Девушка в колодце

Жили-были мужик да баба. А у бабы была падчерица. Она пряла у колодца да и уронила веретёшко в воду. Домой идет, плачет. А мачеха и говорит:

—  Чего плачешь?

—  А я веретёшко в воду уронила!

Ну, та ее и давай ругать, кричала, кричала и говорит:

—  Ступай за веретёшком, назад не возвра­щайся!

Девушка пошла да и бросилась в колодец. И по­пала на луг. Идет, идет, навстречу ей овцы:

—  Девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе овечку с баранчиком.

Она подпахала под ними, убрала, они и говорят:

—  Домой пойдешь — мы тебя отдарим.

Она поклонилась и пошла. Идет дальше — на­встречу коровы:

—  Девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе корову с нетелью.

Она подпахала под ними, подмахала, они и говорят:

—  Спасибо, девушка, обратно пойдешь — долг не забудем.

Идет она лугом, долгим полем, навстречу ей жеребцы:

—  Девушка, подпаши под нами, подмаши под нами.

Она и им все сделала. Они и говорят:

—  Назад пойдешь, мы тебя не обидим! Пошла она дальше и дошла до избушечки, к старику и старушечке. Тут ее веретешечко. Го­ворит ей старуха:

—  Должна ты, девушка, веретешечко выкупить, верой-правдой нам год прослужить.

Она и давай служить. И так хорошо работала, что хозяева ее полюбили.

Три года она у них жила, на четвертый со­скучилась.

—  Отпустите меня, — просит хозяев, — домой к батюшке.

Они ее и пустили. Много ей всего надавали, а как стала она через ворота выходить, так ее всю золотом обсыпало.

Пошла она домой, навстречу ей пастухи, дали коровку, да овечку, да жеребчика. Пошла она до­мой с добром и вся как есть золотая. Дошла до ворот, собачка тявкает:

—  Наша дочь пришла, тяф, тяф, добра при­несла, тяф, тяф!

А бабка кричит:

—  Молчи, давно ее черти съели! Тут она и входит, вся в золоте.

Узнал про это народ, и стали ее сватать. Она за крестьянина не пошла, за дьячка не пошла, за барина не пошла, за дворянина не пошла, а по­сватал Иван-царевич, за него пошла.

Ух, бабка зла стала! Послала свою родную дочь в колодец, за веретенышком. Та прыгнула и упала. Встала и пошла. Идет, идет, навстречу овечки:

—  Девушка, девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе овечку!

А она была грубая, злая, и говорит:

—  Вот какие! Не за тем я сюда попала, не за навозом пошла — за добром иду!

И идет. Шла, шла, навстречу коровы:

—  Девушка, девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе нётелку.

—  Не за тем пошла — за добром пошла. И идет. Шла, шла, навстречу жеребцы:

—  Девушка, девушка, подпаши под нами, подмаши под нами!

—  Не для того иду — за золотом иду! Пришла она к избушечке — к старику и ста­рушечке.

—  Отдайте, — говорит, — мое золотое веретен­це!  (А какое оно золотое! Просто деревянное.)

А старушка ей и говорит:

—  Ты за веретенце выслужи!

Ну, стала она служить, и все не ладно, все спортит, ленится да неряшится. Три дня прослу­жила, на четвертый домой просится. Они ее отпу­стили, дали ей корзину с добром, она и пошла. Дошла до ворот.

«Дай, — думает, — в корзину посмотрю!»

А из корзины жабы, да гады, да гнус полез, всю ее облепили, а с ворот смола полилась, всю залила. Побежала она домой, прибежала до ворот, а собачка:

—  Тяф, тяф, наша дочь во смоле пришла! А бабка ей:

—  Цыц, наша дочь в золоте придет!

Та вошла, вся в смоле. Мать к ней бросилась, прильнула к ней, так и пропали вместе.

Из сборника И.В. Карнауховой

Дал ему другой ковш выпить:

—  А теперь много ли силы?

—  Да если б была палица во сто пудов, я б ее выше облаков подбросил!

Зачерпнул ему третий ковш:

—  А теперь какова твоя сила?

—  Да если бы утвердить столб от земли до неба, я бы всю вселенную повернул!

Леший зачерпнул воды из другого чана и подал королевичу; королевич выпил — и поубавилось у него силы кабы на седьмую часть.

После этого вывел его леший на крыльцо, свистнул молодецким посвистом; отколь ни взял­ся — вороной конь бежит, земля дрожит, из ноз­дрей пламя, из ушей дым столбом, из-под копыт искры сыплются. Прибежал к крыльцу и пал на ко­ленки.

—  Вот тебе конь!

Дал ему еще палицу-буявицу да плеть шел­ковую.

