Верная жена

У одного богатого, рано овдовевшего, купца была малолетняя дочь. Задумал он уехать надолго по своим торговым делам и решил оставить дочь на воспитание одним бездетным людям. Долго ездил купец, за это время дочь его выросла и похорошела. Стали на нее молодые люди заглядываться. Приглянулась она и воспитателю.

Однажды он говорит девушке:

–  Пойдем на мельницу. Ты ведь никогда не видела как мелется зерно.

Девушка согласилась и пошла с ним. Когда они пришли на мельницу, воспитатель пристал к ней:

–  Выходи за меня замуж, иначе не жить тебе. Испугалась девушка и убежала домой. Там жена воспитателя спросила её:

–  Что с тобой, почему ты так бежала?

–  Так просто. Захотелось мне побегать, я и побегала, оттого и запыхалась.

Пришел домой и раздосадованный воспитатель. Не удалось ему соблазнить девушку, и затаил он на нее злобу. В это время пришел его сосед и сказал, что приехал купец – отец девушки. То-то обрадовалась девушка. «Наконец, приехал мой отец и заберет меня с собой», – подумала она.

–  Я пойду и приведу твоего отца, – сказал воспитатель. Встретил он отца воспитанницы. Тот спрашивает, как его дочь поживает? Воспитатель на это сказал:

–  Плохая слава идет о твоей дочери. Позорит она твое доброе имя своим нехорошим поведением.

–  О, если так, то лучше мне ее не видеть, – сказал купец. – Сейчас я пришлю людей, пусть они ее убьют.

Пришли люди, присланные купцом. Но не убили они девушку, а вывели в лес и отпустили, купцу же сказали, что выполнили его поручение.

Осталась девушка в лесу одна. Увидел ее княжеский сын и так она ему понравилась, что взял он ее к себе домой, а вскорости и женился на ней, и жили они, что называется душа в душу. Родила она княжескому сыну двух сыновей, и были они оба прекрасны и светлы лицом, как алмазы.

Но часто вспоминала девушка отца и горевала по нем. Это огорчало мужа. Он спрашивал жену, отчего она так горюет, но жена молчала. Наконец однажды она сказала ему:

–  Уж не думаешь ли ты, что я из дупла дерева вышла? Есть у меня отец, и я очень хотела бы его увидеть.

–  Так за чем же дело стало? Поезжай с сыновьями и погости у отца, – сказал муж.

Он отправил ее с сыновьями к тестю, а в провожатые дал своего молочного брата. На половине пути, в глухом лесу, провожатый пристал к ней:

–  Если ты не выйдешь за меня замуж, я убью твоих детей.

–  Не быть этому, – сказала гордая женщина, оберегающая свою честь.

Тогда провожатый выхватил кинжал и одного за другим убил детей.

Вскрикнула несчастная женщина и убежала в лес. Провожатый подобрал мертвых детей и привез их домой. Отцу он так сказал:

–  Когда мы ехали через лес, напали на нас разбойники; в стычке с ними были убиты твои сыновья. А жену твою они увезли.

–  Горе мне! – воскликнул муж. – Я потерял жену и детей. – И стал он бить обеими руками по голове.

Но жена его не погибла. Она скрылась в деревне, которая нахолилась неподалеку от того места, где жили её отец и бывший воспитатель. Ночью она унесла башлык из дома какого-то крестьянина, у другого – архалук, у третьего – черкеску. Так она оделась во все мужское, а потом пришла к одному князю наниматься в пастухи. Тот принял её.

Женщина исправно несла свою службу, а когда наступил срок её окончания, она сказала князю:

–  Уже истек срок моей работы, и я ухожу. Но на прощание я хочу собрать народ и устроить пир. Дай мне скот, который я заработал.

–  Хорошо, – ответил князь. – Ты заслужил свое.

Зарезали скот, мясо сложили в большой котел, но под него не подложили дров. Затем она обратилась к собравшимся, среди которых были её отец и воспитатель:

–  Найдется ли среди вас человек, который смог бы словами сварить мясо в котле без огня?

