Глава 4

Сон

Дал зелья сонного Додон.
Уснул я крепко, вижу сон.
Что на коне сижубуланом.
В доспехах чудного металла.

В хитросплетении кольчуги.
С оружьем воинским. Меч с луком,
И стрел колчан лопаток между.
Добротную дал бог одежду.

Дал сапоги, что на ногах
Сидят, как кожа. В стременах
Ноге удобно, не натужно.
Как хорошо! Не безоружный

Я здесь во сне! Но сон ли это?
Не в силах был найти ответа.
Ни разу так еще не спал,
Чтоб сон и явь не различал!

Рассудок ясным был и чистым.
И взгляд был ясным и лучистым.
И ум был чист, сознанье тоже.
На сон то было не похоже!

Как будто Явь вокруг была!
Господни чудные дела!
Так сон все ж это или явь?
Никак не мог сие понять!

Тогда себя я ущипнул!
Щипок больным был. Я вдохнул
Всей грудью. Воздух просто чуден!
Не сон то будто… -Выйду к людям,

- подумал я, - А там посмотрим
Куда попал, что происходит
Вокруг меня. Где б ни был я
Мне все равно, коль такова

Моя судьба и божья воля!
Неторопливо он поводья
Слегка прибрал и потянул.
Конь чутким был, вперед шагнул.

Пошел рысцой неторопливой.
Хорош он был! С раскошной гривой!
Упитан в меру, крепок телом,
И поступь ровная! Летел он

Как будто! Над землей парил!
Ступал он мягко, не пылил!
Но и травы не приминал!
Мой умникак не понимал

Я все же где? Во сне или в Яви?
Пейзаж вокруг немного странен.
Как-будто лес обыкновенный.
Дремучий несколько. Степенно

Стояли ели вековые.
Во мохнатом мху стволы их были.
Лишайник рос на них ажурный,
В узор сплетаясь не вычурный.

Безжизненным вот только лес
Был почему-то… Что за бес
Всю живность напрочь вывел в нем!?
Трава, деревья, бурелом

Все есть, но только жизни нет!
Ее затихла круговерть!
И птиц не видно и не слышно!
Могильное вокруг затишье

Стояло просто… - Думать надо
Во всем проделки виноваты
Кощея! – так, размышляя, я смекнул,
- Во сне выходит я шагнул

В Кощеев мир! В чертоги Нави!
Вон эко как!!! Насколько странен
Сей божий мир! Иль он не божий
В пределах этих? Все ж поможет

Надеюсь мне господь Всевышний
Здесь Кладенец найти-добыть мне!
А мне ж глядеть тут надо в оба!
Не посрамить бы честь и Рода!

Но тих был лес. Безлюден, мрачен.
Шел целый день конь. Озадачен
Совсем уж был я! Сколько буду
Вот так плутать в лесу безлюдном!

Темнеть уж начало. Смеркаться.
И конь устал. Приготовляться
К ночлегу надо было с ним.
Тут огонек в лесу возник.

13.05.2012.

Заблазнил было потихоньку.
Средь леса мельтешил легонько,
Потом приблизился, зарделся.
Потом куда-то вроде делся,

Но появился тут опять,
Совсем уж рядом и блуждать
Он принялся вокруг да рядом.
- Какого лешего те надо! –

Вскричал в сердцах, - и замер тот,
Как будто слышал. – Во дает!
Коль слышишь ты, тогда приблизься!
Во всех красе ты покажися!

И тот послушался. Тотчас же
Он подлетел. Внезапно жажда
Вдруг подступила. Стало сухо
Во рту совсем. Гляжу, старуха

Предстала ясно, во плоти!
Древна была. И зуб один
Во рту лишь только оставался.
Прошамкала: - Милок, попался!

Во вражьи сети угодил?
Боишься? Страшно? Погоди!
Не так еще струхнешь, другорядь*,
Когда Кощей сам соизволит

* другорядь (прост.) – в другой раз.

Тебя заметить и приняться
С тобой играть и изгаляться!
Блоха ты, супротив него,
Хоть богом будь ты порожден!

Его здесь мир, оплот и место!
Он в силе здесь. Он повсеместно
Одновременно и негде!
В тебе сейчас он и во мне!

