Хаджаджа – сын Хаджи Смела

У Хаджи Смела был единственный сын, по имени Хаджаджа. Недалеко от его дома протекала река. Каждое утро он уходил туда умываться.

Однажды утром, когда Хаджи Смел, по обыкновению, наклонился к реке, кто-то схватил его за бороду.

Хаджи Смел закричал:

–  Пусти! Если отпустишь невредимым, я дам тебе все, что захочешь!

–  Отдай своего сына, больше мне ничего не надо! – раздался чей-то голос.

–  Нет. Все остальное, чего бы ты ни пожелал, я тебе отдам, но единственного сына не проси, – сказал Смел.

Однако рука продолжала его держать за бороду. Видит Смел, что все просьбы напрасны, и говорит:

–  Хорошо, я согласен, только подожди до завтра!

Не успел он это сказать, как почувствовал, что его борода свободна, никто ее не держит.

На другой день, утром, Хаджи Смел вместе с сыном пошел к реке и начал умываться. Вдруг его опять кто-то схватил за бороду и спросил, привел ли он сына?

Хаджи Смел ответил:

–  Я очень богат – забери все, но умоляю тебя – оставь мне сына!

Однако тот, кто был в реке, не соглашался, и тогда Хаджи Смел сказал:

–  Подожди немного, я приведу сына. В это время Хаджаджа закричал:

–  Я здесь! – и бросился к реке.

В тот же миг он исчез в воде.

Схватившись за голову, Хаджи Смел вернулся домой.

А мальчика-то, как оказалось, взял к себе на воспитание Аерг.

У него, кроме матери и сестры, никого не было. Аерг воспитывал ребенка очень хорошо, только о нем и заботился.

Прошло много времени. Хаджаджа вырос, стал юношей. Он был умным, ловким парнем, ходил на охоту, приносил дичь.

Однажды Хаджаджа заметил, что на западе, перед восходом солнца, что-то светит. Это не давало ему покоя, и он спросил Аерга, своего воспитателя:

–  Что такое светит на западе перед восходом солнца? Аерг ответил:

–  Это так светится единственная дочь лесного царя. Он живет за морем. Его дворец окружен неприступными горами и непроходимыми лесами. К нему можно проникнуть только через пещеру, вход которой стережет злой людоед-великан. Каждое утро дочь царя высовывает свой мизинец, и он сияет на весь мир.

–  Что бы со мной ни случилось, но я пойду к ней и возьму её в жены! – воскликнул Хаджаджа.

–  Хай! Оттуда никто не возвращается живым. Нас было пятеро братьев, но все мои братья погибли из-за нее! – с тревогой сказал Аерг.

–  Пусть я погибну, но я должен пойти туда! – настаивал юноша.

Мать и сестра Аерга оделись в глубокий траур, сели босые у очага и принялись горько плакать. Этим они хотели заставить Хаджаджу призадуматься – были уверены, что живым его не увидят. Но Хаджаджу ничего не могло удержать.

Он взял с собой двух сверстников, которые крепко дружили с ним, одинаково хорошо владели веслами и парусами, знали весь берег своей страны. Они решили отправиться в путешествие по морю, в самую даль, туда, где заходит солнце. Сложили в надежную лодку припасы, взяли еще двух подручных и поплыли. Ветер был попутный. Так они плыли несколько дней. Вдруг ночью разразилась буря, которая чуть их не потопила. Утром волна их вынесла к берегу незнакомой земли.

Они благополучно причалили и очутились на лугу. Кругом рос высокий камыш, вперемешку с сочной зеленой травой, доходившей им до колен. От камышей пахло медом, а когда они надрезали стебель одного из них, оттуда стал вытекать густой золотистый мед. Они наелись им досыта. Затем Хаджаджа со сверстниками пошел дальше, оставив двух подручных стеречь лодку.

Миновав заросли камышей, они увидели черневший за лугом густой лес и заросшие кустарником утесы. На пути они заметили чьи-то огромные следы. Пошли по ним и наткнулись на стадо овец. Овцы были жирные, крупные. Они завидели путников, перепугались и кинулись вперед. Тут к ним навстречу вышел пастух. Это был великан-людоед. Хаджаджа и его спутники растерялись. Бежать было поздно – великан их погнал вместе со стадом в пещеру с железными воротами. Он пропустил скот, закрыл ворота и привалил к ним изнутри огромный камень. Затем великан развел огонь, вытащил из углубления в стене вертел, длиною с виноградный шест, и сунул в огонь, а сам развалился отдыхать.

Когда вертел раскалился докрасна, великан вытащил его из огня, схватил одного из сверстников Хаджаджи, проткнул его вертелом, не обращая никакого внимания на его вопли, приладил над огнем, зажарил и съел. Потом он снова взялся за вертел и проделал то же со вторым товарищем Хаджаджи.