Никто не смог этого сделать.

–  Если никто не берется, тогда я сделаю это, – сказала женщина.

И стала она рассказывать все, что с ней произошло, но рассказывала так, будто все это случилось не с ней, а с какой-то другой женщиной. Пока она рассказывала, её отец и воспитатель стали с опаской поглядывать друг на друга. Им стало ясно, о ком идет речь, и они опустили головы. А тем временем бурно зашумела вода в котле, и мясо начало вариться. Тогда женщина сняла башлык, распустила косы и объявила:

–  Все, о чем я рассказала, произошло со мной. А вон там стоят мой отец и воспитатель, – и указала она в их сторону.

Народ пришел в негодование. Князь, у которого работала женщина пастухом, велел строго наказать виновных, но она не разрешила. Тогда князь послал за ее мужем, и тот сейчас же приехал, а с ним – и его молочный брат, которого тут же схватили и убили. Потом в честь встречи мужа с верной женой устроили пир. На том пиру был и я. Пил, ел сколько хотел, да еще на дорогу дали мне ляжку быка. Пока я шел домой, её съел, и дома рассказал эту грустную историю.

Вдова и ласточка

Жила когда-то бедная вдова, детей у нее было много, да все малыши. С большим трудом она добывала им еду.

Однажды вдова сидела на пороге хижины и штопала детское платье. Вдруг из ласточкиного гнезда выпал птенец и оказался у её ног. Вдова взяла птенца в руки, осмотрела его и увидела, что он сломал ножку. Добрая женщина пожалела птенца, скрепила сломанную ножку нитками и уложила его в гнездо

Наступила осень, птицы улетели в теплые края, опустело и ласточкино гнездо. Так прошла зима, а весной опять прилетели ласточки.

В один из весенних дней вдова, как всегда, сидела на пороге своей хижины и, как всегда, что-то штопала.

Вдруг к ней подлетела ласточка. Она положила на колени вдовы тыквенное семя, ласково защебетала, вспорхнула и исчезла.

Вдова догадалась, что эта ласточка – тот самый птенец, которого она спасла и вылечила.

Посадила она тыквенное семя в огороде, и выросла из него тыква - такая большущая, какой вдова никогда прежде и не видывала.

Когда тыква созрела, вдова разрезала ее ножом, да так и ахнула: из тыквы посыпались со звоном золотые и серебряные монеты, и столько, что и не сочтешь.

Счастливая женщина рассказала обо всем своей соседке.

А та, хитрая, жадная и злая, позавидовала ей. Долго думала она и, наконец, придумала: дождалась лета, нашла ласточкино гнездо, вынула оттуда птенца и переломила ему ножку. А потом старательно скрепила ее шелковыми нитками. Затем она положила птенца в гнездо и стала ждать себе награды.

А вышло вот что: когда наступила весна и птицы возвратились из теплых стран, к ней подлетела ласточка и уронила семя тыквы.

Обрадовалась жадная соседка, посадила семя в огороде, ждет не дождется, когда тыква вырастет.

Выросла тыква – такая большущая, что руками ее не обхватишь. С трудом соседка притащила ее в дом, заперлась и разрезала. Но из тыквы не золотые и серебряные монеты посыпались, как она ожидала, а выползли медно-красные змеи.

Набросились они с шипением на жадную и завистливую женщину и стали кусать её.

Братья-охотники

Недалеко от озера Рица жили-были два брата. Старшего звали Шарны-яцва – утренняя звезда: он родился на рассвете. Младший же брат родился вечером, и поэтому его звали Хулпы-яцва – вечерняя звезда. Оба брата стали прославленными охотниками.

Однажды братья спускались в ущелье, чтобы отдохнуть у ручья в полуденный зной. Вдруг перебежал им дорогу олень. Шарпы-яцва пошел по следам оленя и так долго его преследовал, что солнце стало уже садиться. Тут только он заметил, что взбирается на самую высокую гору.

