Сказка о потерянном времени

Жил-был   мальчик по имени Петя Зубов. Учился он в третьем классе четырнадцатой школы и все время отставал — и по русскому письменному, и по арифметике, и даже по пению.

—  Успею! — говорил он в конце первой чет­верти. — Во второй я вас всех догоню.

А проходила вторая — он надеялся на третью. Так он опаздывал да отставал, отставал да опазды­вал — и не тужил. Все «успею» да «успею».

И вот однажды пришел Петя Зубов в школу, как всегда, с опозданием. Вбежал в раздевалку. Шлеп­нул портфелем по загородке и крикнул:

—  Тетя Наташа! Возьмите мое пальтишко!

А тетя Наташа спрашивает откуда-то из-за вешалок:

—  Кто меня зовет?

—  Это я, Петя Зубов, — отвечает мальчик.

—  А почему у тебя сегодня голос такой хрип­лый? — спрашивает тетя Наташа.

—  А я и сам удивляюсь, — отвечает Петя. — Вдруг охрип ни с того ни с сего.

—  Вышла тетя Наташа из-за вешалок, взглянула на Петю да как вскрикнет:

—  Ой!

Петя Зубов тоже испугался и спрашивает:

—  Тетя Наташа, что с вами?

—  Как что? — отвечает тетя Наташа. — Вы говорили, что вы Петя Зубов, а на самом деле вы, должно быть, его дедушка.

—  Какой же я дедушка? — спрашивает маль­чик. — Я — Петя, ученик третьего класса.

—  Да вы посмотрите в зеркало! — говорит тетя Наташа.

Взглянул мальчик в зеркало — и чуть не упал: увидел Петя Зубов, что превратился он в высокого, худого, бледного старика. Выросла у него седая окладистая борода, усы. Морщины покрыли сеткой лицо.

Смотрел на себя Петя, смотрел, и затряслась его седая борода.

Крикнул он басом:

—  Мама! — и выбежал прочь из школы. Бежит он и думает: «Ну уж если и мама меня не
узнает, тогда все пропало».

Прибежал Петя домой и позвонил три раза. Мама открыла ему дверь.

Смотрит она на Петю и молчит. И Петя молчит тоже. Стоит, выставив свою седую бороду, и чуть не плачет.

—  Вам кого, дедушка? — спросила мама нако­нец.

—  Ты меня не узнаешь? — прошептал Петя. — Простите, нет, — ответила мама.

Отвернулся бедный Петя и пошел куда глаза глядят. Идет он и думает: «Какой я одинокий, не­счастный старик! Ни мамы, ни детей, ни внуков, ни друзей... И главное, ничему не успел научиться. Настоящие старики — те или доктора, или мастера, или академики, или учителя. А кому я нужен, когда я всего только ученик третьего класса? Мне даже и пенсии не дадут — ведь я всего только три года работал. Да и как работал — на двойки да на тройки. Что же со мною будет? Бедный я старик! Несчастный я мальчик! Чем же все это кончится?»

Так Петя думал и шагал, шагал и думал и сам не заметил, как вышел за город и попал в лес. И шел он по лесу, пока не стемнело.

«Хорошо бы отдохнуть!» — подумал Петя и вдруг увидел, что в стороне, за елками, белеет какой-то домик. Вошел Петя в домик — хозяев нет. Стоит посреди комнаты стол. Над ним висит керо­синовая лампа. Вокруг стола — четыре табуретки. Ходики тикают на стене. А в углу навалено сено.

Лег Петя в сено, зарылся в него поглубже, согрелся, поплакал тихонько, утер слезы бородой и уснул.

Просыпается Петя — в комнате светло, кероси­новая лампа горит под стеклом. А вокруг стола сидят ребята — два мальчика и две девочки. Боль­шие, окованные медью счеты лежат перед ними. Ребята считают и бормочут:

—  Два года, да еще пять, да еще семь, да еще три... Это вам, Сергей Владимирович, а это ваши, Ольга Капитоновна, а это вам, Марфа Васильевна, а это ваши, Пантелей Захарович.

Что это за ребята? Почему они такие хмурые? Почему кряхтят они, и охают, и вздыхают, как нас­тоящие старики? Почему называют друг друга по имени-отчеству? Зачем собрались они ночью здесь, в одинокой лесной избушке?

Замер Петя Зубов, не дышит, ловит каждое слово. И страшно ему стало от того, что услышал он.

Не мальчики и девочки, а злые волшебники и злые волшебницы сидели за столом! Вот ведь как, оказывается, устроено на свете: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как ста­реет. И злые волшебники разведали об этом и давай ловить ребят, теряющих время понапрасну. И вот поймали волшебники Петю Зубова, и еще одного мальчика, и еще двух девочек и превратили их в стариков. Состарились бедные дети, и сами этого не заметили — ведь человек, напрасно теряющий время, не замечает, как стареет. А время, потерян­ное ребятами, забрали волшебники себе. И стали волшебники малыми ребятами, а ребята — старыми стариками.

Как быть?