Насытившись, он подложил под голову охапку сена, напился меда из бурдюка и, повернувшись на бок, захрапел.

Сына Хаджи Смела ждала участь его друзей. Долго ломал он голову, как избежать гибели, и тогда решил ослепить великана, а потом так или иначе выбраться из пещеры. Хаджаджа взял вертел, раскалил его докрасна и, примерившись, воткнул в глаз спящего великана. Не дав ему опомниться, он в тот же миг выжег ему и второй глаз. Затем Хаджаджа притаился до поры до времени среди овец. Чтобы ослепший великан его не поймал, он прицепился к барану, распластавшись под его брюхом, и выбрался из пещеры вместе со стадом.

Наступил полдень, когда Хаджаджа подошел к воротам того дворца, где жила светящаяся девушка. На всех кольях вокруг дворца были насажены человеческие головы, не хватало только одной головы. Ворота были на замке, никто не мог их открыть.

В это время все семь братьев девушки были на охоте. Их единственная сестра лежала на седьмом этаже дворца. Она никогда не видела солнца, её нога никогда не ступала на траву.

Сын Хаджи Смела поднялся на седьмой этаж, открыл дверь, вошел и застыл: девушка лежала на спине и спала. Она освещала собой все вокруг.

Юноша окликнул ее раз, другой, но не смог разбудить. Окликнул в третий раз – девушка проснулась и вскрикнула: – Кто осмелился войти ко мне?

Она вскочила, быстро оделась, бросилась на гоношу, и они стали бороться. Много дней и ночей боролись они, наконец девушка не выдержала и упала. Упав, она снова засияла. Увидя её такой, юноша обомлел.

Девушка сказала:

–  С кем я ни боролась – всех побеждала, никто в мире не смог свалить меня на землю! А я поклялась, что выйду замуж только за того, кто сможет меня одолеть. Мои братья сейчас на охоте, но если они придут, то убьют тебя. Куда же нам деться?

–  Если так, давай убежим! – вскричал юноша. Хаджаджа с невестой прибежали на морской берег к лодке.

В двух словах он рассказал своим спутникам о гибели товарищей и о том, как ему досталась дочь лесного царя. Они поставили парус, отчалили. Но в это время показались братья невесты – ослепленный великан успел им все рассказать. Они стали бросать камни, но те не долетели до лодки, и Хаджадже удалось спастись. После долгого, трудного плавания Хаджаджа вернулся сначала к своему воспитателю, а затем к отцу навсегда. И те и другие пировали и веселились долго...

Конечно, совершить подвиг труднее, чем о нем рассказать!

Умная невестка

Жил когда-то на свете владетельный князь. И был у него сын по имени Ахмат. И вот, когда Ахмат вырос, а князь состарился, решил отец испытать своего сына и единственного наследника. Призвал он к себе Ахмата и сказал ему так:

–  Сын мой, завтра на рассвете мы отправимся в горы. Позаботься же, чтобы всё было готово для дальнего пути.

–  Хорошо, отец, – сказал Ахмат.

С вечера велел он слугам приготовить в дорогу хлеба, вина и сыру, а сам ещё до рассвета оседлал двух самых лучших коней и в назначенный час подвёл их к крыльцу.

Отец осмотрел коней и остался доволен. Потом взглянул на сумку с едой и говорит:

–  На что нам еда? Оставь её, сын мой.

Ахмат не стал спорить с отцом и покорно отвязал сумку от седла.

Потом отец и сын вскочили на коней и тронулись в путь.

Долго ехали они. Солнце поднялось из-за гор – они были в дороге. Солнце ударило им в глаза – они были в дороге. Солнце стало над головой – они все ещё были в дороге. А куда ведёт эта дорога и зачем они едут по ней, не знал Ахмат. И гор этих никогда он не видел, и про ущелья эти никогда не слышал. Наконец доехали они до места, где дорога расходится вправо и влево.

Остановил тут князь своего коня и говорит сыну:

–  Ахмат, сын мой, сколько часов уж мы в пути, а конца ему не видно. Голод мучает меня, и усталость сковала моё тело. Не найдётся ли у тебя чего-нибудь, чтобы утолить мой голод, и не сократишь ли ты хоть немного наш путь?

Очень удивился сын, услышав такие слова.

–  Как же я могу утолить твой голод? – говорит он отцу. – Ты ведь сам велел мне оставить дома сумку с едой. И как я могу сократить наш путь? Я даже не знаю, куда мы едем. Да не обрушится твой гнев на мою голову, но ты требуешь от меня невозможного, отец.

–  Сын мой, я устал и проголодался. Прошу тебя, утоли мой голод и укороти нашу дорогу.

Чуть не заплакал Ахмат.

–  Как же я накормлю тебя, отец, – говорит он, – если мы ничего с собой не взяли. И как я укорочу дорогу, когда я не знаю, куда мы едем!