Быстро наступила ночь и покрыла мраком следы оленя. Застигнутый ночью на крутизне, Шарпы-яцва крепко ухватился за камень, не решаясь в темноте ни подниматься выше, ни спускаться. И он запел о своей беде, надеясь, что где-то внизу брат его услышит, а может быть, даже как-нибудь поможет.

Хулпы-яцва услышал песню брата, сколько ни думал, ничего не смог придумать, чем ему помочь. Однако он понял, что если сон одолеет брата, тот не удержится на выступе, сорвется и погибнет.

«Не дам ему заснуть до утра!» – решил он и запел:

–  Ты, Шарпы-яцва, одиноко сидишь на скале. Олень перехитрил тебя, олень исчез. А я его настигну и застрелю. Ты к утру свалишься и не увидишь утренней зари, и звезды не зажгутся для тебя.

Услышав эту песню, старший брат заметался в тоске.

–  Хулпы-яцва, – в гневе закричал он, – я еще жив! Настанет утро, заалеют горы, я спущусь вниз и рассчитаюсь с тобой за глумление!

А Хулпы-яцва пел еще громче:

–  Тебе не видеть ни солнца, ни гор, – ты уснешь и сорвешься, как камень, со скалы. Узнав о гибели твоей, жена не прольет даже слезинки. Она – серна, ей нужен джейран*, который не боится темной ночи на высокой горе. Этот джейран – я!

Шарпы-яцва крепче ухватился за выступ скалы. Скрежеща зубами, он крикнул брату:

–  Хулпы-яцва, замолчи! Не будь так темно, я выстрелил бы в тебя. Ты забыл, что у меня есть сын, он отомстит за меня.

Хулпы-яцва захохотал:

–  Твой сын, Шарпы-яцва! Его я сделаю свинопасом. Шарпы-яцва застонал от ярости. Казалось, горы задрожали ему в ответ. Он словно прирос к скале, разгневанный и ненавидящий. А Хулпы-яцва все играл на свирели и до самого рассвета терзал брата песнями одна другой язвительнее. Так Шарпы-яцва и не задремал, а на заре благополучно спустился со скалы.

Он решил пока сдержать свой гнев и молча пошел за братом. Хулпы-яцва радовался, что спас брата. Шарпы-яцва был угрюм, злые мысли терзали его сердце: «Упади я со скалы – разбился бы насмерть. Тогда Хулпы-яцва исполнил бы все, о чем он пел мне ночью. Даже сейчас он доволен и горд». Когда они подошли к речке, через которую было перекинуто бревно, Шарпы-яцва уже не мог сдержать себя – он пропустил вперед Хулпы-яцва и выстрелил ему в голову. Рухнул Хулпы-яцва в бурлящий поток, окрасив его пену своей кровью. Быстрое течение подхватило труп и унесло далеко-далеко, в объятия моря. Перед глазами Шарпы-яцва лишь смутно мелькнуло его лицо, на котором застыла улыбка.

Пришел Шарпы-яцва домой, не взглянул на жену, не поклонился матери.

–  А где Хулпы-яцва? – спросила мать. Шарпы-яцва усмехнулся:

–  Сидит там, под горой, и поет свои веселые песни.

Мать не поверила:

–  Скажи, Шарпы-яцва, где ты оставил его?

–  Он там, под горой... играет на свирели.

В глазах сына сверкала злоба, и сердце матери почуяло беду.

–  Где твой брат? Скажи, что с ним случилось? – спросила она снова.

Тут Шарпы-яцва закричал:

–  Не брат он мне, а предатель! Я застрелил его...

И он рассказал матери обо всем: как на скале его застигла ночь, как он звал брата на помощь и как Хулпы-яцва над ним издевался.

–  И ты не понял, зачем брат пел тебе такие песни? – сказала мать, опустив голову.

–  Нет, я понял все и сделал то, что подсказало сердце.

–  Плохое у тебя сердце. И ум твой не лучше, – откликнулась она. – Ты забыл, что говорит народ, – язык толкователь сердца. Ты не подумал, о чем пел тебе брат, ты не спросил его...

