­щечкой и надписью: «Здесь в течение часа Иван Зверев убил восемьдесят двух богатырей». И поехал дальше.

Не проехал он и ста саженей, как нагоняет его ка­кой-то богатырь. Поравнялся с колышком, прочел над­пись, испугался. Однако думает: «Не будет же этот Иван Зверев ни с того ни с сего убивать меня?» Решил ок­ликнуть:

— Богатырь Иван Зверев, стой!

Испугался Иван громкого голоса, от испуга с саврас­ки свалился, а виду не подает, укоряет богатыря:

— Я ехал, дремал, а ты кричишь. Подсади теперь ме­ня (сам-то он только с пня садился на своего мерина).

Посадил его богатырь на коня, а сам призадумался: «Что-то больно мал да легок богатырь Иван Зверев». Не отъехали они ста саженей, как подскакал к столбику с надписью еще один богатырь. Тоже испугался, но риск­нул, окликнуть чудо-богатыря Ивана Зверева. И опять тот свалился с коня, на сей раз осерчал:

— Что вы кричите? То один, то другой. Сплю я, устал. Попробуйте-ка одолеть за час восемьдесят двух богатырей!

Присмирели богатыри, боятся слово вымолвить. Едут молча. Затем один и спрашивает:

— Богатырь Иван Зверев, а куда ты путь держишь?

— Еду жениться на царской дочери.

Вот подъехали они к стольному городу, разбили ла­герь в царском саду. Узнал про то царь и выслал войско в триста солдат. Выставил встречь ему Иван одного из богатырей, а сам спать завалился. Разбил богатырь войс­ко. На следующий день царь посылает пятьсот солдат, а Иван — другого богатыря. Сам же взялся топорик свой да косу точить.

Полегло все царское войско, остался у царя лишь один богатырь, которого он три года в подземелье от­кармливал. Вот и спрашивает его царь:

— Пришел на нас войной знаменитый богатырь Иван Зверев, накопил ли ты силушки, побьешь ли его?

— Если была б у земли ручка, я бы взялся за нее и землю повернул, — отвечает богатырь.

Наутро пришел черед биться Ивану Звереву. Вышел он в поле, положил косу и топорик в густую траву, вотк­нул жердочку от хмеля и влез на нее — посмотреть, не идет ли противник. А он уж тут как тут: ступит — земля вздрогнет, деревья качнутся. Не удержался Иван, упал с жердочки.

— Иван Зверев, богатырь, что ты лежишь?

— Слушаю, как земля над тобой смеется, — отвечает Иван. — Послушай-ка сам. Три года, говорит, сидел под землей, а теперь навеки ляжет.

Лег богатырь рядом, прямо на косу, слушает. А Иван, как дернет косу за рукоятку, так и перехватил ему гор­ло. Взял свой топорик и стал рубить шею. Целый день рубил, вспотел, умаялся, кое-как отрубил голову. К вече­ру вернулся к сотоварищам и говорит:

— Уф, устал. Целый день бились. Даже труп убрать сил не осталось. Подите, сбросьте его в овраг.

Пыхтели, пыхтели богатыри, кое-как оттащили тело. «Ай да Иван Зверев, ай да богатырь, — говорят между собой. — Хорошо, что мы тогда посадили его на коня, а то б обоих прикончил».

Вот так и женился на царевне Иван Зверев. Пол­царства себе взял, а другую половину двум богатырям отдал.

Сказка дальше идет, а я здесь остаюсь.

Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.

Волынщик на свадьбе

Один веселый волынщик гулял на празднике. Да так загулялся, что до дому не дошел — подкосил хмель его резвые ножки. Свалился он под березку и заснул. Так и проспал до полуночи. Вдруг слышит сквозь сон, кто-то будит его:

— Вставай, вставай, Тойдемар! Свадьба в разгаре, а играть некому. Выручай, голубчик.

Протер волынщик глаза: перед ним мужчина в бога­том кафтане, в шляпе, мягких козловых сапожках. А ря­дом буланый жеребец, запряженный в черную лаковую коляску.

Сели. Свистнул, гикнул мужчина — понеслись. А вот и свадьба: большая, богатая, гостей видимо-невидимо. Да гости-то все резвые, веселые — только играй, волынщик! Вспотел Тойдемар от такой игры, просит дружку:

— Подай, савуш, вон то полотенце, что на стене ви­сит, лицо утру.

А дружка отвечает:

— Не бери его, я лучше другое дам.

«Почему он этим утираться не разрешает? — думает во­лынщик. — А ну, попробую. Хоть глаз один вытру».

Вытер глаз — и что же видит? Сидит он на пне посре­ди болота, а вокруг хвостатые да рогатые прыгают.