Выехал королевич на своем вороном коне супротив рати неприятельской; смотрит, а дядька его на березу взлез, сидит да от страху трясется. Королевич стегнул его плеткою раз-другой и по­летел на вражее воинство; много воинов мечом прирубил, еще больше конем притоптал, самому Идолищу семь голов снес.

А царевна все это видела: не утерпела, чтоб не посмотреть в зеркальце, кому она достанется.

Тотчас выехала навстречу, спрашивает короле­вича:

—  Чем себя поблагодарить велишь?

—  Поцелуй меня, красна девица!

Царевна не устыдилася, прижала его к ретиву сердцу и громко-громко поцеловала, так что все войско услышало.

Королевич ударил коня — и был таков!

Вернулся домой и сидит в своей горенке, словно и на сражении не был, а дядька всем хвастает, всем рассказывает:

—  Это я был, я Идолище победил!

Царь встретил его с большим почетом, сговорил за него свою дочь и задал великий пир.

Только царевна не будь глупа — возьми да и скажись, что у ней головушка болит, ретивое ще­мит.  Как быть, что делать нареченному зятю?

—  Батюшка, — говорит он царю, — дай мне ко­рабль, я поеду за лекарствами для своей невесты, да прикажи и конюху со мною ехать: я ведь больно к нему привык!

Царь послушался, дал ему корабль и конюха.

Вот они и поехали; близко ли, далеко ли от­плыли — дядька приказал сшить куль, посадить в него конюха и пустить в воду.

Царевна глянула в зеркальце, видит — беда! Се­ла в коляску — и поскорей к морю, а на берегу уж леший сидит да невод вяжет.

—  Мужичок! Помоги моему горю: злой дядька королевича утопил.

—  Изволь, красна девица! Вот и невод готов! Приложи-ка сама к нему белые ручки.

Вот царевна запустила невод в глубокое море, вытащила королевича и повезла с собою, а дома все дочиста отцу рассказала.

Сейчас веселым пирком да и за свадебку: у ца­ря ни мед варить, ни вино курить — всего вдоволь!

А дядька накупил разных снадобий и воротился назад: входит во дворец, а тут его и схватили.

Свадьба королевича была веселая. И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.

Из сборника А.Н. Афанасьева «Народные русские сказки», в обработке В.П. Аникина

Вот один раз сделал королевич пирог и поставил в печку, а повара добыли яду, взяли да и посыпали на пирог.

Сел царь обедать, подают пирог; царь только было за нож взялся, как бежит главный повар:

—  Ваше величество! Не извольте кушать.

И насказал на королевича много всякой на­праслины.

Царь не пожалел своей любимой собаки, отре­зал кусок пирога и бросил наземь: собака съела да тут же издохла.

Призвал государь королевича, закричал на него грозным голосом:

—  Как ты смел с отравой пирог изготовить, сейчас велю тебя казнить лютою казнью!

—  Знать не знаю, ведать не ведаю, ваше ве­личество! — отвечает королевич. — Видно, поварам в обиду стало, что вы меня жалуете: нарочно меня под ответ подвели.

Царь его помиловал, велел конюхом быть. Повел королевич коней на водопой, а навстречу ему леший:

—  Здорово, королевский сын! Пойдем ко мне в гости!

—  Боюсь, кони разбегутся.

—  Ничего, пойдем!

Изба тут же очутилась. У лешего три дочери; спрашивает он старшую:

—  А что ты присудишь королевскому сыну за то, что меня из железного столба выпустил?

Дочь говорит:

—  Дам ему скатерть-самобранку.

Вышел королевич от лешего с подарком, смот­рит — кони все тут; развернул скатерть — чего хо­чешь, того просишь: явились и питье и еда!

На другой день гонит он царских коней на водо­пой, а леший опять навстречу:

—  Пойдем ко мне в гости! Привел и спрашивает среднюю дочь:

—  А ты что королевскому сыну присудишь?

—  Я ему подарю зеркальце: что захочешь, все в зеркальце увидишь!

На третий день опять попадается королевичу леший, ведет к себе в гости и спрашивает меньшую дочь:

—  А ты что королевскому сыну присудишь?

—  Я ему подарю дудочку: только к губам при­ложи, сейчас явятся и музыканты и песельники.

Весело стало жить королевскому сыну: ест-пьет хорошо, все знает, все ведает, музыка целый день гремит. Чего лучше? А кони-то, кони-то! Чудо, да и только: и сыты, и статны, и на ногу резвы.

Начал царь хвалиться своей любимой дочери, что послала ему судьба славного конюха. А пре­красная царевна и сама давным-давно конюха за­приметила: да как и не заметить красной девице добра молодца!

