Чудесная рубашка

В некотором царстве жил богатый купец. Помер купец и оставил трех сыновей на возрасте. Два старших каждый день ходили на охоту.

В одно время взяли они с собой и младшего брата, Ивана, на охоту, завели его в дремучий лес и оставили там — с тем чтобы все отцовское имение разделить меж собой, а его лишить наследства.

Иван - купеческий сын долгое время бродил по лесу, ел ягоды да коренья; наконец выбрался на равнину и на той равнине увидал дом.

Вошел в комнаты, ходил, ходил — нет никого, везде пусто; только в одной комнате стол накрыт на три прибора, на тарелках лежат три хлеба, перед каждым прибором по бутылке с вином поставлено. Иван - купеческий сын откусил от каждого хлеба по малому кусочку, съел и потом из всех трех бутылок отпил понемножку и спрятался за дверь.

Вдруг прилетел орел, ударился о землю и сделался молодцем; за ним прилетает сокол, за соколом воробей — ударились о землю и оборотились тоже добрыми молодцами. Сели за стол кушать.

—  А ведь хлеб да вино у нас початы! — говорит орел.

—  И то правда, — отвечает сокол, — видно, кто-нибудь к нам в гости пожаловал.

Стали гостя искать-вызывать.

Говорит орел:

—  Покажись-ка нам! Коли ты старый старичок — будешь нам родной батюшка, коли добрый молодец — будешь родной братец, коли ты старушка — будешь мать родная, а коли красная девица — назовем тебя родной сестрицею.

Иван - купеческий сын вышел из-за двери; они его ласково приняли и назвали своим братцем.

На другой день стал орел просить Ивана - купеческого сына:

—  Сослужи нам службу — останься здесь и ровно через год в этот самый день собери на стол.

—  Хорошо, — отвечает купеческий сын, — будет исполнено.

Отдал ему орел ключи, позволил везде ходить, на все смотреть, только одного ключа, что на стене висел, брать не велел.

После того обратились добрые молодцы птицами — орлом, соколом и воробьем — и улетели.

Иван - купеческий сын ходил однажды по двору и усмотрел в земле дверь за крепким замком; захотелось туда заглянуть, стал ключи пробовать — ни один не приходится; побежал в комнаты, снял со стены запретный ключ, отпер замок и отворил дверь.

В подземелье богатырский конь стоит — во всем убранстве, по обеим сторонам седла две сумки привешены: в одной — золото, в другой — самоцветные камни.

Начал он коня гладить; богатырский конь ударил его копытом в грудь и вышиб из подземелья на целую сажень. От того Иван - купеческий сын спал беспробудно до того самого дня, в который должны прилететь его названые братья.

Как только проснулся, запер он дверь, ключ на старое место повесил и накрыл стол на три прибора.

Вот прилетели орел, сокол и воробей, ударились о землю и сделались добрыми молодцами, поздоровались и сели обедать.

На другой день начал просить Ивана - купеческого сына сокол: сослужи-де службу еще один год! Иван - купеческий сын согласился.

Братья улетели, а он опять пошел по двору, увидал в земле другую дверь, отпер ее тем же ключом.

В подземелье богатырский конь стоит — во всем убранстве, по обеим сторонам седла сумки прицеплены: в одной — золото, в другой — самоцветные камни.

Начал он коня гладить; богатырский конь ударил его копытом в грудь и вышиб из подземелья на целую сажень. От того Иван - купеческий сын спал беспробудно столько же времени, как и прежде.

Проснулся в тот самый день, когда братья должны прилететь, запер дверь, ключ на стену повесил и приготовил стол.

Прилетают орел, сокол и воробей; ударились о землю, поздоровались и сели обедать.

На другой день поутру начал воробей просить Ивана - купеческого сына: послужи-де службу еще один год! Он согласился.

Братья обратились птицами и улетели. Иван - купеческий сын прожил целый год один-одинехонек и, когда наступил урочный день, накрыл стол и дожидает братьев.

Братья прилетели, ударились о землю и сделались добрыми молодцами; вошли, поздоровались и пообедали.

После обеда говорит старший брат, орел:

—  Спасибо тебе, купеческий сын, за твою службу; вот тебе богатырский конь — дарю со всею сбруею, и с золотом, и с камнями самоцветными.