«Так вот на какую свадьбу я попал! — думает. — Надо убираться подобру-поздорову».

— Эй, дорогой, — обращается он к главному черту. — Мне надо домой до петухов попасть. С утра на праздник в соседнюю деревню приглашали.

— Не тужи, — отвечает черт. — Мигом доставим. Иг­раешь ты отменно, гости довольны, хозяева тоже. Сейчас же и поедем.

Свистнул черт — подкатила тройка буланых, лаковая коляска. Так одурманенный глаз видит, а чистый видит другое: три ворона черных да пень суковатый. Сели — по­летели. Не успели оглянуться — вот и дом. Волынщик в двери быстрей, да и петухи как раз запели — разбежались хвостатые.

Родные к нему:

— Где был-пропадал?

— На свадьбе.

— Да какие сейчас свадьбы? Ни одной в округе не было. Ты где-то здесь прятался. Только что на улицу вы­глядывали, тебя не было, а сейчас объявился.

— Я на коляске подъехал.

— А ну покажи!

— Вон на улице стоит.

Вышли на улицу — а там огромный еловый пень. С тех пор и говорят: пьяный до дому и на пеньке дое­дет.

Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.

Леший и мужик

Была у мужика на берегу озера бортная сосна. В начале лета, когда все вокруг зацвело, посе­лилась в борти пчелиная семья. А когда пришла пора брать мед, мужик взял веревку, топор, ру­банок, ружье и поскакал на своей белой кобыле к озеру. Да вот незадача — веревка-то гнилой оказалась. Тогда срубил он молодую липку, надрал лыка и уселся на бережку напевая — принялся веревку плести.

А в озере том жил леший со своей матерью-чертовкой. Услышал он песню, вышел к мужику и спрашивает:

— Что ты тут делаешь, марий?

— Веревку плету.

— А зачем тебе веревка?

— Вот завяжу ею это озеро и унесу. Испугался леший, взмолился:

— Ой, марий, не делай этого. Пожалей нас с матуш­кой. Где ж мы жить-то будем?

— Где хотите, там и живите. Мне до вас дела нет.

— Ну так подожди чуток, я к матушке сбегаю.

Прибежал леший к матери и говорит:

— Матушка, беда пришла. Сидит на берегу нашего озера марий, веревку плетет, хочет веревкой этой озеро унести.

Говорит мать лешему:

— Иди к мужику и вызови его на спор: кто быстрее бегает — того и озеро будет.

Возвращается леший и говорит мужику:

— Айда, марий, пробежимся на спор. Кто быстрее ока­жется — тому и озером владеть.

Сел мужик на свою белую кобылу и поскакал, куда там лешёму тягаться...

Вернулся леший к матери и говорит:

— Ох, матушка, не угнался я за мужиком. Зажал он между ног свою кобылу да как побежит — что ни шаг, то сажень...

А она ему советует:

— Попробуйте побегать по лесным полянкам. Там-то он живо в кустах запутается.

Пришел леший к мужику и говорит:

— А теперь давай по лесу пробежимся.

— И там тебе меня не одолеть, — отвечает мужик. — Вот разве с моим братцем малым сладишь. Ты выйди на полянку и покличь его: «Агач! Агач!»

Вышел леший на полянку и кличет: «Агач! Агач!» А там под кустиком заяц дремал. Испугался он крика и за­дал стрекача. Только его и видели.

Воротился леший к матери, спрашивает:

— Что же дальше нам делать? Не одолел я даже младшего братца марий: глазом не успел моргнуть, как он из виду скрылся.

— А ты поборись с мужиком. Выскочил леший на берег, говорит:

— Давай, мужик, бороться.

— Эх, жаль мне тебя. В борьбе я удержу не знаю, как бы не покалечить ненароком. Поборись ка лучше с моим отцом. Он стар, весь шерстью оброс. Поди в лес да оклик­ни его: «Мишка! Мишка!»

Зашел леший в лес и давай кричать. Вышел на шум медведь и начал его мять да ломать. Насилу ускользнул леший из его объятий.

Прибегает к матери, жалуется:

— Ой, мама! Что там мэрий, когда его дряхлый отец чуть не заломал меня...

А мать успокаивает:

— Ничего, ничего. Теперь вы поцарапайтесь.

Услышала это лягушка, что пряталась под зеленым ли­стом, выплыла на бережок и говорит мужику:

— Берегись, марий. Мать посоветовалз лешему царапаться с тобой.   А когти у него — что крючья железные.

Поблагодэрил мужик лягушку за подсказку и принял­ся за дело. Содрал с ели смолистую кору и привяззл на спину в семь слоев, наточил рубанок.

Вышел леший и предлагает:

— Давай, мужик, царапаться.

— Давай.