Любопытно стало царевне: отчего у нового ко­нюха лошади и резвее и статнее, чем у всех других? «Дай, — думает, — пойду в его горницу, посмотрю, как он, бедняжка, поживает?»

Улучила время, когда королевич на водопой коней погнал, пришла в его горницу, а как глянула в зеркальце — тотчас все смекнула и унесла с собой и скатерть-самобранку, и зеркальце, и дудочку.

В это время случилась у царя беда: наступил на его царство семиглавый Идолище, просит себе ца­ревну в замужество. «А если не выдадут, так и силой возьму!» — сказал он и расставил свое вой­ско — тьму-тьмущую.

Плохо пришлось царю: кликнул он клич по всему своему царству, сзывает князей и богатырей: кто из них победит Идолища семиглавого, тому обещает дать половину царства и вдобавок дочь в замужество.

Вот собрались князья и богатыри, поехали  сражаться против Идолища, отправился и дядька с царским войском. И наш конюх сел на кобылу сиву и потащился вслед за другими. Едет, а навстречу ему леший:

—  Куда ты, королевский сын?

—  Воевать.

—  Да на кляче далеко не уедешь! А еще конюх! Пойдем ко мне в гости!

Привел в свою избу, зачерпнул ему ковш воды. Королевич выпил.

—  Много ль в себе силы чувствуешь? — спра­шивает леший.

—  Да если б была палица в пятьдесят пудов, я б ее вверх подбросил да свою голову подставил, а удара и не почуял бы.

Королевич и его дядька

Жил-был король, у него был сын-подросток. Королевич был всем хо­рош — и лицом и нравом, да отец-то его плох: все его корысть мучила, как бы лишний барыш взять да побольше оброку сорвать.

Увидел король раз старика с соболями, с ку­ницами, с бобрами, с лисицами:

—  Стой, старик! Откудова ты?

—  Родом из такой-то деревни, батюшка, а ныне служу у лешего.

—  А как вы зверей ловите?

—  Да леший наставит петли-лесы, зверь глуп — и попадет.

—  Ну,  слушай,   старик!  Я  тебя  вином напою и денег дам: укажи мне, где лесы ставите?

Старик соблазнился и указал. Король тотчас же велел лешего поймать и в железный столб заковать, а в его  заповедных лесах свои лесы поделал.

Вот сидит леший в железном столбе да в око­шечко поглядывает, а тот столб в саду стоял. Вышел королевич с бабками, с мамками, с верными служанками погулять по саду; идет мимо столба, а леший кричит ему:

—  Королевское дитя! Выпусти меня: я тебе сам пригожусь.

Пожалел королевич лешего:

—  Да как же я тебя выпущу?

—  А пойди к своей матери, улучи минуту, вы­тащи ключ у ней из кармана да меня и выпусти.

Королевич так и сделал: вытащил ключ из кар­мана у матери, прибежал в сад, сделал себе стрел­ку, положил на тугой лук и пустил ее далеко-дале­ко, а сам кричит, чтоб мамки и няньки ловили стре­лу; мамки и няньки разбежалися, в это время коро­левич отпер железный столб и высвободил лешего.

Пошел леший рвать королевские лесы!

Видит король, что звери больше не попадаются, осерчал и напустился на свою жену: зачем ключ давала, лешего выпускала? И созвал король бояр, генералов и думных людей, как они присудят: го­лову ли ей на плахе снять али в ссылку сослать?

Плохо пришлось королевичу — жаль родную мать, и признался он отцу, что это его вина: вот так-то и так-то все дело было.

Взгоревался король: что ему с сыном делать? Казнить нельзя. Присудили отпустить на все че­тыре стороны, на все ветры полуденные, на все вьюги зимние, на все вихри осенние; дали ему котомку и одного дядьку.

Вышел королевич с дядькою в чистое поле. Шли они близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли — и увидали колодезь. Говорит королевич дядьке:

—  Ступай за водою!

—  Нейду! — отвечает дядька.

Пошли дальше, шли, шли — опять колодезь.

—  Ступай принеси воды! Мне пить хочется, — просит дядьку королевский сын в другой раз.

—  Нейду! — говорит дядька.

Вот еще шли, шли — попадается третий коло­дезь, дядька опять нейдет, и пошел за водою сам королевич.

Спустился в колодезь, а дядька захлопнул его крышкою и говорит:

—  Не выпущу! Будь ты слугой, а я — коро­левичем.

Нечего делать, королевич согласился. Потом поменялись они платьями и отправились дальше.

Вот пришли они в иное государство, идут к ца­рю во дворец — дядька впереди, а королевич по­зади.

Стал дядька жить у того царя в гостях: и ест и пьет с ним за одним столом. Вот и говорит дядька царю:

—  Ваше царское величество! Возьмите моего слугу хоть на кухню.