Шарпы-яцва не спал всю ночь, а утром, взяв кремневку, пошел к той речке, где застрелил брата. Долго стоял он на бревне и смотрел на бурлящий поток. Казалось ему, что снова видит он мертвого брата с застывшей улыбкой на лице, и течение уносит труп все дальше, в объятия моря. Потом Шарпы-яцва приставил дуло кремневки к своему лбу и выстрелил – бурный поток равнодушно принял его мёртвое тело.

Мать глубоко вздохнула, узнав о гибели второго сына, и сказала:

–  Все, что выносят люди из жилья, когда потухает утренняя звезда, пусть будет твоей долей, Шарпы-яцва! А все то, хорошее, что люди приносят в дом, когда всходит вечерняя звезда, да будет твоей долей, Хулпы-яцва!

---

* Джейраны — небольшие грациозные антилопы (с массой тела 20—30 кг) буровато-песочного цвета, с черными рогами и черным концом хвоста. Это — типичные обитатели пустынь и полупустынь с редкой и чахлой растительностью... Ведя дневной образ жизни, джейраны бывают наиболее активны рано утром и по вечерам... (Источник в Интернете)

Ашхамадж и Агамадж

Жили-были два товарища – Ашхамадж и Агамадж. Оба они любили пошутить, не давали никому себя обмануть и частенько состязались друг с другом в ловкости и находчивости. И на этот раз они поспорили: кто кого перехитрит.

–  Покажи свою ловкость, – предложил Ашхамадж, – вырви незаметно перо из орлиного крыла, тогда я поверю в тебя.

–  Хорошо, – ответил Агамадж и полез на дерево, на вершине которого отдыхал орел.

Не успел Агамадж добраться до середины ствола, как Ашхамадж ловко снял с него штаны. Агамадж подкрался к орлу и незаметно выдернул у него из крыла перо. Довольный, он спустился на землю и подал его улыбающемуся Ашхамаджу.

–  Молодец! – сказал тот. – Это орлиное перо. Но скажи, – пожалуйста, ты, вероятно, обменял его на штаны?

Только тогда заметил Агамадж, что он без штанов, и догадался, кто проделал с ним такую шутку.

–  Видно, в ловкости мы друг другу не уступим! – воскликнул он, натягивая штаны, которые ему вернул приятель.

Друзья пошли вместе по дороге.

–  Знаешь что, Агамадж, – обратился к другу Ашхамадж, – мы живем в нужде. Надоело мне перебиваться с хлеба на воду. Наймемся к кому-нибудь на работу. Накопим денег и заживем на славу!

Агамадж согласился. Стали они искать работу. Пришли в одно селение и узнали, что богатая вдова ищет пастуха для своей коровы. Друзья отправились к вдове и предложили свои услуги.

–  Хоть я ищу одного пастуха, а вас двое, но вам и двоим не справиться с моей коровой, – сказала вдова, внимательно оглядев их.

–  Справимся! – отвечали друзья. – Разве мы не мужчины? Им и в голову не приходило, что у этой коровы особый нрав и повадки: навозу она за ночь накладывала в хлеву чуть ли не до потолка, а паслась на бегу, нигде не отдыхая.

На следующий день пастухи взялись за работу: Ашхамадж остался чистить хлев, Агамадж пошел пасти необыкновенную корову.

С раннего утра до позднего вечера без отдыха, едва успев съесть кусок кукурузной лепешки, чистил Ашхамадж хлев. А Агамадж, едва выпустив корову из хлева, вынужден был рысью бежать за нею, чтобы не потерять ее из вида. Корова понеслась к берегу моря, обежала побережье, полизала соленый песок и, ускоряя шаг, направилась в горы, к сочным лугам. Только вечером, совершенно обессилев, еле-еле плетясь за сытой коровой, голодный Агамадж вошел во двор.

–  Ну как – устал? – спросил он своего приятеля, который, задыхаясь, весь в поту, только что вышел из хлева.