–  Горе мне, – печально сказал старый князь. – Лучше бы мне совсем не иметь сына, чем видеть, что сын мой лишен разума.

И, повернув коня, он поскакал домой.

Следом за ним тронулся и Ахмат.

«Горе мне, – думал он, настёгивая коня. – Видно, на старости лет отец совсем из ума выжил. Сам не знает, чего хочет. Нет у меня ковра-самолёта, чтобы длинную дорогу сделать короткой, и не знаю я такого слова, чтобы из-под земли еду-питьё доставать. Это только в сказках бывает».

Вернувшись домой, расседлал Ахмат коней, попил, поел и пошёл себе спать. А князю не спится.

«Я уже стар, – думает князь. – Скоро умирать мне пора. Ну как он один, своим умом, княжить будет? Как народом управлять будет? Надо скорее женить его. Достанется ему толковая жена, – может, научит она его уму-разуму».

И как решил, так и сделал.

На другой же день послал он во все концы княжества сватов – искать сыну невесту. Недолго искали сваты, а невесту нашли – лучше и не надо! И разумна, и приветлива, и собой хороша. Не откладывая дела, сыграли свадьбу. Гостям на пиру счёта не было, ели-пили до отвала, плясали до упаду. А через неделю снова позвал князь своего сына и снова велел ему готовиться в дорогу.

Опять, как в первый раз, с вечера приготовил Ахмат сумку с едой, на рассвете оседлал коней и в назначенный час привёл их к крыльцу. И опять, как в первый раз, приказал князь оставить сумку с едой, вскочил на коня и поехал прежней дорогой. А куда – и на этот раз не сказал.

Доехали отец и сын до того самого места, где дорога расходится, и снова обратился отец к сыну с теми же словами:

–  Сын мой, я устал в пути и голод мучает меня. Не утолишь ли ты мой голод и не сократишь ли нашу дорогу?

Что тут придумаешь? Не знает Ахмат, как и ответить. Понурив голову, молчит.

Разгневался отец.

–  Ах ты, ишак! – воскликнул он и сгоряча стегнул сына плёткой. Потом повернул коня и поскакал назад.

Невесёлый вернулся Ахмат домой. И больно ему и стыдно, и обидно.

И хоть ни слова не сказал он жене, сразу увидела она, что неладное что-то случилось с мужем.

–  Скажи, друг, что с тобой? – спрашивает она Ахмата. – Какая забота у тебя на душе?

–  Зачем говорить? – отвечает ей Ахмат. – Всё равно ты мне ничем не поможешь.

–  Кто знает, может быть, и помогу, – говорит жена. И рассказал ей Ахмат всё, что с ним было: как поехал он с отцом в горы, – в первый раз и во второй раз, – как не позволил ему отец брать с собой сумку с едой, – и в первый раз и во второй раз, – куда едут – не говорил, зачем едут – не говорил, а потом сам же обрушивал на него свой гнев за то, что не мог Ахмат накормить отца и найти короткую дорогу.

–  Да что он, рассудка лишился, что ли! – воскликнула жена. – Где же это видано, чтобы человека можно было накормить без еды, а дорогу сократить, не зная пути!

А в это время старый князь стоял возле дома своего сына и, приложив ухо к стене, слушал, о чём говорили муж с женой.

Услышал он слова невестки, вздохнул печально и пошёл прочь.

А наутро позвал он соседей, при них выделил невестке её долю имущества и отослал её в родительский дом.

–  Довольно, – говорит, – и того, что у меня сын недалёкий, не хочу, чтобы и невестка была глупая.

Прошло ещё немного времени, и решил князь, что поедет он сам искать жену своему сыну. Не откладывая дела, велел он подать себе коня и отправился в путь.

Ехал он, ехал, и когда солнце ушло за горы, а тень от гор покрыла землю, решил князь остановиться где-нибудь на ночлег. А как раз в это время молодой пастух гнал по дороге стадо овец.

–  Привет тебе, чабан, – сказал князь, подъезжая к стаду. – Не скажешь ли ты, далеко ли до ближайшего селения?

–  Привет тебе, господин, – ответил пастух. – Селение совсем недалеко. Вон за тем холмом. Видишь, народ там толпится.

–  Вижу, вижу, – сказал князь. – А не знаешь ли ты, что делают эти люди в такой поздний час?

–  В нашем селении умер один человек, – ответил пастух. – Вот они его и хоронят.

–  Что же, этот человек совсем умер или не совсем? – опять спросил князь.

Удивился пастух. Сразу даже не нашёлся, что ответить. А потом и говорит:

–  Ну, конечно, совсем умер.

–  Ну, если совсем, – сказал князь, – тогда и жалеть его некому.

Ещё больше удивился пастух, но ничего на этот раз не сказал. А про себя подумал: «Видно, старик этот не в своем уме».

Наконец добрались они до селения.