Что же делать?

Да неужели не вернуть ребятам потерянной молодости?

Подсчитали волшебники время, хотели уже спрятать счеты в стол, но Сергей Владимирович, главный из них, не позволил. Взял он счеты и подо­шел к ходикам. Покрутил стрелки, подергал гири, послушал, как тикает маятник, и опять защелкал на счетах. Считал, считал он, шептал, шептал, пока не показали ходики полночь. Тогда смешал Сергей Владимирович костяшки и еще раз проверил, сколько у него получилось.

Потом подозвал он волшебников к себе и заго­ворил негромко:

—  Господа волшебники! Знайте — ребята, кото­рых мы превратили сегодня в стариков, еще могут помолодеть.

—  Как? — воскликнули волшебники.

—  Сейчас скажу, — ответил Сергей Владимиро­вич.

Он вышел на цыпочках из домика, обошел его кругом, вернулся, запер дверь на задвижку и пово­рошил сено палкой.

Петя Зубов замер, как мышка.

Но керосиновая лампа светила тускло, и злой волшебник не увидел Пети. Подозвал он остальных волшебников к себе поближе и заговорил негромко:

—  К сожалению, так устроено на свете: от любого несчастья может спастись человек. Если ребята, которых мы превратили в стариков, разы­щут завтра друг друга, придут ровно в двенадцать часов ночи сюда к нам и повернут стрелку ходиков на семьдесят семь кругов обратно, то дети снова станут детьми, а мы погибнем.

Помолчали волшебники. Потом Ольга Капитоновна сказала:

—  Откуда им все это узнать?

А Пантелей Захарович проворчал:

—  Не придут они сюда к двенадцати часам ночи! Хоть на минуту, да опоздают.

А Марфа Васильевна пробормотала:

—  Да куда им! Да где им! Эти лентяи до семиде­сяти семи и сосчитать не сумеют — сразу собьются!

—  Так-то оно так, — ответил Сергей Владими­рович, — а все-таки пока что держите ухо востро. Если доберутся ребята до ходиков и тронут стрелки — нам тогда и с места не сдвинуться. Ну, а пока нечего время терять — идем на работу.

И волшебники, спрятав счеты в стол, побежали, как дети, но при этом кряхтели, охали и вздыхали, как настоящие старики.

Дождался Петя Зубов, пока затихли в лесу шаги. Выбрался из домика. И, не теряя напрасно времени, прячась за деревьями и кустами, побежал, помчался в город искать стариков-школьников.

Город еще не проснулся. Темно было в окнах, пусто на улицах, только милиционеры стояли на постах. Но вот забрезжил рассвет. Зазвенели пер­вые трамваи. И увидел наконец Петя Зубов: идет не спеша по улице старушка с большой корзинкой.

Подбежал к ней Петя Зубов и спрашивает:

—  Скажите, пожалуйста, бабушка: вы не школьница?

—  Что-что? — спросила старушка сурово.

—  Вы не третьеклассница? — прошептал Петя робко.

А старушка как застучит ногами да как замах­нется на Петю корзинкой! Еле Петя ноги унес. Отдышался он немного — дальше пошел. А город уже совсем проснулся. Летят трамваи, спешат на работу люди. Грохочут грузовики — скорее, скорее надо сдать грузы в магазины, на заводы, на желез­ную дорогу. Дворники счищают снег, посыпают панель песком, чтобы пешеходы не скользили, не падали, не теряли времени даром. Сколько раз видел все это Петя Зубов, а только теперь понял, почему так боятся люди опоздать, не успеть, отстать.

Оглядывается Петя, ищет стариков, но ни одного подходящего не находит. Бегут по улицам старики, но сразу видно — настоящие, не третье­классники.

Вот старик с портфелем. Наверное, учитель. Вот старик с ведром и кистью — это маляр. Вот мчится красная пожарная машина, а в машине ста­рик — начальник пожарной охраны города. Этот, конечно, никогда в жизни не терял времени пона­прасну.

Ходит Петя, бродит, а молодых стариков, ста­рых детей, нет как нет. Жизнь кругом так и кипит. Один он, Петя, отстал, опоздал, не успел, ни на что не годен, никому не нужен.

Ровно в полдень зашел Петя в маленький скве­рик и сел на скамеечку отдохнуть.

И вдруг вскочил.

Увидел он: сидит недалеко, на другой ска­меечке, старушка и плачет.

Хотел подбежать к ней Петя, но не посмел.

«Подожду! — сказал он сам себе. — Посмотрю, что она дальше делать будет».

А старушка перестала вдруг плакать, сидит, ногами болтает. Потом достала из одного кармана газету, а из другого кусок ситного с изюмом. Раз­вернула старушка газету — Петя ахнул от радости: «Пионерская правда»! — и принялась старушка читать и есть. Изюм выковыривает, а самый ситный не трогает.

Кончила старушка читать, спрятала газету и ситный и вдруг что-то увидела в снегу. Наклони­лась она и схватила мячик. Наверное, кто-нибудь из детей, игравших в сквере, потерял этот мячик в снегу.