–  Пустяки, – отвечал тот. – Работенка легкая. Две-три лопаты навоза выкинул и – все.

–  Почему же у тебя вся рубаха мокрая? – удивился Агамадж.

–  От нечего делать валялся на солнце, вот и вспотел, – ответил Ашхамадж и спросил в свою очередь: – А как твои дела?

–  Не корова – дохлятина, – сказал Агамадж, скривив рот. – Еле ноги волочит. Подгонял, подгонял, на руках мозоли палкой натер.

–  Почему же твоя рубашка промокла? – спросил с изумлением Ашхамадж.

–  Тоже целый день валялся на солнце. Так припекло, что вспотел. Кстати, завтра твоя очередь пасти корову. Захвати с собой апхярцу* и скамеечку. Сядешь где-нибудь в тени, поиграешь, попоешь. Черт с ней, с коровой. Пусть топчется на одном месте, пусть вместо травы хоть копыта свои объедает.

–  А ты, Агамадж, когда пойдёшь чистить хлев, захвати из конюшни старое седло, оно там валяется в храме. Видно, о нем забыли. Почини его, все равно делать нечего. Потом мы заберем его, пригодится.

На следующий день они с утра принялись за работу. Агамадж взял седло и понес его в хлев, но оказалось, что корова за ночь чуть не до потолка заполнила его навозом. Чтобы не запачкать седла, Агамадж решил спрятать его где-нибудь во дворе. Но как назло в эту минуту вдова вышла из дому и слонялась по двору до самого вечера. Пришлось Агамаджу оседлать самого себя в хлеву и работать с досадной поклажей на спине весь день.

Тем временем его товарищ, взгромоздив скамейку на плечи, с апхярцой под мышкой, бегал за коровой. Корова, как и вчера, пустилась к морю, полизала песок и кинулась к горным лугам, где рыскала до вечера. Ашхамадж вернулся, еле волоча ноги. Как раз к этому времени измученный Агамадж закончил чистку хлева.

–  Что ты со мной сделал? – набросился на него Ашхамадж, едва переводя дыхание. – Зачем не сказал, что эту проклятую корову так трудно пасти? Я не брал бы с собой ни апхярцы, ни скамейки. За весь день не пришлось присесть.

–  А почему ты не сказал мне, что так трудно работать в хлеву? – сердито проворчал Агамадж.

Не глядя друг на друга, они побрели к хозяйке требовать расчета.

–  Хотя вы работали всего два дня и изрядные лодыри, все же, видно, неплохие ребята. Я вам дам щедрую награду за ваши труды, – сказала вдова, передавая несколько золотых монет.

Стали они делить монеты поровну. Но среди золотых оказалась новенькая полушка. Спор пошел из-за нее.

–  Уступи мне её, сделай милость, – стал упрашивать Ашхамадж Агамаджа, – через неделю я её тебе отдам.

Тот в конце концов согласился. Ровно через неделю, рано утром отправился Агамадж к своему другу. Входит он в дом, видит: плачет, заливается слезами жена Ашхамаджа, рвет на себе волосы.

Агамадж с изумлением спросил, кого она так оплакивает.

–  Мужа! – ответила женщина. – Вчера он скончался от желудочной болезни. Осталась я одна над свежей могилой.

Агамадж был потрясен. Он тоже поплакал, просидел с вдовой до сумерек и пошел восвояси. Но по дороге у него мелькнула мысль: не схитрил ли Ашхамадж и на этот раз, не желая возвращать полушку? Повернул он назад, пошел на кладбище, отыскал там могилу, прикрытую досками и чуть присыпанную землей. Агамадж стал следить за могилой.

В полночь какие-то воры с мешком награбленного золота и драгоценной шашкой пришли и расположились у могилы Ашхамаджа.