–  Скажи мне, дорогой, – спросил тут князь, – в чей дом могу я войти гостем, чтобы переночевать и отдохнуть после долгого пути?

–  Да будет светлым твой приход, – сказал пастух. – В нашем доме ты найдёшь и кров, и отдых, и добрую встречу. Вот наш дом, первый при въезде.

И, загнав стадо во двор, он помог князю спешиться и повёл его в дом.

Сам хозяин встал князю навстречу, а его дочь Салымхан взяла из рук князя плеть и сняла с него бурку.

Князя усадили на самом почётном месте, около очага, дочь хозяина поставила перед ним еду и сладкое питьё, а хозяин повёл с ним добрую беседу.

Потом на подушках и коврах приготовили князю постель, и, когда улёгся он, Салымхан унесла его чувяки и ноговицы, чтобы почистить их и починить. Лежит князь на мягкой постели и слышит всё, что делается за стеной. А за стеной брат и сестра разговаривают.

–  Да простятся мне эти слова, – говорит брат, – но кажется мне, что гость наш не в своём уме. Увидел, как нашего соседа хоронят, и спрашивает: «Что, совсем умер этот человек или не совсем?» Я чуть в лицо ему не рассмеялся. Уж не думает ли он, что мы людей заживо хороним!

–  Вот сразу и видно, что мал ты и ещё не набрался ума – разума, – отвечает ему сестра Салымхан. – Если уж смеяться над кем-нибудь, так это над тобой. А гость наш – человек, умудрённый годами, он дело тебя спросил, только ты не понял его слов.

–  А что ж его слова значат? – спрашивает брат.

–  То значат, что хотел наш гость узнать, остались ли после покойного наследники или не остались? Потому что, пока течёт кровь умершего в жилах его детей, он ещё не совсем умер.

Услышал князь слова девушки и подумал: «Благодарение аллаху, что он привёл меня в этот дом! Вот за кого я посватаю своего сына. Эта девушка будет достойна княжеского рода».

И как решил, так и сделал. На следующий день вернулся он домой и послал сватов к Салымхан.

Скоро и свадьбу сыграли. Богатый был пир. Вино рекой лилось, столы от лакомств ломились, гости до устали веселились.

Но вот прошло немного времени, и опять говорит князь своему сыну:

–  Сын мой, завтра поутру мы отправляемся с тобой в горы. Позаботься же, чтобы всё было готово для дальнего пути.

Что тут делать Ахмату?

–  Хорошо, отец, – сказал он, – воля твоя для меня закон.

На рассвете оседлал Ахмат двух коней и подвёл к крыльцу. Еды на этот раз он и не припасал, – ведь всё равно отец не позволит взять.

И поехали они опять прежней дорогой.

И опять на прежнем месте остановил князь коня и сказал сыну те же самые слова:

–  Сын мой, я устал и проголодался. Прошу тебя, утоли мой голод и укороти нашу дорогу.

Чуть не заплакал Ахмат.

–  Как же я накормлю тебя, отец, – говорит он, – если мы ничего с собой не взяли. И как я укорочу дорогу, когда я не знаю, куда мы едем!

Не стерпел тут князь:

–  Эх ты, безмозглый глупец!

И он принялся хлестать сына, да так, что воздух кругом засвистел. Потом повернул коня и поскакал домой. Темнее тёмной ночи вернулись отец и сын. Наскоро расседлал Ахмат коней и пошёл к себе в дом. Сел возле очага, не ест, не пьёт, с женой не говорит.

–  Друг мой, какая забота легла тебе на сердце? – спрашивает его Салымхан.

–  Ах, что пользы говорить, только слова даром тратить, – отвечает ей Ахмат.

–  Нет, скажи мне, – просит его Салымхан. – Кто знает, может быть, я помогу тебе.

–  Никто не поможет мне, – печально сказал Ахмат. – Который уж раз берёт меня отец в поход. Куда едет – не говорит, брать еду не велит. А среди дня проголодается, с дороги собьётся и начинает меня ругать и бить – почему я голод его утолить не могу и почему короткий путь не найду.

Выслушала его Салымхан и рассмеялась.

–  Ах ты, бедняга, – говорит. – Ну как это ты не понял слов отца!

–  Понять легко, – говорит Ахмат, – выполнить трудно.

–  Да если бы ты понял, – говорит Салымхан, – так и выполнить было бы нетрудно. Когда пожаловался он на голод, надо было тебе достать трубку, набить табаком и дать ему закурить. Закурил бы он – и забыл о голоде. Ведь не всегда у воина при себе сумка с едой, зато трубка и табак – всегда при нём. А когда попросил тебя князь укоротить дорогу, надо было тебе повести рассказ о славных делах, о храбрых людях, о том, что ты сам видел и что от других знаешь. Заслушался бы тебя князь – и не заметил, как время идёт. Умная беседа сокращает путь.