Он царь и бог в сем Навьем Царстве!
Над каждой тварью он всевластен!
Зачем пришел сюда, сынок!
Чай головой ты занемог?

Ты идиот? Умом убогий?
На кой сюда принес ты ноги?
- Заткнулась, бабка, ты бы лучше,-
Сказал ей я. Не то получишь

Мечом плашмя промеж лопаток!
Тогда посмотрим будет ль сладко!
Прошамкала она: - Ну ладно!
Смотрю я больно парень бравый

И бойкий ты! Чего те надо
От этого врага и гада?
Кощей зачем тебе, вражина!
Любила, гада, словно сына!

-А что случилось, расскажи!-
Старуху я тогда спросил.
Вопрос был явно ей желанен.
-Присядь, милок, сюда на камень.-

Она сказала: - Расскажу
Тебе историю я всю!
Про жизнь свою и про Кощея,
Мне ненавистного злодея!

***

Спокон веков живу здесь в царстве
В три-на¬-десятом государстве.
Рождения не помню я,
Но помню - не всегда стара

Была я прежде, а красива,
И величава, и спесива.
Издревле женихов немало
Ко мне сватов в хоромы слало.

Но только были не милы
Далеких стран иных сыны.
Мил пастушок был, что пас стадо
Скота отцовского. Отрадой

Был глаз моих, души и тела.
И от него я «залетела»!
Любовь, она ведь как игрушка,
Пока на нос не лезет брюшко.

И понесла свое я бремя.
Как поняла, так уж и время
Прошло, что дало бы свободу
От той любви людского плода.

Страх взял меня и пастушка,
Что донесут ту весть уста
До слуха батюшки родного!
Отец мой нраву был крутого

И нас бы насмерть запорол
За ослушанье и позор.
Бежать надумали мы разом.
Собрали впопыхах припасы,

Дождались ночи потемней,
И прочь пустились. Егерей
Послал отец ворам вдогонку.
Но пастушок мой ведал тропку,

Что тайною была для них.
От гончих так оторвались,
Но заблудились на тропе.
Плутали мы незнамо где,

И приблудилися к избушке,
На пнях построенной могучих.
Пуста она была доселе.
Ушли хозяева. Мы с Лелем,

Так звали моего дружка,
Хоромы стали обживать.
В избе жить дивно было нам!
Была просторной. Но бедлам

Был полный в ней! Мы прибирали
Сначала было. Но устали!
Упрямо кто-то по ночам
Опять устраивал бедлам.

Как будто толпами ходили
В потемках люди. Не следили.
Валилась только утварь с громом
Со стен на пол средь ночи темной.

В ночь со стола летели плошки,
В печи горшки тряслись да ложки.
Но не видали никого мы,
Кто был причиной тех погромов.

Привыкли было понемногу
Мы к тем причудам. Слава богу
Не трогали они нас с Лелем
До неких пор. Мое же бремя

Росло по дням и по часам.
И наконец момент настал!
Я в схватках корчилась всю ночь,
Наутро же родила дочь.

И дом сотрясся в крике детском,
С тех пор затихло все в нем резко.
И дочь растили в тишине мы.
До лет ее довольно зрелых.

Красавицей росла она.
И рукодельница была.
И тайна вскоре нам открылась.
Она ведуньею родилась.

Узнали мы о том случайно.
Был лунный день необычайный,
Когда Луна вблизи от Солнца
Видна была весь день. В колодце

Я в вечер набирала воду.
Вдруг зверь невиданной породы
Из леса вышел. Испугалась
Я зверя страшного. Подалась

Я к дочке было, что играла
Невдалеке от сеновала.
Однако зверь проворней был.
Чуть было дочку не схватил.

Но подле вдруг остановился.
Казалось сильно удивился.
Стоял, как вкопанный, дрожа.
Спокойно дочка подошла

И обняла его за шею!
Как вспомню, до сих пор я млею!
А он закрыл глаза и замер,
Похоже в ней родню признал он.

Или хозяйку, что вернее.
Она ж повисла же на шее
И в ухо что-то все шептала.
И тварь как будто понимала!

Зверь ей порыкивал в ответ.
Так посмотреть – домашний зверь!
Дворовый пес иль кот домашний!
Но этот монстр был настоящий!