Один из грабителей предложил здесь же поделить награбленное, а в первую очередь решить, кому отдать шашку. Решили дать шашку тому из них, кто больше всех отличился во время грабежа, и все стали рассматривать клинок. Один заявил, что это клинок из закаленной стали, другие говорили, что из простого железа. Чтобы разрешить спор, один из грабителей сказал:

–  Если этой шашкой можно будет разрубить одним ударом человека, значит, клинок из закаленной стали, если нельзя, – он из простого железа. Все с ним согласились, но не на ком было испробовать шашку. Тогда грабители предложили для этого выкопать покойника. Все эти разговоры слышал заживо похороненный.

Грабители быстро выкопали гроб Ашхамаджа и, вынув оттуда мнимого покойника, поставили на ноги, прислонив к дереву, Однако, когда один из грабителей, взяв в руки шашку, размахнулся, чтобы разрубить покойника, Ашхамадж крикнул со страха во все горло. От неожиданности грабители так перепугались, что бросив шашку и мешок золота, убежали.

Тут к Ашхамаджу подбежал Агамадж. Он стал требовать возвращения полушки и дележа брошенных сокровищ. Вскоре спор перешел в драку.

Между тем убежавшие грабители, придя в себя, остановились и, посоветовавшись, послали одного разбойника к могиле, чтобы узнать, что там происходит.

Тот пробрался к ограде могилы и, увидя, что мертвец с кем-то дерется, бросился к своим друзьям. Услышав рассказ об этом, грабители разбежались.

Ашхамадж и Агамадж приступили к дележу сокровищ. Все поделили, но Ашхамадж отказался вернуть долг – полушку.

–  Я же не брал её в могилу, – заявил он Агамаджу. – Она где-то дома валяется.

Друзья вышли на дорогу. Ашхамадж вытащил платок и стал вытирать вспотевший лоб. Тут злополучная полушка выпала у него из кармана. С новой силой вспыхнул спор из-за полушки, но друзья никак не могли её поделить.

Наконец они решили: пусть спор разберет первый встречный. Вскоре им повстречался всадник. Они попросили рассудить их. Тот подумал и сказал:

–  Покажите-ка мне полушку.

Ашхамадж протянул ему монету. Тот взял её, осмотрел и спросил:

–  А она не фальшивая?

–  Что ты, что ты – смотри: горит, как чистое золото.

–  Ну, в таком случае, хорошо. Я вижу, что хоть ума у каждого из вас немало, вы можете рехнуться, споря из-за полушки. А она мне пригодится! – с этими словами он стегнул лошадь и ускакал, подняв облако пыли.

Так закончился спор двух веселых друзей Ашхамаджа и Агамаджа.

---

* Апхярца - древний струнный инструмент, разновидность лютни (прим. by admin)

Атамскуагу

Жили старик со старухой. У них была единственная дочь. Ютились они в тесной хижине.

Только одна надежда их утешала, что дочь подрастет и сможет стать им подмогой.

Как-то раз старик взял своего осла и пошел в лес за дровами. Лес был далеко от его дома.

Старик нагрузил осла хворостом и собрался было домой. Вдруг он услышал страшный грохот и чьи-то тяжелые шаги.

Старик от страха не знал, что делать, куда деться, и стоял рядом со своим ослом. В этот миг перед ним появился адау.

–  Эй, старик! – грозно закричал он. – Как ты смеешь брать мои дрова? Тебя следовало бы за это крепко наказать, но на этот раз я тебя помилую! Если явишься за дровами в другой раз, приведи дочь, иначе не сносить тебе головы!

Старик поклонился в ноги адау и поплелся домой.

Дома он обо всем рассказал жене, и оба они горевали и не знали, как им поступить. Время было холодное. Как обойтись без дров, как без дров варить обед?

Пришлось старику снова идти в лес за дровами. Старуха с плачем снарядила в дорогу свою дочь.

Привел старик дочь на то место, где всегда брал дрова, но там никого не было. Тогда он торопливо нагрузил осла хворостом и повернул было обратно. Но тут, как из земли, вырос адау.

–  Что, старик, опять пришел?

–  Да, пришел и дочь привел, как ты велел, – ответил старик и указал рукой на девушку.