А в это время старый князь стоял у стены дома и слушал, о чём говорят муж с женой. Услышал он слова Салымхан и вздохнул с облегчением. «Не обманулся я в своей невестке, – подумал он. – Теперь, что бы ни случилось со мной, я могу не бояться за свой дом и свой народ».

И зажили они все в мире и покое.

Да недолго длился мир и покой.

Напали на владения князя разбойники-чужеземцы, самого князя в плен взяли, сёла разорили, скот угнали.

Долго томился князь в темнице. И стал он просить своих сторожей, чтобы разрешили они ему повидаться с их предводителем – Джиаткиаром. Привели князя к Джиаткиару.

–  Ты хотел видеть меня? Что тебе нужно? – спросил Джиаткиар.

–  У меня есть просьба к тебе, – сказал князь.

–  Говори! – приказал Джиаткиар.

–  Ты храбр и могуществен, – начал свою речь князь. – Ты властелин богатых селений и славного народа. Но ты молод. Послушай же старого человека. Мало что прибавится к твоему богатству и славе, если я буду сидеть у тебя в темнице. Но если ты освободишь меня, я дам тебе богатый выкуп.

–  Чем же ты, несчастный, хочешь откупиться? Что есть у тебя такого, чего нет у меня? – спросил Джиаткиар.

–  Если ты освободишь меня, – сказал князь, – я дам тебе пятьсот баранов с кривыми рогами и пятьсот с прямыми, пятьсот быков с прямыми рогами и пятьсот без рогов.

–  Кто же поверит тебе, – засмеялся Джиаткиар, – что ты приведёшь мне такое стадо? Что-то я не слыхал, чтобы на свете были бараны с прямыми рогами, а быки без рогов. Я хоть и молод, а не глуп.

–  Если ты не веришь мне, – спокойно сказал князь, – давай сделаем так: я останусь здесь, а ты пошли своих гонцов к моему сыну. Пусть они скажут ему, какой выкуп должен он за меня дать.

–  Хорошо, – согласился Джиаткиар, – я пошлю своих гонцов. А ты останешься у меня заложником.

–  Только не забудь сказать своим гонцам, – вспомнил вдруг князь, – что, когда придут они в мой дом, пусть первым делом возьмут топор, что лежит у самого входа, хорошенько наточат его на оселке и срубят средний столб – тот, который подпирает крышу дома. Так было у нас условлено: если попаду я в беду и пришлю за выкупом, только тому верить, кто срубит средний столб посреди дома.

–  Что ж, пусть будет по-твоему, – засмеялся Джиаткиар. – А если и после этого не пришлют за тебя выкуп, я отрублю тебе голову.

И, сказав так, он приказал своим гонцам отправляться в путь.

Приехали гонцы к дому князя и, не говоря ни слова, взяли топор, отточили хорошенько и принялись рубить средний столб.

Увидел это Ахмат и чуть было не бросился на гонцов. Но вовремя удержала его Салымхан. Терпеливо выждала она, пока пришельцы кончат свою работу, а потом пригласила их в дом и усадила за стол.

Поели гости, попили и тогда только сказали, зачем они пришли.

Всю ночь ломал Ахмат голову, всё думал, как бы спасти отца. Да разве спасёшь его? Невозможного требуют гонцы.

Наутро решил он созвать весь народ.

–  Если не найдёте, – говорит, – пятьсот баранов с прямыми рогами и пятьсот баранов с кривыми рогами, пятьсот быков с прямыми рогами и пятьсот быков безрогих, не видать вам больше вашего князя.

Не знает народ, что и делать.

Быков с прямыми рогами и баранов с кривыми рогами найти не трудно. А вот где взять баранов с прямыми рогами, а быков без рогов? Таких и на свете нет. Может, согласится Джиаткиар взять вместо них коров – они бывают безрогими, или коз – у них рога прямые.

Пошёл Ахмат к гонцам. А те и слушать ничего не хотят.

–  Ваш князь, – говорят, – сам пообещал за себя такой выкуп. Уж, наверное, он знал, что говорит.

Так прошло три дня. Но ни одного барана с прямыми рогами, ни одного быка без рогов не нашлось во всём княжестве. Да и откуда им взяться? Нет таких на всём свете.

Тогда сказала Салымхан мужу:

–  Позволь мне поговорить с твоим народом. Может быть, помогу я невозможное сделать возможным.