С медведя ростом, с конской гривой,
И с пастью страшной крокодильей!
Кто он такой!? Откуда взялся!?
Как возле дома оказался!?

И почему родная дочка
С ним так вот запросто!? Бормочет
Ему какие-то заклятья,
Сжимая страшного в объятьях!?

Недолго длилось то свиданье.
Меня почуяв зарычал он.
Оскалил зубы жуткой пасти
И двинулся. Но наша Настя

Его ударила по носу.
И крикнула, повысив голос:
- Не смей! Не трогай! Уходи!
Не позову – не приходи!

И зверь ребенку был послушен.
Прижав, как пес дворовый, уши
Подался он неспешно в лес,
В дремучих зарослях исчез.

Тогда я бросилась к дочурке.
- Кто он такой, упырь тот жуткий!?
Откуда знаешь ты зверюгу!?
Я чуть не сдохла от испуга!

Ответила она спокойно:
- Он не живой. Давно покойник.
Его ты, мама, не узнала?
Ну как же так!? Когда-то звала

Сама Полканом ты его!
Вот это он и есть! Того,
Что знали мы, уж стлели кости.
Теперь такой он. Ходит в гости

Ко мне он сызмальства. Мы дружим
Уж много лет. Он службу служит
И охраняет меня славно,
Когда в лесу я собираю.

Мы говорим с ним обо всем.
Он знает много. И про дом
Он рассказал такие страсти,
Что лучше вовсе бы не знать их!

Наш дом – не дом, и не избушка!
Не скит, не хутор, не церквушка!
Он перекресток на дорогах,
Что протоптали наши боги,

Чтобы сподручнее ходить
Среди Миров им было. Жить
Никто не должен был в сем доме.
Не нужен глаз был посторонний.

Но дом – есть дом. Присмотра ради
Слуга был создан для хозяев.
Из Нави Темной Вий и Велес
Создали сторожа Кощея.

Он худосочен получился.
Зато бессмертен! Навья сила
Была не в нем, но им владела.
Отдельно душенька от тела

Была сокрыта до поры.
Уж очень ненадежен был
Как сторож он и как слуга.
Коварства Навь всегда полна.

И Велес так распорядился:
-Чтоб не зазнался, не забылся,
Кощей, Пускай отдельно будет
Его душа от темной сути.

Тогда им можно управлять
Нам с Вием будет. Может стать
Кощей задумает лихое!
Уж больно место непростое

Определили мы ему.
Здесь сидя, как бы не столкнул
Огромной мощи духов, силы,
Что могут разнести Полмира!

Чтоб меньше было дум, соблазнов,
Пускай он знает всяко-разно,
Что в миг любой простится с жизнью,
Коли неладное помыслит.

Так стал Кощей у переправы,
Что центр меж левым и меж правым,
Что есть мосток меж Явью с Навью,
И Навью с Славью, Славью с Правью.

Повинен тот Кощей быть служкой,
И содержать как можно лучше,
Мосток, что создан в междумирье.
Однако он, прознав о силе,

К которой допустили боги,
Придумал план весьма жестокий,
Как стать властителем над Миром
И, для живущих в нем, кумиром.

Но план - есть план. Он не удался.
Кощей на мелочи попался,
Был взят с поличным и допрошен.
И стой поры был Вием брошен

В горнило Пекельного Мира.
На дно его, где стынет в жилах
От хлада, тяжести и мглы
Вся кровь до льда. Уж там, увы,

Не мог он даже шевельнуться.
Ни двинуться и не нагнуться.
И даже малое движенье
Давалось с тяжким напряженьем.

Но случай вызволил из плена!
Обман то был или измена
Никто не знает до сих пор,
Но изменил он приговор.

И, ускользнувши от охраны,
Он затаился в дебрях Навных.
Сидел он там и думу думал
Как отомстить. И план безумный

Созрел в безумной голове.
Решил он двери отпереть
Из мира в мир для всех попало!
Чтоб тварь любая попадала

Куда желание возникнет,
Куда Кощеев ум подвигнет,
Чтоб Пекла мир смешался с Явью,
Чтоб он и Явь схватились с Правью

За лучший угол и престол.
Чтоб брат на брата бы пошел,
Чтоб все вокруг перемешалось,
Переплелось или распалось.