Стал леший драть кору со спины мужика. Шесть слоев содрал, в седьмом когти застряли, залились смолой. Схва­тил мужик рубанок и ну строгать спину лешему, только шкура клочьями полетела. Взревел леший и быстрей в озеро.

— Матушка, — жалуется, — у мужика такая спина твердая, что все когти затупил. А он, посмотри, что со мной сделал.

— Возьми-ка ты наш тридцатипудовый кистень. Кто перекинет его через озеро — тому и владеть им.

Вынырнул леший, говорит:

— Айда, мужик, кистень через озеро кидать.

— Айда.

Кинул леший, перелетел кистень через озеро и в зем­лю вмялся, одна ручка торчит. Мужик и говорит:

— Сам вытаскивай из земли. Или я ручку оборву, силу свою не рассчитавши.

Притащил леший кистень, отдает мужику. А кистень тот настолько тяжел, что мужик еле ручку поднял.' Стоит, смотрит на небо.

— Что ты на небо смотришь?

— А вон, видишь, туча идет, — отвечает мужик. — Хочу на нее твой кистень забросить.

Испугался леший, просит воротить кистень, он ему самому нужен. Схватил — и быстрей в озеро.

— Матушка, — говорит, — марий хотел забросить наш кистень на тучу, я еле отговорил его.

— Ну так попробуй пересвистеть мужика.

Мужик и на это предложение лешего согласился, толь­ко поставил условие, что свистеть они будут, взобравшись на верхушку ели.

Забрались они на ель. Мужик привязался поясным ремнем. Свистнул леший — оглох мужик на левое ухо, чуть не свалился с дерева. Теперь его очередь. Поднял ру­жье и выстрелил. Леший от испуга на землю рухнул, встал, поковылял к матери:

— Матушка, не сладить мне с мужиком. Он так свист­нул, что я свалился с дерева.

— Да, не одолеть нам марий. Сходи, узнай: какой он выкуп за озеро просит.

Вышел леший к мужику, спрашивает:

— Какой выкуп за озеро возьмешь?

— Много не попрошу, наполни мою шляпу золотом - и хватит.

Побежал леший за деньгами. А мужик в это время вырыл яму, опустил в нее большущий мешок, а сверху шляпу приладил. Высыпал леший пуд золота — точно и не сыпал, ничего в ней нет. Второй раз сбегал, третий, по­ка не наполнился мешок, а потом и шляпа.

— А теперь проводи меня до дома, — говорит мужик. Взвалил леший мешок на спину, сверху мужика посадил со всей его поклажей и отправился к его жилью. Идет он и видит у самой дороги лодку.

— Что это? — спрашивает.

— Это челнок моей матери, она им ковры ткет.

— Возьму-ка я его, своей матери покажу.

— Возьми.

Несет леший лодку, полный мешок золота, мужика со всеми его пожитками. Видит, жернов лежит у дороги.

— А это что?

— Пряслень моей матери, она его на веретено наде­вает, когда пряжу прядет.

— Возьму-ка я и его.

— Бери.

Леший и жернов на шею повесил. Идут дальше, видят изгородь.

— А это что?

— Это бёрдо моей матушки, она им нитки прибивает, когда ковры ткет.

— Возьму и его.

— Бери.

Прихватил леший и это. Идут дальше, видят стог сена.

— А это что?

— Это пряжа моей матушки.

— Возьму и ее.

— Бери.

Подхватил леший и стог сена. Идут дальше, видят сто­жар—жердь, вокруг которой стог мечут.

— А это что?

— Это веретено моей матушки.

— Возьму и его.

— Бери.

Понес леший и «веретено». Видит, соха лежит.

— Это что? — спрашивает.

— Мотыга моей матушки.

— Заберу и ее.

— Бери.

Повесил леший и соху на себя.   Идут дальше, видят, борона лежит.

— Что это?

— Гребешок моей матушки.

— Возьму, своей матери покажу.

— Бери.

Навесил на себя леший и борону. Идет с мужиком на плечах, его пожитками, полным мешком денег, лодкой, жерновом, изгородью, стогом сена, стожаром, сохой и бо­роной. Еле добрел до мужикова жилья.

Заходят в избу. Мужик и говорит жене:

— Эй, жена, я проголодался. Свари что-нибудь. А жена отвечает:

— Что я тебе лешего, что ли, сварю? Дома хоть шаром покати, а ты где-то шляешься.

Леший как услышал это, так и задал стрекача, ни разу не оглянулся даже. После того случая, говорят, леший боится показываться мужику на глаза или спорить с ним.

Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.