Адау сказал:

–  Отвези дрова домой, а потом возвращайся сюда. Здесь ты увидишь мои следы. Иди по этим следам и попадешь прямо к моему дому. Смотри, не вздумай меня ослушаться, иначе никогда не увидишь свою дочь!

С этими словами адау исчез.

Приехал старик домой, сбросил хворост, сел на своего осла и сейчас же поехал снова в лес.

Доехал старик до того места, где собирал дрова, и увидел следы адау. Поехал он по этим следам.

Долго он ехал и наконец увидел большой хрустальный дом с золотой крышей. На балконе дома сидела его дочь. Девушка увидала отца, кинулась к нему навстречу и радостно закричала:

–  Отец пришел!

Тут вышел и сам адау. Он привязал осла и повел старика в дом.

Два дня гостил старик у зятя. Когда он собрался домой, адау дал ему взамен осла лошадь и в один из хурджинов, кроме съестного, посадил гусыню.

–  Когда приедешь домой, – сказал адау, – посади эту гусыню и скажи ей: «А ну-ка, гусыня, дай нам то, в чем мы нуждаемся!» А когда она даст тебе столько, сколько нужно, скажи: «Довольно!» – и она перестанет.

Старик вернулся домой и сказал старухе:

–  Ну, жена, кажется, мы теперь будем жить безбедно! Эта гусыня будет нам подмогой.

С этими словами старик посадил гусыню посреди хижины и сказал:

–  А ну, гусыня, дай-ка нам то, в чем мы нуждаемся!

И гусыня стала нести золотые и серебряные монеты. Старик молчал, пока гусыня не снесла три большие кучки золота и серебра. Тогда он решил, что ему вполне достаточно, и приказал ей:

–  Теперь довольно! И гусыня перестала.

Стал старик богачом. Снес он свою старую хижину, построил большой дом и обзавелся хозяйством.

Когда наступило лето, старик сказал:

–  Давай, жена, поедем на целебные воды, покупаемся в горячем источнике – это нам пойдет на пользу!

Старуха согласилась. Они захватили с собой гусыню и поехали.

Приехал старик на место и поручил гусыню хозяину дома, где они остановились.

–  Посади нашу гусыню в свой птичник, – сказал он, – и присмотри за ней до нашего отъезда. Только, пожалуйста, не говори ей: «А ну, гусыня, дай-ка мне то, в чем я нуждаюсь!»

Хозяин дома взял гусыню и отнес к себе домой. Но из любопытства он нарушил запрет старика и, когда остался один, сказал гусыне:

–  А ну, гусыня, дай-ка мне то, в чем я нуждаюсь! И сейчас же гусыня начала нести золото и серебро.

Хозяин этот был нечестный и жадный человек; он не вернул старику его чудесную гусыню, а заменил другой, похожей. Старик ничего не заметил, взял простую гусыню и уехал. Вернувшись домой, он посадил гусыню в уголок и сказал:

–  А ну, гусыня, дай-ка мне то, в чем я нуждаюсь!

Но гусыня только громко загоготала. Старик долго упрашивал гусыню, но все было напрасно. Через несколько дней старик отправился в лес к адау и стал ему жаловаться:

–  Видно, твоя гусыня постарела – она не несет больше ни золота, ни серебра!

Адау догадался, что его чудесную гусыню подменили, но делать уже было нечего. Дал он старику аршин и сказал:

–  Вот тебе другой подарок, только смотри, старик, не давай его никому! Как придешь домой, скажи аршину: «А ну, аршин, отмерь то, что всегда меришь!» Когда аршин отмерит сколько тебе нужно, скажешь: «Хватит!» – и он перестанет.

Пришел старик домой и сказал аршину:

–  А ну, аршин, отмерь то, что всегда меришь!

И аршин начал быстро отмеривать большие куски шелка, атласа, бархата и других дорогих тканей. Когда аршин намерил целую груду, старик сказал:

–  Хватит!

И аршин перестал мерить. Старик продал сукно, бархат, шелк и стал жить еще богаче.