Опять собрал Ахмат своих подданных. Вышла Салымхан к народу и сказала так:

–  Да не обрушится ваш гнев на мою голову. Да простятся мне, слабой женщине, слова, с которыми я обращусь к вам, мужчинам. Я хочу помочь вам трудное сделать лёгким, невозможное – возможным. Вижу я, как бьётесь вы, чтобы выручить старого князя. Только нет вам удачи, потому что не можете вы найти ни баранов с прямыми рогами, ни безрогих быков. Но, благодарение аллаху, нашему князю этого и не надо. Не об этом он просит. Просит он, чтобы собрали вы храброе войско и чтобы пятьсот воинов были вооружены ружьями – вот вам бараны с прямыми рогами, чтобы пятьсот воинов были вооружены саблями – вот вам бараны с кривыми рогами, и чтобы ещё пятьсот воинов были вооружены копьями – вот вам быки с прямыми рогами. И пусть это войско нападёт на Джиаткиара и освободит князя силой. А когда наши враги будут побеждены, ещё пятьсот человек должны войти в их селение и отнять у них всё, что награбили они в наших домах. Этим оружие не нужно – вот почему называет их князь безрогими быками. А чтобы могли вы напасть на разбойников нежданно-негаданно, чтобы не ушли они от вас, велит князь схватить всех гонцов. Тогда не удастся им предупредить Джиаткиара и будут они так же бесполезны, как бесполезен срубленный ими столб.

Обрадовался народ, услышав слова Салымхан. Часа не прошло, как уж собралось в поход войско.

Дня не прошло, а уж вернулось оно с победой. Впереди войска шёл сам князь, а позади шли пленные со своим предводителем Джиаткиаром.

Ум и удача

Однажды Ум и Удача завели спор: кто из них сильней? Ум говорит: – Я!

А Удача отвечает! – Нет, я!

Спорили они, спорили ж наконец решили на деле испробовать свою силу. Для этого они выбрали человека, по имени Мард-ипа,

–  Предоставь его мне, а сам только смотри со стороны – увидишь воочию, что я могу все для него сделать, – сказала Удача,

–  Посмотрим, – ответил Ум. – Пусть будет по-твоему.

И Ум покинул Мард-ипа, осталась при нем только Удача.

Он сразу поглупел, не мог двух путных слов связать: вскоре потерял весь свой достаток и дошел до того, что ни за какое дело не мог взяться. С трудом ему удалось устроиться пастухом, тан как считали его человеком никчемным.

Но вот Удача начала свое дело, достала из-под земли в лесу крупный алмаз и навела на него Мард-ипа. Алмаз освещал весь лес. Пастух решил отнести его на стоянку, чтобы там стало светло. Принес, бросил на землю, и на стоянке ночью стало так же светло, как днем.

Тогда Мард-ипа обошел алмаз со всех сторон, осмотрел его, но не смог понять, для чего еще пригодился бы ему этот камень. Не зная, что с ним делать, он отнес его в большой темный хлев, куда на ночь загонял скот. И стало по ночам в хлеву светло.

А у царя этой страны был слуга, отменный храбрец. За какую-то провинность царь сильно разгневался на него. Слуга понял, что его ждет жестокое наказание, убежал из дворца и стал абреком.

Наткнулся абрек на стоянку Мард-ипа и говорит ему:

–  Я убежал от погони. Возьми меня к себе в помощники,

–  Хорошо, – ответил тот. – Ты меня избавишь от скуки, да и скот будет легче пасти.

Прошло два-три дня. Заглянул абрек в хлев, увидел там драгоценный камень и спрашивает:

–  Что это такое?

–  Так, камень какой-то, – говорит ему пастух. – Я его недавно нашел. Вижу: он весь светится, ну, я его и принес; хлев чистить при свете лучше, чем в темноте.

Абрек сразу смекнул, что это за камень, и говорит Мард-ипа!

–  Знаешь что... Я сделаю так, что этот камень будет тебя кормить всю жизнь, и ты станешь богачом. Идем, куда тебя поведу. Только камень возьмем с собой.

Пастух согласился. Абрек повел его в свою страну, но самого абрека, как беглеца, тотчас же поймали, привели к царю. Пастух тем временем убежал к себе домой. Разгневанный царь вскричал, увидя слугу:

–  Ты думал, что от меня так легко скрыться? Знаешь ли, что тебя ожидает теперь?

Абрек ответил:

–  Я не знаю, что ожидает меня, но тебя ожидает большая радость. Я нашел в одном месте большую ценность и решил про себя: «Пойду к царю, покажу ему, и он меня помилует». Это огромный алмаз. Я думаю, что только его не хватает твоей казне!

–  Сколько же этот алмаз весит? – спросил царь, сразу смягчившись.

–  Целый пуд! – ответил абрек. Изумленный царь спросил:

–  А как же мне его получить?

–  Если избавишь меня от наказания, я скажу, как тебе получить его.

–  Избавлю! – сказал царь и приказал освободить абрека от оков. Потом снова спрашивает:

–  Как же мы отберем тот алмаз у его владельца?

–  Надо породниться с этим человеком – ответил абрек, – иначе он ни за какие деньги не отдаст его.

А у царя была красавица дочь.

–  Если ему предложить жениться на моей дочери, согласится ли он? – спросил царь.

–  Заставлю жениться! – ответил абрек.