Ученый медведь

Жил один царь, и была, у него дочь-невеста. Стали к ней свататься соседние царевичи да королевичи и, как полагается по обычаю, тре­бовать в приданое полцарства. Очень не хотелось царю расставаться с по­ловиной царства. Думал он, думал, как бы уст­роить так, чтобы и обычая не нарушить, и женихов отва­дить. И наконец придумал.

Царь спрятал дочь в подземелье и повелел объявить, что отдаст ее замуж за того, кто найдет, где она спрятана. А кто возьмется искать да не найдет, тому голову с плеч.

Многие пытали счастье, да никто не смог отыскать царскую дочь, только головы лишились.

А в том царстве в одной деревне жили два брата. Жили они очень бедно, и было у них всего добра — старень­кое ружьишко и гармонь.

Однажды посчастливилось братьям застрелить в лесу медведя.

— Я придумал, брат, как нам с тобой разбогатеть,— говорит младший брат старшему. — Сделаем так: я залезу в медвежью шкуру, и пойдем с тобой по селам. Ты будешь на гармони играть, я в шкуре плясать, будто я не человек, а ученый медведь. За такую потеху всякий даст пятак, а то и больше.

В базарный день пришли братья в ближнее село. Старший на гармони играет, младший в медвежьей шкуре пляшет. Люди вокруг собрались, дивятся на медвежьи штуки. Невдомек им, что это не медведь, а человек в мед­вежьей шкуре. Надавали денег братьям целую шапку.

Стали братья ходить по деревням и народ по­тешать-веселить.

Скоро слухи об ученом медведе дошли до самого царя. Повелел он привести медведя во дворец. Посмотрел царь представление и говорит поводырю — старшему брату:

— Оставь мне своего медведя на один день. Сколько запросишь, столько и заплачу тебе.

— Отчего ж не оставить! — отвечает старший брат. — Только пойдет ли медведь к тебе?

Царь позвал медведя, и тот подошел к нему.

— Ну, если так, ладно, — согласился старший брат. Остался медведь в царском дворце.

Поздней ночью вывел царь медведя во двор. Со двора провел в сад, в самый дальний угол, к большому дубу, открыл под дубом потайную дверь, сам в дверь вошел и медведя за собой тянет.

Под землей оказались богатые покои, в тех покоях и прятал царь свою дочь.

Привел царь медведя к дочери и сказал:

— Это, дочка, ученый медведь. Посмотри, как он уме­ет танцевать.

Сказал так, а сам ушел.

Осталась царевна одна с медведем, Взяла она скрипку и заиграла. А медведь поднялся на задние лапы и закру­жился.

Царевна играет — медведь пляшет-кружится. Смотрит царская дочь на медведя, и показалось ей, что медведь танцует не по-медвежьи, а по-человечьи.

— Что-то не похожа твоя пляска на медвежью! — го­ворит она. — Если ты человек, то остановись, дай мне по­смотреть на тебя. Вот уже много лет, как я, кроме ба­тюшки, живого человека не видела.

Остановился медведь.

— Теперь я знаю, что ты человек, — говорит царевна.— Так сними же с себя медвежью шкуру.

Сбросил младший брат медвежью шкуру. Царевна взглянула на него, и полюбился он ей.

— Возьмешь меня замуж? — спросила царевна.

— Возьму, — ответил младший брат. Тогда царевна говорит ему:

— Теперь ты знаешь, где я спрятана. Как выйдешь от­сюда, так вызовись меня искать и найди.

Насыпала царевна золота младшему брату за пазуху, надела на него шкуру. А тут и царь воротился.

— Ну как, позабавилась медвежьей пляской?

— Позабавилась, — ответила царевна.

Вывел царь медведя из подземелья, отдал поводырю — старшему брату, расплатился с ним.

Вышли братья из столицы за городские ворота. В лесу снял младший брат с себя медвежью шкуру, отдал стар­шему брату все золото и сказал:

— Иди, брат, домой, а у меня тут есть еще одно дело. Братья распрощались и разошлись разными дорогами: старший — домой, в деревню, а младший — назад, в го­род.

Вернулся он в город и стал похваляться:

— Я найду царскую дочь!

— Пожалей свою голову, — уговаривали его люди.  А он и слышать ничего не хочет:

— Пойдемте со мной и увидите, что я не хвалюсь! Видят люди, что не отговорить парня, и пошли с ним в царский дворец.

— Я найду твою дочь, — говорит младший брат царю.

— Попробуй, — отвечает   царь. — Найдешь — отдам  ее тебе в жены и полцарства в придачу. А не найдешь — прикажу казнить.

— Согласен! — отвечает парень.

Прошел он в сад, открыл потайную дверь, спустился в подземелье и вывел оттуда царевну.

Царь даже позеленел от злости, да делать нечего: надо слово держать. Выдал он дочь за того парня и отделил полцарства в приданое.

Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.