Пришло лето. Решил старик опять ехать с женой к тому же горячему источнику. Захватил он с собой и чудесный аршин. Остановились они там же, где прошлый раз. Старик отдал аршнн хозяину дома на хранение и сказал:

–  Спрячь, пожалуйста, до нашего отъезда этот аршин в сундук и запри на замок. И не вздумай сказать случайно: «А ну, аршин, отмерь, что всегда меришь».

Хитрый хозяин сразу догадался, что этот аршин не простой. Принес он его к себе в дом, положил на стол и сказал:

–  А ну, аршин, отмерь то, что всегда меришь!

И аршин принялся мерить всякие дорогие ткани и так завалил стол, что хозяин невольно крикнул:

–  Хватит!

И аршин сразу же перестал мерить. Понятное дело, хозяин присвоил и этот чудесный аршин. А старику, который ничего не подозревал, вручил другой аршин, купленный в лавке.

Возвратившись домой, старик приказал аршину мерить, но аршин лежал, как простая палка. Старик опять отправился в лес к адау и стал жаловаться:

–  Твой аршин, видно, испортился. Сколько раз говорил ему «отмерь», а он лежит и не мерит...

Адау догадался, что и аршин кто-то подменил. Дал он старику новый подарок: атамскуагу.

–  Когда придешь домой, – сказал он, – прикажи этому молотку: «А ну, атамскуагу, поработай вовсю! Делай то, что всегда делаешь!»

Старик взял молоточек и пошел домой.

«Наверное, этот молоточек не подведет меня и справится со своим делом лучше гусыни и аршина», – подумал он.

Как только старик вернулся домой, он сказал молотку:

–  А ну, атамскуагу, делай, что всегда делаешь!

Тут молоток подпрыгнул и давай бить старика! Он так усердно бил его, что старик свалился с ног. Но молоток не оставил в покое и лежачего – бил, не останавливаясь.

–  Хватит! Довольно! Довольно! – завопил старик. И только тогда молоток перестал бить его.

Долго раздумывал старик над тем, за что адау так наказал его, но так ничего и не понял.

Когда настало лето, старик с женой опять отправились к горячему источнику. На всякий случай взял он с собой и атамскуагу.

Хозяин дома увидел старика и старуху и очень обрадовался. Он первым делом спросил их:

–  Не оставите ли вы мне что-нибудь на хранение?

И тут у старика мелькнула мысль проверить честность хозяина. Он подал ему молоток и сказал:

–  Береги этот молоток-атамскуагу, как бережешь свой глаз! И не вздумай ему сказать: «А ну, атамскуагу, поработай вовсю!»

Хозяин понял, что это, конечно, не простой молоток. Он побежал к себе домой, положил молоток на стол и сказал:

–  А ну, молоточек-атамскуагу, поработай вовсю!

В тот же миг молоток подскочил, кинулся на хозяина и стал его колотить, всюду набивать ему шишки. Как хозяин ни отбивался, как ни вертелся, все было напрасно. Мошенник перепугался и стал звать на помощь. Собрались соседи, но никак не могли унять атамскуагу. Кто посмелее, хватал молоток, но он сейчас же вырывался из рук и опять набрасывался на мошенника. Весь в шишках и синяках, хозяин не утерпел и закричал:

–  Позовите скорее сюда старика, владельца этого атамскуагу! Когда старик пришел, изнемогавший обманщик стал его упрашивать:

–  Уйми, пожалуйста, свой молоточек, и я тебе верну и гусыню и аршин!

–  А, так вот почему моя гусыня перестала нестись, а мой аршин перестал мерить! – сказал старик. – Ну, так и быть, прощу тебе в этот раз твое плутовство... Эй, молоточек-атамскуагу, перестань!

И молоток сейчас же послушно отскочил в сторону.

Хозяин-мошенник, не медля ни минуты, отдал старику и гусыню, и аршин. Старик со старухой, довольные, вернулись со своим добром домой и стали жить, не зная нужды, в полном довольстве.

---

* Атамскуагу – деревянный молоточек.