Оглядела старушка мячик со всех сторон, обтерла его старательно платочком, встала, по­дошла не спеша к дереву — и давай играть в трешки.

Бросился к ней Петя через снег, через кусты. Бежит и кричит:

—  Бабушка! Честное слово, вы школьница! Старушка подпрыгнула от радости, схватила

Петю за руки и отвечает:

—  Верно, верно! Я ученица третьего класса Маруся Поспелова. А вы кто такой?

Рассказал Петя Марусе, кто он такой. Взялись они за руки и побежали искать остальных товари­щей. Искали час, другой, третий. Наконец зашли во двор огромного дома. И видят: за дровяным сараем прыгает старушка. Нарисовала мелом на асфальте классы и скачет на одной ножке, гоняет камешек.

Петя и Маруся — к ней:

—  Бабушка! Вы школьница?

—  Школьница! — отвечает старушка. — Уче­ница третьего класса Наденька Соколова. А вы кто такие будете?

Рассказали ей Петя и Маруся, кто они такие.

Взялись все трое за руки, побежали искать послед­него своего товарища.

Но он как сквозь землю провалился. Куда только ни заходили старики — и во дворы, и в сады, и в детские театры, и в детские кино, и в Дом занимательной науки, — пропал мальчик, да и только.

А время идет. Уже стало темнеть. Уже в нижних этажах домов зажегся свет. Кончается день. Что делать? Неужели все пропало?

Вдруг Маруся закричала:

—  Смотрите! Смотрите!

Посмотрели Петя и Наденька и вот что увидели: катит трамвай, девятый номер. А на подножке висит старичок. Шапка лихо надвинута на ухо, борода развевается по ветру. Едет старик и посвис­тывает. Товарищи его ищут, с ног сбились, а он катается себе по всему городу и в ус не дует!

Бросились ребята за трамваем вдогонку. На их счастье, зажегся на перекрестке красный свет, остановился трамвай.

Схватили ребята старичка за полы, оторвали от трамвая.

—  Ты школьник? — спрашивают.

—  А как же! — отвечает он. — Ученик второго класса Зайцев Вася. А вам чего?

Рассказали ему ребята, кто они такие.

Чтобы не терять времени даром, сели они все четверо в трамвай и поехали за город, к лесу.

Какие-то школьники ехали в этом же трамвае. Встали они, уступают нашим старикам место:

—  Садитесь, пожалуйста, дедушки, бабушки! Смутились старики, покраснели и отказались. А школьники, как нарочно, попались вежливые, воспитанные, просят стариков, уговаривают:

—  Да садитесь же! Вы за свою долгую жизнь наработались, устали. Сидите теперь, отдыхайте.

Тут, к счастью, подошел трамвай к лесу, соско­чили наши старики — и в чащу бегом.

Но тут ждала их новая беда: заблудились они в лесу.

Наступила ночь, темная-темная. Бродят ста­рики по лесу, падают, спотыкаются, а дороги не находят.

—  Ах, время, время!.. — говорит Петя. — Бежит оно, бежит. Я вчера не заметил дороги обратно к домику — боялся время потерять. А теперь вижу, что иногда лучше потратить немножко времени, чтобы потом его сберечь.

Совсем выбились из сил старички. Но, на их счастье, подул ветер, очистилось небо от туч, и засияла на небе полная луна.

Влез Петя Зубов на березу и увидел: вон он, домик, в двух шагах белеют его стены, светятся окна среди густых елок.

Спустился Петя вниз и шепнул товарищам:

—  Тише! Ни слова! За мной!

Поползли ребята по снегу к домику. Заглянули осторожно в окно.

Ходики показывают без пяти минут двенадцать. Волшебники лежат на сене, стерегут украденное время.

—  Спят! — сказала Маруся.

—  Тише! — прошептал Петя.

Тихо-тихо открыли ребята дверь и поползли к ходикам. Без одной минуты двенадцать встали они у часов. Ровно в полночь протянул Петя руку к стрелкам и — раз, два, три! — закрутил их обратно, справа налево.

С криком вскочили волшебники, но не могли уже сдвинуться с места. Стоят и растут, растут. Вот превратились они во взрослых людей, вот седые волосы заблестели у них на висках, покры­лись морщинами щеки.

—  Поднимите меня! — закричал Петя. — Я де­лаюсь маленьким, я не достаю до стрелок! Тридцать один, тридцать два, тридцать три...

Подняли товарищи Петю на руки. На сороковом обороте стрелок волшебники стали дряхлыми, сгор­бленными старичками. Все ближе пригибало их к земле, все ниже становились они. И вот на семьде­сят седьмом, и последнем, обороте стрелок вскри­кнули злые волшебники и пропали, как будто их и не было на свете.

Посмотрели ребята друг на друга и засмеялись от радости. Они снова стали детьми. С бою взяли, чудом вернули они потерянное напрасно время.

Они-то спаслись, но ты помни: человек, кото­рый понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет.

Евгений Львович Шварц