Кирик
Жил бедный человек — старик. У него умерла жена. Вот он пошел к попу: «Батюшка, надо жену мою похоронить». — «Давай деньги». Ушел Кирик — денег нет! «Дай же, — думает, — выкопаю ей могилку, похороню украдкой». Стал рыть могилу, вырыл все до дна — стоит котелок с золотом. Схватил Кирик деньги, рад до смерти: «Теперь есть на что жену похоронить!»
Приходит к батюшке: «Батюшка, давай старуху похороним». — «А деньги есть?» — «Есть, батюшка, есть!» — «Собирайся с похоронами!» Кирик купил доски на гроб, купил свечей, пригласил попа и похоронил жену.
«Вот, — удивляется попадья, — где же Кирик деньги взял? Батюшка, он ходит к обедне, скажи-ка ему исповедаться».
Поп и приказал Кирику исповедаться. Ну, отчасти и Кирик рад. Выходит поп с крестом исповедать Кирика: «Кирик, где ты деньги взял?» — «Батюшка, я стал копать могилу и вырыл котелок с золотом».
Приходит поп к матушке, рассказывает: «Он рыл могилу и вырыл котелок с золотом». — «Ты знаешь, у нас-то с быка есть кожа — со всем: и с рогами, и с хвостом. Вот вечер подойдет, а ты надень-ка кожу эту на себя да иди к нему, напугай!»
Настал вечер, надел поп кожу да пошел к Кирику. Подходит под окошко: «Кирик, Кирик, отдай мои деньги!» Кирик испугался, залез на печку и попу не показывается. В двенадцать часов петухи пропели, поп ушел.
На другой день вечером одевается поп так же, подходит к Кирику — к окошку и опять: «Кирик, Кирик, отдай мои деньги!» Кирику нет терпенья, испугался, сам не свой — видит: перед окошком черт с рогами! Стоит Кирик, богу молится. В двенадцать часов пропели петухи — поп опять ушел.
На третий день вечером поп опять одевается так же, идет. А Кирик так испугался, нет уже ему терпенья! Увидел черта с рогами и бросил ему котелок с золотом.
Приходит поп домой, попадья его встречает на дворе. Подхватила котелок и тащит в избу. Поставили его на стол, а руки не отлипают. Они и так и сяк — руки не отлипают никак! Послали работника за Кириком: «Кирик, прости!» Кирик взял котелок и простил их. Но кожа с попа не слезает: присохла.
Вот поп взобрался на печку, лежит день, лежит два, лежит уже шесть недель. А народ попа требует. Отвечают, что он больной. Знакомые к нему идут — их не допускают. Что делать? Сколько ни скрывать, а надо объявлять. Вот и объявили, и осудили их на двенадцать лет: попа водить, а попадье под хвост его подгонять.
Поводила его попадья шесть лет по миру, и издох поп. И деньги не нужны стали ему.