Средний брат, сокол, подарил ему другого богатырского коня, а меньший брат, воробей, — рубашку.

—  Возьми, — говорит, — эту рубашку пуля не берет; коли наденешь ее, никто тебя не осилит!

Иван - купеческий сын надел ту рубашку, сел на богатырского коня и поехал сватать за себя Елену Прекрасную; а об ней было по всему свету объявлено: кто победит Змея Горыныча, за того ей замуж идти.

Иван - купеческий сын напал на Змея Горыныча, победил его и уж собирался защемить ему голову в дубовый пень, да Змей Горыныч начал слезно молить-просить:

—  Не бей меня до смерти, возьми к себе в услужение; буду тебе верный слуга!

Иван - купеческий сын сжалился, взял его с собою, привез к Елене Прекрасной и немного погодя женился на ней, а Змея Горыныча сделал поваром.

Раз уехал купеческий сын на охоту, а Змей Горыныч обольстил Елену Прекрасную и приказал ей разведать, отчего Иван - купеческий сын так мудр и силен?

Змей Горыныч сварил крепкого зелья, а Елена Прекрасная напоили тем зельем своего мужа и стала выспрашивать:

—  Скажи, Иван - купеческий сын, где твоя мудрость?

—  На кухне, в венике.

Елена Прекрасная взяла этот веник, изукрасила разными цветами и положила на видное место. Иван - купеческий сын воротился с охоты, увидал веник и спрашивает:

—  Зачем это веник изукрасила?

—  А затем, — говорит Елена Прекрасная, — что в нем твоя мудрость и сила скрываются.

—  Ах, как же ты глупа! Разве может моя сила и мудрость быть в венике?

Елена Прекрасная опять напоила его крепким зельем и спрашивает:

—  Скажи, милый, где твоя мудрость?

—  У быка в рогах.

Она приказала вызолотить быку рога.

На другой день Иван - купеческий сын воротился с охоты, увидал быка и спрашивает:

—  Что это значит? Зачем рога вызолочены?

—  А затем, — отвечает Елена Прекрасная, — что тут твоя сила и мудрость скрываются.

—  Ах, как же ты глупа! Разве может моя сила и мудрость быть в рогах?

Елена Прекрасная напоила мужа крепким зельем и снова стала его выспрашивать:

—  Скажи, милый, где твоя мудрость, где твоя сила?

Иван - купеческий сын и выдал ей тайну:

—  Моя сила и мудрость вот в этой рубашке.

После того уснул.

Елена Прекрасная сняла с него рубашку, а самого изрубила в мелкие куски и приказала выбросить в чистое поле, а сама стала жить с Змеем Горынычем.

Трое суток лежало тело Ивана - купеческого сына по чисту полю разбросано; уж вороны слетелись клевать его.

На ту пору пролетали мимо орел, сокол и воробей, увидали мертвого брата.

Бросился сокол вниз, убил с налету вороненка и сказал старому ворону:

—  Принеси скорее мертвой и живой воды!

Ворон полетел и принес мертвой и живой воды.

Орел, сокол и воробей сложили тело Ивана - купеческого сына, спрыснули сперва мертвою водою, а потом живою.

Иван - купеческий сын встал, поблагодарил их: они дали ему золотой перстень.

Только Иван - купеческий сын надел перстень на руку, как тотчас оборотился конем и побежал на двор Елены Прекрасной.

Змей Горыныч узнал его, приказал поймать этого коня, поставить в конюшню и на другой день поутру отрубить ему голову.

При Елене Прекрасной была служанка; жаль ей стало такого славного коня, пошла в конюшню, сама горько плачет и приговаривает:

—  Ах, бедный конь, тебя завтра казнить будут.

Провещал ей конь человеческим голосом:

—  Приходи завтра, красная девица, на место казни, и как брызнет кровь моя наземь, заступи ее своей ножкою; после собери эту кровь вместе с землею и разбросай кругом дворца.

Поутру повели коня казнить; отрубили ему голову, кровь брызнула — красная девица заступила ее своей ножкою, а после собрала вместе с землею и разбросала кругом дворца; в тот же день выросли кругом дворца славные садовые деревья.