Они условились, что когда абрек приведет владельца алмаза, царь усадит напротив него свою дочь. Подумав, абрек добавил:

–  Этот человек из чужой страны. Там носят другую одежду. Если он придет в своей одежде, боюсь, не понравится твоей дочери. Дай мне хорошее платье, я одену этого человека по-нашему и тогда уже приведу к тебе.

Царь дал ему одежду. Придя к пастуху, абрек снял с него старые лохмотья, нарядили в новое платье, и, взяв с собой алмаз, они отправились к царю.

Едва они вошли в царский дворец, весь двор осветился.

Царь созвал народ, устроил пир и выдал свою дочь замуж за Мард-ипа. Но ведь тот был лишен разума, ни в чем толком не мог разобраться. Поэтому перед тем, как ему идти к невесте, абрек научил его, как надо себя вести.

Мард-ипа привели к высокой башне у отвесной скалы, в покои царской дочери. Он лег спать, но в полночь стал ворочаться с боку на бок.

–  Что с тобой? – спросила жена. – Ты никак не можешь успокоиться.

Мард-ипа ответил:

–  Когда я пас стадо в лесу, то спал прямо на земле, подстелив под себя бурку, и мне было прохладно. А здесь донимает, тара, тонешь в перине. Нет, не могу я здесь спать!

Он слез с постели и стал у окна. Царская дочь рассердилась.

–  Ты бредишь, или сон рассказываешь? Опомнись! – сказана она ему.

А Мард-ипа вместо того, чтобы сесть да поговорить с красавицей, схватился за подоконник, решив выпрыгнуть из окна...

Тут Удача, видя, что ничем не сможет помочь, закричала в страхе:

–  Ум, Ум! Где ты? Беги спасать этого безумца!

–  Хорошо, раз ты оказалась бессильной, я возьмусь за не го, – сказал Ум.

И Ум вернулся к Мард-ипа. Он сразу пришел в себя, отошел от окна и, улыбаясь, посмотрел на красавицу.

–  В эту ночь должны были встретиться две звезды. Я выглянул в окно, чтобы посмотреть на них. Я видел, как эти звезды соединились. Милая, будем и мы такими же друзьями, – сказал он.

И дарованная ему Удачей подруга жизни радостно улыбнулась.

Так в этом споре победил Ум.

Недаром говорится: удача слепа, а ум – зрячий.

Глаза удачи – это ум.

Удачливый трус

Давно когда-то жил добрый человек по имени Чахух. Был у него единственный сын, звали его Хвартыж, но отец не мог им похвалиться: целые дни Хвартыж сидел и ничего не делал.

Сильно огорчался Чахух, глядя на сына, и наконец решил образумить его.

В то время их край страдал от вражеских набегов. Чахук и распустил слух, что его сын на редкость отважный парень.

Дошел этот слух и до жителей соседнего села и их князя. Пришли они к Чахуху и стали упрашивать отпустить к ним на подмогу сына-храбреца.

Чахух сделал вид, что ему нелегко расстаться с единственным сыном, но после долгих уговоров он согласился и позвал Хвартыжа. Пришел Хвартыж и стал, опустив голову. Оглядели его крестьяне и сильно усомнились в его боевой прыти.

«Не похоже, — думают, — чтоб он был лихой воин!»

Однако взяли его с собой.

На другой день жители села во главе с Хвартыжем пошли в поход. Подошли они к вражескому селу и решили подождать до утра.

Под утро к спящим подкралась лиса, стащила с Хвартыжа чувяк и убежала.

Хвартыжу стало холодно, он проснулся раньше всех и стал разыскивать свой чувяк.

—  Кто видел мой чувяк? — спрашивал он всех.

Воины подумали, что Хвартыж один собирается идти на врагов и решили:

—  Вот какой храбрый! Мы еще спим, а он уже собрался идти в бой!

И вот все воодушевились, расхрабрились, глядя на Хвартыжа, кинулись на врагов и овладели селом. Обрадованные победой, они вернулись домой во главе с Хвартыжем, одарили его скотом и отправили к отцу.

Чахух был поражен, когда его бездельник-сын вернулся невредимым, да еще с богатыми дарами. «Он, пожалуй, кое на что способен»,— подумал отец.

Но когда Чахух узнал, за что хвалят его сына, он огорчился и не принял подарков. Как их принять, когда сыну досталась слава ни за что ни про что! Таким ли должен быть настоящий герой — афырхаца?!

Решил отец испытать еще раз, пригоден ли на что-нибудь его сын.

Через некоторое время пришли к Чахуху крестьяне из другого села и сказали:

—  Если ты не отпустишь с нами твоего храброго Хвартыжа, мы пропали! Каждый день к нашему стаду подкрадывается большой волк и уносит то овцу, то барана. Наши пастухи не могут с ним справиться. Серый разбойник так же силен, как и дерзок.

Чахух сначала отговаривался как мог, а потом вызвал сына и приказал ему идти с крестьянами.