Взяли королевича на кухню, заставляют его дрова носить, кастрюли чистить.

Немного прошло времени — выучился короле­вич готовить кушанья лучше царских поваров.

Узнал про то государь, полюбил его и стал дарить золотом. Поварам показалось обидно, и ста­ли они искать случая, как бы извести его.

Дочь и падчерица

Жил старик со стару­хою, и была у него дочь. Вот старуха-то померла, а старик обождал немного и женился на вдове, у которой была своя дочка. Плохое житье настало стариковой дочери. Мачеха была ненавистная, от­дыху не дает старику:

—  Вези свою дочь в лес, в землянку, там она больше напрядет.

Что делать! Послушал мужик бабу — свез дочку в землянку, дал ей кремень, огниво да мешочек круп и говорит:

—  Вот тебе огоньку; огонек не переводи, кашу вари, а сама не зевай — сиди да пряди.

Пришла ночь. Красная девица затопила печь, заварила кашу; откуда ни возьмись, мышка — и говорит:

—  Девица, девица! Дай мне ложечку кашки!

—  Ой, моя мышенька! Разговори мою скуку — я тебе дам не одну ложку, а досыта накормлю.

Наелась мышка и ушла. Ночью вломился медведь:

—  Ну-ка, девица, туши огни да давай в жмурки играть.

Мышка вскарабкалась на плечо стариковой до­чери и шепчет ей на ушко:

—  Не бойся, девица! Скажи: давай! Потуши огонь да под печь полезай, а я за тебя стану бегать и в колокольчик звенеть.

Так и сделалось. Гоняется медведь за мыш­кою — не поймает. Стал реветь да поленьями бро­сать. Бросал-бросал, ни разу не попал, устал и молвил:

—  Мастерица ты, девица, в жмурки играть! За то пришлю тебе утром стадо коней да воз серебра.

Наутро говорит баба:

—  Поезжай, старик, проведай-ка дочь, что на­пряла она в ночь.

Уехал старик, а баба сидит да ждет: как-то он дочерние косточки привезет. Пришло время стари­ку ворочаться, а собака:

—  Тяф-тяф-тяф! С стариком дочка едет, стадо коней гонит, воз серебра везет.

—  Врешь, мерзкая собачонка! Это в кузове ко­сточки гремят!

Вот ворота заскрипели, кони во двор вбежали, а дочка с отцом на возу сидят: полон воз серебра. У бабы от жадности глаза разгорелись.

—  Экая важность! — кричит. — Повези-ка мою дочку в лес; моя дочка два стада коней пригонит, два воза серебра притащит.

Повез мужик и бабину дочь в землянку; дал ей кремень, огниво, мешочек круп и оставил одну. Об вечеру заварила она кашу. Прибежала мышка:

—  Наташка! Наташка! Сладка ль твоя кашка? Дай хоть ложечку!

—  Ишь какая! — закричала Наташка и швыр­нула в нее ложкой.

Мышка убежала, а Наташка знай себе уписы­вает одна кашу. Съела полный горшок, огни позадула, прилегла в углу и заснула. Пришла полночь, вломился медведь и говорит:

—  Эй, где ты, девица? Давай в жмурки играть. Девица испугалась, молчит, только со страху зубами стучит.

—  А, ты вот где! На колокольчик, бегай, а я буду ловить.

Взяла колокольчик, рука дрожит, колокольчик бесперечь звенит, а мышка приговаривает:

—  Злой девице живой не быть!

Медведь бросился ловить бабину дочку и, как только изловил ее, сейчас задушил и съел. Наутро шлет баба старика в лес:

—  Ступай! Моя дочка два воза привезет, два табуна пригонит.

Мужик уехал, а баба за воротами ждет. Вот прибежала собачка:

—  Тяф-тяф-тяф! Не бывать домой бабиной до­чери, старик на пустом возу сидит, костьми в кузове гремит!

—  Врешь ты, мерзкая собачонка! То моя дочка едет, стада гонит, возы везет. На, скушай блин да говори: бабину дочь в злате, в серебре привезут, а стариковой женихи не возьмут!

Собачка съела блин и залаяла:

—  Тяф-тяф-тяф! Старикову дочь замуж отда­дут, а бабиной в кузове косточки привезут.

Что ни делала баба с собачкою: и блины ей давала, и била ее, — она знай свое твердит... Глядь, а старик у ворот, жене кузов подает; баба кузов открыла, глянула на косточки и завыла, да так разозлилась, что с горя и злости на другой же день померла. Старик выдал свою дочь замуж за хоро­шего жениха, и стали они жить-поживать да добра наживать

Из сборника А.Н. Афанасьева "Русские детские сказки"