Змей Горыныч отдал приказ вырубить эти деревья и сжечь все до единого.

Служанка заплакала и пошла в сад в последний раз погулять-полюбоваться. Провещало ей одно дерево человеческим голосом:

—  Послушай, красная девица! Как станут сад рубить, ты возьми одну щепочку и брось в озеро.

Она так и сделала, бросила щепочку в озеро — щепочка оборотилась золотым селезнем и поплыла по воде.

Пришел на то озеро Змей Горыныч — вздумал поохотиться, — увидал золотого селезня. «Дай, — думает, — живьем поймаю!»

Снял с себя чудесную рубашку, что Ивану - купеческому сыну воробей подарил, и бросился в озеро. А селезень все дальше, дальше, завел Змея Горыныча вглубь, вспорхнул — и на берег, оборотился добрым молодцем, надел рубашку и убил змея.

После того пришел Иван - купеческий сын во дворец, Елену Прекрасную прогнал, а на ее служанке женился и стал с нею жить-поживать, добра наживать.

Из сборника А.Н. Афанасьева «Народные русские сказки».

Шабарша

Ай потешить вас сказочкой? А сказочка чудесная: есть в ней дива дивные, чуда чудные, а батрак Шабарша из плутов плут; уж как взялся за гуж, так неча сказать — на все дюж!

Пошел Шабарша по батракам жить, да година на­стала лихая: ни хлеба никакого, ни овощей не родилось.

Вот и думает думу хозяин, думу глубокую: как ра­зогнать злую кручину, чем жить-поживать, откуда день­ги брать?

—  Эх, не тужи, хозяин! — говорит ему Шабарша — Был бы день — хлеб да деньги будут!

И пошел Шабарша на мельничную плотину. «Авось, — думает, — рыбки поймаю, продам — ан вот и деньги! Эге, да веревочки-то нет на удочку... Постой, сейчас совью».

Выпросил у мельника горсть пеньки, сел на бережку и ну вить уду.

Вил, вил, а из воды прыг на берег мальчик в черной курточке да в красной шапочке.

—  Дядюшка! Что ты здесь поделываешь? — спро­сил он.

—  А вот веревку вью.

—  Зачем?

—  Да хочу пруд вычищать да вас, чертей, из воды таскать.

—  Э, нет! Погоди маленько, я пойду скажу дедушке.

Чертенок нырнул вглубь, а Шабарша принялся сно­ва за работу. «Погоди, — думает,— сыграю я с вами, окаянными, штуку, принесете вы мне и злата и серебра». И начал Шабарша копать яму, выкопал и наставил на нее свою шапку с вырезанной верхушкою.

—  Шабарша, а Шабарша! Дедушка говорит, чтобы я с тобой сторговался. Что возьмешь, чтобы нас из во­ды не таскать?

—  Да вот эту шапочку насыпьте полну злата и се­ребра. .

Нырнул чертенок в воду, воротился назад.

—  Дедушка говорит, чтобы я с тобой сперва по­боролся.

—  О, да где ж тебе, молокососу, со мною бороться! Да ты не сладишь с моим средним братом Мишкою.

—  А где твой Мишка?

—  А вон, смотри, отдыхает в яру под кустиком.

—  Как же мне его вызвать?

—  А ты пойди да ударь его по боку, так он и сам встанет.

Пошел чертенок в яр, нашел медведя и хватил его дубинкой по боку. Поднялся Мишка на дыбки, скрутил чертенка так, что у него все кости затрещали. Насилу вырвался из медвежьих лап, прибежал к водяному ста­рику.

—  Ну, дедушка, — сказывает он в испуге, — у Шабаршй есть средний брат Мишка, схватился было со мною бороться — ажно косточки у меня затрещали! Что ж было бы, если б сам-то Шабарша стал бороться?

—  Гм! Ступай, попробуй побегать с Шабаршой вза­пуски: кто кого обгонит?

И вот мальчик в красной шапочке опять подле Шабарши, передал ему дедушкины речи, а тот ему в ответ:

—  Да куда тебе со мной взапуски бегать! Мой ма­ленький брат Заинька — и тот тебя далеко за собой оставит!