Крестьяне привели Хвартыжа к опушке леса, где скрывался волк.

—  Вот отсюда приходит волк. Садись и подстерегай его,— сказали они и ушли.

Остался Хвартыж один и не знает, что ему делать. С перепугу влез он на большое дерево и уселся на ветку. В тени этого дерева, спасаясь от жары, собралось в полдень и все стадо.

Только стадо расположилось на отдых, как откуда-то выскочил волк и набросился на овец. Хвартыж, увидев огромного волка, так струсил, что свалился с дерева. Он упал прямо на спину волка и, не помня себя от страха, крепко вцепился в его шкуру и поднял страшный крик. На этот крик сбежались пастухи, прятавшиеся поблизости, и убили оторопевшего зверя.

Тут Хвартыж принял грозный вид и воскликнул:

—  Айт, что вы сделали?! Я для того и поймал волка, чтобы живьем отвести к князю. А теперь, что я ему покажу?..

Когда об этом доложили князю, он похвалил Хвартыжа. Но отец по-прежнему остался недоволен, когда узнал, что храбрость сына и в этот раз была мнимая.

Однажды этот князь поспорил с соседом из-за границы своих владений и объявил ему войну. Он собрал своих советников, чтобы решить, как лучше воевать. Пригласил он и Хвартыжа. Пока советники совещались, Хвартыж со страхом думал:

«Если начнется война, князь назначит меня предводителем, и меня могут убить в первую очередь...»

Когда все советники высказались, Хвартыж поднялся и сказал:

«Если с обеих сторон выступит большое войско и начнется сражение, то погибнет много народу. Не лучше ли будет, если каждый князь выберет из своих людей самого храброго и сильного, и пусть эти двое сразятся. Тот князь, чей воин одолеет, и будет считаться победителем».

Все признали эти слова мудрыми, согласились с Хвартыжем и стали выбирать храбреца.

Но тут князь сказал:

—  Зачем нам искать храбреца, если с нашей стороны может выступить такой славный герой, как Хвартыж? Выберем его!

Трусливый Хвартыж хотел отказаться, но как он мог это сделать, если все как один назвали его имя...

Враждебный князь тоже выставил своего храбреца и силача. Войска выстроились друг против друга, чтобы посмотреть на единоборство.

Хвартыж решил, что ему несдобровать, и закрыл глаза, чтобы не видеть врага. Противник заметил, что Хвартыж идет на него с закрытыми глазами и заподозрил какую-то хитрость. Он тоже закрыл глаза и двинулся на Хвартыжа. Так они приближались друг к другу...

«Вот еще один миг, и он отрубит мне голову!» — подумал, холодея от ужаса, Хвартыж, и невольно широко раскрыл глаза. Смотрит он, а противник идет к нему с закрытыми глазами. Тут Хвартыж воспрянул духом и понял, что ему надо делать: он размахнулся и одним ударом шашки снес противнику голову. Все войско приветствовало Хвартыжа радостными криками. Подняли его на руки и понесли к князю. Князь устроил в честь победителя пир и щедро одарил его.

Но старый Чахух не принял подарков, которые принес его сын.

—  Тот, кого глупые или доверчивые люди считают героем и храбрецом, не герой и не храбрец,— сказал он,— а все такой же трус и бездельник!

У дятла болит голова, когда он не долбит сук

Жил крестьянин по имени Хаджбаху. У него была очень злая жена. По целым дням она, как могла, изводила мужа.

Как-то раз он собрался и пошел к родственникам жены. По дороге он звонко пел, потому что родственники жены были хорошие люди и всегда встречали его с радостью.

У Хаджбаху были враги-кровники.

Один из его врагов, вооружившись ружьем, подстерегал Хаджбаху. А тот беспечно шел и пел, не подозревая какая ждет его участь. Засевший в засаде враг, видя, что Хаджбаху безоружен, удивился, окликнул его и сказал:

–  Ты идешь, распеваешь во все горло, а сам даже кинжала не захватил. Ты теперь в моей власти!

–  Ну что ж, – отвечал Хаджбаху. – Дай мне только проститься с родственниками, они добрые люди, а на обратной дороге можешь со мной расправиться.

Враг подумал, подумал и сказал:

–  Хорошо, сейчас я отпускаю тебя, посмотрим в каком настроении ты будешь возвращаться.

Спустя некоторое время, побывав в гостях, Хаджбаху шагал по той же дороге, также весело распевая.

–  Напрасно ты думаешь, что опять пощажу тебя, – крикнул Хаджбаху его враг, выходя из засады.

–  Я и не рассчитываю на твою милость, поэтому и пою – все равно мне пришлось бы возвратиться домой, где меня опять стала бы грызть жена, отравлять мне дни и ночи.

Враг подумал над словами злосчастного мужа и в конце концов решил, что лучше отомстить Хаджбаху, если оставить его в живых на растерзание злой жене..