Но чтоб царил один закон:
Есть в мире царь единый – он!
Кощей Бессмертный и Ужасный
Владыка Мира полновластный!

И ключ нашел к сему он плану.
В руках его он был когда-то.
Избушку быстро отыскал он.
Владенье этаким порталом

Ему сулило много выгод.
Но чтоб задумка получилась
О ней до времени не мог
Он допустить какой-то толк!

А тут внезапно обнаружил,
Что заняли избушку люди!
Живут хозяевам подобно
В его Кощеевых хоромах!

Такого он стерпеть не мог!
Всех извести он дал зарок!
И изводил по мере сил.
Он колдовством дом окружил.

Призвал из Темной Нави тварей,
Что нас в чащобе поджидали.
Но, слава Роду, твари эти
Не выносили солнца света.

И днем мы как-то береглись.
Ночами ж стены так тряслись
От их бесовского разгула,
Что не уснуть было от гула.

Мы по ночам не выходили.
Лишь только сумерки сходили
С небес на землю, укрывались
И на засовы запирались.

Но все же Лель в силки попался.
Он на ночь как-то задержался
В селенье дальнем. Так спешил
Домой вернуться, что решил

Восхода солнца не дождаться.
И до зари домой подался.
Еще петух не горлопанил,
А он уж шел тропою ранней.

И заплутал. Попутал леший.
Навел он морок делом грешным.
Завел он Леля прямо в лапы
Тем тварям, в схроне поджидавшим.

Так за ночь стала я вдовою,
А дочка Настя – сиротою.
И наш с ней век не долго б длился,
Но зверь тут этот появился!

Он стал нас охранять от тварей.
Ему мы жизни доверяли.
И честь свою и души наши!
Он хоть ужасен был и страшен,

Но добр душой и сердцем мягок.
Он хищных не имел повадок.
Был словно пес дворовый нам.
Пощады не давал бы врагам!

Они с тех пор не приближались.
Робели. Зверя опасались.
Была сокрыта в звере сила,
Что ворога остановила.

Все стало тихо и спокойно.
Мы жили тихо и привольно.
Но до поры. В Кощея планы
Мы с дочкою не попадали.

И сам он лично появился
К нам в полночь лунную. Явился
Во всей красе своей ужасной!
Спустился холодом, туманом.

Окутал дом наш и поляну.
Все замерло вкруг бездыханно.
Спустилась смерть на райский угол.
Сердца в груди захолонули.

Остановилося дыханье.
Сковал нас демон окаянный!
Пропали мы уж было с дочкой,
Нас поглощал кошмар полночный.

Еще немного бы – пропали,
И растворились в Навном хладе.
Но боги милость нам явили!
Явился зверь наш в страшной силе!

Могучий рык сотряс округу.
Очнулись мы. К окну прильнули.
И диво видим. В лунном свете
Схватились в битве жуткой тени!

Одна темнее ночи жуткой,
Вторая светится как будто!
Как будто бьется Свет со Мраком
За первенство в той злобной схватке.

На равных битва шла. Однако
Свет блекнуть стал. И тварь из Мрака
Похоже стала побеждать!
Нам оставалось смерти ждать…

Но диво дивное случилось!
Настена дочка излучилась
Ярчайшим светом! Обратилась,
Во вспышку и во тьму излилась.

Влилась во Свет, что бился с Мраком
И будто сил ему придала.
И с новой силой длилась сеча,
Но ход ее стал быстротечен.

И вскоре сгинул Мрак со стоном
Бессильным, мерзким, страшным, злобным.
И ожил лес и вся округа,
С себя стряхнув ярмо испуга.

С тех пор Кощей не раз являлся.
Но также битым оставался.
Неведомый нас зверь берег.
Покой и мир он наш стерег.

Настена в силу же входила.
Иной раз чудеса творила!
С той ночи стала обращаться,
В зверей различных превращаться.