—  А где твой брат Заинька?

—  Да вон — в травке лег, отдохнуть захотел. Подой­ди к нему поближе да тронь за ушко — вот он и побе­жит с тобою!

Побежал чертенок к Заиньке, тронул его за ушко: заяц так и прыснул, чертенок было вслед за ним!

—  Постой, постой, Заинька, дай с тобой поравнять­ся... Эх, ушел!

—  Ну, дедушка, — говори -водяному, — я было бросился резво бежать. Куды! И поравняться не дал, а то еще не сам Шабарша, а меньшой его брат бегал!

—  Гм! — проворчал старик, нахмурив брови. — Ступай к Шабарше, и попробуйте: кто сильнее свистнет?

—  Шабарша, а Шабарша! Дедушка велел попробовать: кто из нас крепче свистнет?

—  Ну, свисти ты прежде.

Свистнул чертенок, да так громко, что Шабарша на­силу на ногах устоял, а с дерев так листья и посыпа­лись.

—  Хорошо свистишь,— говорит Шабарша, — а все не по-моему! Как я свистну — тебе на ногах не устоять, и уши твои не вынесут... Ложись ничком наземь да заты­кай уши пальцами.

Лег чертенок ничком на землю и заткнул уши паль­цами; Шабарша взял дубину, да со всего размаху как хватит его по шее, а сам фю-фю-фю!.. посвистывает.

—  Ох, дедушка, дедушка! Да как же здорово свист­нул Шабарша — ажно у меня искры из глаз посыпались; еле-еле с земли поднялся, а на шее да на пояснице, ка­жись, все косточки поломались!

Ого! Не силен, знать, ты, бесенок! Пойди-ка, возьми там, в тростнике, мою железную дубинку, да по­пробуйте: кто из вас выше вскинет ее на воздух?

Взял чертенок дубинку, взвалил на плечо и пошел к Шабарше.

—  Ну, Шабарша, дедушка велел в последний раз попробовать: кто из нас выше вскинет на воздух эту дубинку?

—  Ну, кидай ты прежде, а я посмотрю.

Вскинул чертенок дубинку — высоко-высоко полетела она, словно точка в вышине чернеет! Насилу дождались, пока на землю упала...

Взял Шабарша дубинку — тяжела! Поставил ее на конец ноги, оперся ладонью и начал пристально глядеть на небо.

—  Что же ты не бросаешь? Чего ждешь? — спраши­вает чертенок.

—  Жду, когда вон энта тучка подойдет — я на нее дубинку вскину, там сидит мой брат кузнец, ему железо на дело пригодится.

—  Э, нет, Шабарша! Не бросай дубинки на тучку, а то дедушка рассердится!

Выхватил бесенок дубинку и нырнул к дедушке.

Дедушка как услыхал от внучка, что Шабарша чуть-чуть не закинул его дубинки, испугался не на шутку и велел таскать из омута деньги да откупаться.

Чертенок таскал, таскал деньги, много уж перетас­кал — а  шапка  все не полна!

—  Ну, дедушка, на диво у Шабарши шапочка! Все деньги в нее перетаскал, а она   все еще пуста. Теперь остался твой последний сундучок.

—  Неси и его скорее! Веревку-то он вьет? —  Вьет, дедушка!

—  То-то!

Нечего делать, почал чертенок заветный дедушкин сундучок, стал насыпать Шабаршову шапочку, сыпал, сыпал... насилу дополнил!

С той поры, с того времени зажил батрак на славу; звали меня к нему мед-пиво пить, да я не пошел: мед, говорят, был горек, а пиво мутно. Отчего бы такая притча?

Шесть братьев - все Агафоны

Как у нас на селе заспорил Лука с Петром, сомутилася вода с песком, у невестки с золовками был бой большой: на том бою кашу-горюху поранили, киселя-горюна во полон полонили, репу с морковью подкопом взяли, капусту под меч приклонили. А я на бой не поспел, на лавочке просидел.

В то время жили мы шесть братьев — все Агафоны, батюшка был Тарас, а матушка — не помню, как звалась; да что до названья? Пусть будет Маланья. Я-то родом был меньшой, да разумом большой.

