Сказка о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове

Ершишко-кропачишко, ершишко-пагубнишко склался на дровнишки со своим маленьким ребятишком; по­шел он в Кам-реку, из Кам-реки в Трос-реку, из Трос-реки в Кубенское озеро, из Кубенского озера в Ростов­ское озеро и в этом озере выпросился остаться одну ночку; от одной ночки две ночки, от двух ночек две недели, от двух недель два месяца, от двух месяцев два года, а от двух годов жил тридцать лет.

Стал он по всему озеру похаживать, мелкую и круп­ную рыбу под добало подкалывать. Тогда мелкая и крупная рыба собрались во един круг и стали выбирать себе судью праведную, рыбу-сом с большим усом:

— Будь ты, — говорят, — нашим судьей.

Сом послал за ершом — добрым человеком и го­ворит:

— Ерш, добрый человек! Почему ты нашим озером завладел?

— Потому, — говорит, — я вашим озером завладел, что ваше озеро Ростовское выгорело снизу и доверху и запустело.

— Ни вовек, — говорит рыба-сом, — наше озеро не гарывало! Есть ли у тебя в том свидетели, московские крепости,  письменные грамоты?

— Есть у меня в том свидетели и московские кре­пости, письменные грамоты: сорога-рыба на пожаре была, глаза запалила, и понынче у нее красны.

И посылает сом-рыба за сорогой-рыбой. Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых,  зовут сорогу-рыбу:

— Сорога-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом  пред свое величество.

Сорога-рыба, не дошедши рыбы-сом, кланялась, И  говорит ей сом:

— Здравствуй, сорога-рыба, вдова честная! Гары­вало ли  наше озеро Ростовское?

— Ни вовек-то, — говорит сорога-рыба, — не гарывало наше озеро!

Говорит сом-рыба:

— Слышишь, ерш, добрый человек! Сорога-рыба в глаза обвинила.

А сорога тут же примолвила:

— Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает! Ерш не унывает, на бога уповает.

— Есть же у меня, — говорит, — в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: окунь-рыба на пожаре был, головешки носил, и понынче у него крылья красны.

Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких мо­лей, туды же понятых (это государские посылыцики), приходят  и говорят:

— Окунь-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом  пред свое величество.

И приходит окунь-рыба. Говорит ему сом-рыба:

— Скажи, окунь-рыба, гарывало ли наше озеро Ростовское?

— Ни вовек-то, — говорит, — наше озеро не гарывало! Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает!

Ерш не унывает, на бога уповает, говорит сом-рыбе:

— Есть же у меня в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: щука-рыба, вдова чест­ная, притом не мотыга, скажет истинную правду. Она на пожаре была,   головешки носила и понынче черна.

Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких мо­лей, туды же понятых (это государские посыльцики), приходят и говорят: .

— Щука-рыба! Зовет рыба-сом с большим усом пред свое величество.

Щука-рыба, не дошедчи рыбы-сом, кланялась:

— Здравствуй, ваше величество!

— Здравствуй, щука-рыба, вдова честная, притом же ты и не мотыга! — говорит сом. — Гарывало ли наше озе­ро Ростовское?

Щука-рыба отвечает:

— Ни вовек-то не гарывало наше озеро Ростовское! Кто ерша знает да ведает, тот всегда без хлеба обедает!

Ерш не унывает, а на бога уповает: — Есть же, — говорит, — у меня в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: налим-рыба на пожаре был, головешки носил, и понынче он черен.

Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких мо­лей, туды же понятых (это государские посыльцики), приходят к налим-рыбе и говорят:

— Налим-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом  пред свое величество.

— Ах, братцы! Нате вам гривну на труды и на во­локиту; у меня губы толстые, брюхо большое, в городе не бывал, пред судьям не стаивал, говорить не умею, кланяться, право,  не могу.

Эти государские посылыцики пошли домой; тут пой­мали ерша и посадили его в петлю.

По ершовым-то молитвам бог дал дождь да сля­коть. Ерш из петли-то да и выскочил; пошел он в Кубенское озеро, из Кубенского озера в Трос-реку, из Трос-реки в Кам-реку. В Кам-реке идут щука да осетр.

— Куда вас черт понес? — говорит им ерш. Услыхали рыбаки ершов голос тонкий и начали ерша ловить. Изловили ерша, ершишко-кропачишко, ершиш-ко-пагубнишко! Пришел Бродька — бросил ерша в лод­ку, пришел Петрушка — бросил ерша в плетушку,

— Наварю, — говорит, — ухи, да и скушаю. Тут и смерть ершова!