Старик и волк

— Старик да старушка
Жили на горушке
В глиняной избушке.
У старика, у старушки —
Паренек да девушка,
Петушок да курочка,
Пятеро овец,
Шестой — жеребец.
Паренек в сапожках,
Девушка в сережках!

— Старик да старушка
Жили на горушке
В глиняной избушке.
У старика, у старушки —
Паренек да девушка,
Пятеро овец,
Шестой — жеребец.
Паренек в сапожках,
Девушка в сережках!

— Старик да старушка
Жили на горушке
В глиняной избушке.
У старика, у старушки —
Паренек да девушка,
Да соломенный хлевец,
А в нем — жеребец.
Паренек в сапожках,
Девушка в сережках!

— Старик да старушка
Жили на горушке
В глиняной избушке.
У старика, у старушки —
Паренек да девушка.
Паренек в сапожках,
Девушка в сережках!

В обработке А.Н. Толстого

Курочка, мышка и тетерев

В далекие времена жи­ли-были курочка, мышка и тетерев. Однажды на­шла курочка ячменное зерно и от радости даже раскудахталась:

—  Нашла зерно, зерно нашла!.. Надо его смо­лоть! А кто понесет на мельницу?

—  Не я, — сказала мышка.

—  Не я, — сказал тетерев.

Нечего делать, взяла курочка зерно и понесла. Пришла на мельницу, смолола зерно.

—  Кто домой муку снесет? — спросила.

—  Не я, — сказала мышка.

—  И не я, — сказал тетерев. Нечего делать, взяла курочка муку и принесла домой.

—  Кто хлеб замесит? — спросила курочка.

—  Не я, — сказала мышка.

—  И не я, — сказал тетерев.

Замесила курочка тесто, и печку затопила, и хлеб сама посадила в печь. Вышел каравай на славу: пышный да румяный. Курочка на стол его поставила и спрашивает:

—  А кто есть его будет?

—  Я, — крикнула мышка.

—  И я, — крикнул тетерев. И оба уселись за стол.

Из сборника Н.К. Митропольской

Кочеток и курочка

Жили   курочка   с ко­четком. Пришли они в лес по орехи. Кочеток залез на орешню орехи рвать, а ку­рочке велел на земле подбирать.

Кочеток кидает, а курочка подбирает. Вот кинул кочеток орешек и попал курочке в глазок.

Курочка пошла — плачет.

Едут мимо бояре и спрашивают:

—  Курочка, курочка! Что ты плачешь?

—  Мне кочеток вышиб глазок.

—  Кочеток, кочеток! На что ты курочке вышиб глазок?

—  Мне орешня портки разорвала.

—  Орешня, орешня! На что ты кочетку портки разорвала?

—  Меня козы подглодали.

—  Козы, козы! На что вы орешню подглодали?

—  Нас пастухи не берегут.

—  Пастухи, пастухи! На что вы коз не бережете?

—  Нас хозяйка блинами не кормит.

—  Хозяйка, хозяйка! На что ты пастухов бли­ками не кормишь?

—  А у меня свинья опару пролила.

—  Свинья, свинья! На что ты у хозяйки опару пролила?

—  У меня волк поросеночка унес.

—  Волк! На что ты у свиньи поросеночка унес?

—  Я есть захотел.

В обработке А.Н. Толстого

Ворона и рак

Летела ворона по-над морем, смотрит: рак ползет — хап его! И понесла в лес, чтобы, усевшись где-нибудь на ветке, хоро­шенько закусить. Видит рак, что приходится про­падать, и говорит вороне:

—  Эй, ворона, ворона! Знал я твоего отца и мать — славные были люди!

—  Угу! — ответила ворона, не раскрывая рта.

—  И братьев и сестер твоих знаю: что за до­брые были люди!

—  Угу!

—  Да все же хоть они и хорошие люди, а тебе не ровня. Мне сдается, что разумнее тебя никого нет на свете.

Понравились эти речи вороне; каркнула она во весь рот и упустила рака в море.

Из сборника А.Н. Афанасьева "Русские детские сказки"

Зайцы и лягушки

Сошлись раз зайцы и стали плакаться на свою жизнь:

—  И от людей, и от собак, и от орлов, и от прочих зверей погибаем. Уж лучше раз умереть, чем в страхе жить и мучиться, давайте утопимся!

И поскакали зайцы на озеро топиться. Лягушки услыхали зайцев и забултыхали в воду. Один заяц и говорит:

—  Стойте, ребята! Подождем топиться: вот ля­гушачье житье, видно, еще хуже нашего: они и нас боятся!

В обработке А.Н. Толстого