Вот поехали люди землю пахать, а мы, шесть братьев, руками махать. Люди-то думают: мы пашем да на лошадей руками машем, а мы промеж себя управляемся. А батюшка навязал на кнут зерно гречихи, махнул раз-другой и забросил далеко.

Уродилась у нас гречиха предобрая. Люди вышли в поле жать, а мы в бороздах лежать; до обеда пролежали, после обеда проспали и наставили много хлеба: скирда от скирды, как от Казани до Москвы. Стали молотить — вышла целая горсть гречихи.

На другой год батюшка спрашивает:

—  Сынки мои возлюбленные, где нам нынче гречиху сеять?

Я — брат меньшой, да разумом большой, говорю батюшке:

—  Посеем на печке, потому что земля та порожняя, все равно круглый год гуляет!

Посеяли на печке, а изба у нас была большая: на первом венце порог, на другом потолок, окна и двери буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да глядеть гожа.

Батюшка был тогда больно заботлив, рано утром вставал — чуть заря занимается, и все на улицу глазел. Мороз-то и заберись к нам в окно да на печку — вся гречиха позябла. Вот шесть братьев стали горевать: как гречиху с печи собирать?

А я — родом меньшой, да разумом большой.

—  Надобно, — говорю, — гречиху скосить, в омет свозить.

—  Где же нам омет метать?

—  Как — где? На печном столбе: место порожнее.

Сметали большой омет.

Была у нас в дому кошка лыса: почуй она, что в гречихе крыса, бросилась ловить и прямо-таки о печной столб лбом пришлась; омет упал да в лохань попал. Шесть братьев горевать: как из лохани омет убирать? На ту пору пришла кобыла сера, омет из лохани съела; стала вон из избы бежать, да в дверях и завязла. Задние ноги в избе, а передние на улице. Зачала она скакать, избу по улице таскать; а мы сидим да глядим: что-то будет! Кобыла вырвалась, я сейчас в гриву ей вцепился, верхом на нее ввалился и поехал в кабак. Разгулялся добрый молодец; попалось мне в глаза у целовальника ружье славное.

—  Что, — спрашиваю, — заветное аль продажное?

—  Продажное.

Ну, хоть полтину и заплатил, да ружье купил.

Поехал в дубовую рощу за дичью; гляжу: сидит тетерев на дубу. Я прицелился, а кремня-то нет! Коли в город за кремнем ехать, будет десять верст — далеко; пожалуй, птица улетит.

Думаючи этак сам с собою, задел невзначай полушубком за дубовый сук; кобыла моя рванула с испугу да как треснет меня башкой о дерево — так искры из глаз и посыпались!

Одна искра упала на полку, ружье выстрелило и убило тетерева; тетерев упал да на зайца попал; а заяц сгоряча вскочил, да что про меня дичины набил!

Тут я обозом в Саратов отправился; торговал-продавал, на пятьсот рублей дичины сбывал.

На те деньги я женился, взял себе славную хозяюшку. Не надо покупать ни дров, ни лучины; живу себе без кручины.

Из сборника А.Н. Афанасьева «Народные русские сказки».

Ямщик и купец

Богатый купец часто зазывал к себе всяких людей, поил, кормил, угощал: только коли кто скажет ему противное — того не­пременно поколотит.

Раз зазвал он к себе ямщика. Тот отпряг ло­шадей, вошел в хоромы и после долгого угощения сказал:

—  Довольно, хозяин! Мне пора ехать.

Купец давай его бить, так что ямщик едва вырвался и стал запрягать лошадей. Купец за ним. Ямщик нарочно начал дугу вкладывать кольцом назад. Купец закричал:

—  Не так вкладываешь!

А ямщик давай его бить да приговаривать:

—  Не твое дело указывать! Не твое дело ука­зывать!

Из сборника А.Н. Афанасьева «Народные русские сказки».

Я бы спрятался!

Прибили одного дурня ночью и стали на другой день смеяться.

—  Ну, — говорит он, — молите бога, что ночь была светлая; а то я выкинул бы вам штуку!

—  Какую, скажи, пожалуй!

—  Я бы спрятался!

Из сборника А.Н. Афанасьева «Народные русские сказки».