То горлицей летала в небе,
То ланью кроткой в статном теле
Ходила в дальние края.
То вовсе исчезала. Я

В такие дни была тревожна.
Рассудку было невозможно
Такие чудеса понять.
Она пыталась объяснять

Куда летает, где бывает,
И как из мира исчезает.
Мне не понять было рассудком,
Но чуяла я сердцем чутко

Что родила я не девицу,
Не деревенщину. Царицу!
Ведунью! Мага! Колдуна!
Волшебна Настенька была!

Как будто бог родился в ней!
Но только кто? Моих статей
И ног, и тела не касался
Никто допрежде. Лель остался

Единственным, кто был со мною…
Не мучилась я головою.
Ну бог, так бог! Жить с богом буду!
Душой лишь от того прибуду!

Мне рассказать она пыталась
О тех краях, где появлялась,
О дальних странствиях, мирах,
О Мирозданья этажах.

Но я умом скудна для знания
И для иного пониманья
Устройства Мира и Вселенной.
Живу я только миром тленным

И дочкой Настей. Мой удел
Чтобы горшок в печи был цел
И полон до верху едою.
И дом чтоб полон был покоя.

Она ж иная! Мир ей тесен,
Он полон таинств! Интересен!
Спешит она его познать,
Скорее все о нем узнать!

Душой бойка, умом пытлива,
Наделена волшебной силой,
Но одиноко в мире ей,
Нет друга милого. Лишь зверь

Ей друг извечный молчаливый.
Однажды молвила: - Мой милый
Не в этом мире. Он рожден
Не в Нави нашей, а в ином

Подсолнечном прекрасном мире,
Что в Яви создан божьей силой.
Далек и близок мой дружочек.
Была я там всего разочек,

И сердцем я осталась с ним.
Уж близок час. Соединим
Мы с ним и души и тела.
Чудны господние дела,

Но ведаю и точно знаю!
Его сюда он направляет!
Прибудет милый мой в наш дом,
Его ты примешь за столом,

И будешь яствами кормить
До той поры, пока прибыть
Мой час заветный не настанет.
Тебе ж задачею престанет

Ему о многом рассказать,
Прошу ему ты передай,
Чтоб ничему не удивлялся,
Душой спокойным оставался.

Пора прийти уж ей настала.
Куда же Настенька пропала?
Да нет! Идет уже! Явилась!
В чужбине видно набродилась.

26.05.12

Открылась дверь и на пороге
Она возникла! Видят боги
Сошла она с небес на землю!
Любая рядом с нею тенью

Была бы, коли оказалась.
Мне в то мгновенье показалось,
Что свет девица излучает!
Сама, как солнышко играет!

На вид была совсем простою:
Наряд бесхитростного кроя,
Простая лента в волосах.
Но, боже мой! Ее глаза!

Две голубых звезды горели
На светлом лике! Пламенели
Вселенским светом первозданным!
Взгляд кротким был и столь желанным,

Как будто видел отраженье
Души своей я! Помраченье
Рассудка, думал, наступило…
Увидел в ней себя! Как мило!

Очнулся я: - Вот ты какая!
Настена, здравствуй! Рассказала
Мне матушка о жизни вашей.
А где же зверь!? Уж так ли страшен

Твой сторож странный? Показался
Он в миг другой. Зверь оказался
Огромен, лют, и очень грозен.
Вся дурь пропала. Я серьезен

Стал тут же: - Да! Могучий воин!
Кто он таков? Какой он крови?
Бальзамом в душу голос влился:
- Нездешний он. Сюда прибился

Он волей божьей издалека.
Зверей здесь нет таких. Он одинокий
Скиталец видно. Приблудился.
По божьей воле мне явился.

И вновь мы встретились глазами.
Не лгали очи! Показали
Все верно мне! И нет обмана!
- Ответь мне, Настя! Что меж нами!?

Я чую связь! И не простую!
Как муж, как брат тебя я чую!
Как будто жизнь тебя я знаю!
Ответь мне! Кто же ты такая!

Я пребывал в смятенье буйном.
Щемило сердце. Ум безумно
Хотел скорей решить загадку
Судьбою данную внезапно.

Она же медлила. – Не знаю…
Мой ум молчит. Но понимаю,
Я сердцем все! С тобой едины,
Как целого две половины!

То не любовь, не страсть, не тяга.
Другое что-то здесь, однако!
И Настенька тут рассказала
Мне откровенно все, что знала.