Хитрый сапожник

В давние-предавние времена в одном царстве-государ­стве на самой окраине главного города жил бедный сапожник. Ни единого рубля не скопил он за свою жизнь, все, что зарабатывал с утра до вечера, в тот же день проедал с женой и детишками.

Но хоть и бедно жил сапожник, настроение у него всегда было хорошее: идет утром на работу — песни напевает, возвращается вечером домой — шутками да прибаутками прохожих веселит. Словом, не знал сапож­ник уныния.

А царь в этом царстве был очень злой и коварный. Много было у него солдат, а шпионов и доносчиков и того больше. Превратил царь своих подданных в рабов.

Однажды захотелось царю своими глазами увидеть и своими ушами услышать, как живут его подданные, о чем говорят. Нарядился он слугой и, когда стемнело, вышел в город. Долго ходил царь по городу, в окна загля­дывал, у дверей подслушивал. Но сколько ни ходил, ничего особенного не увидел и не услышал: одни под­считывали дневную выручку, другие печалились из-за убытков, третьи ссорились с женами, четвертые ругали ребятишек. Но вот дошел царь до маленького домика на самом краю города. И только в этом домишке слы­шались пенье, шутки, смех. Удивился царь, а потом разозлился. Дай-ка, думает, узнаю, что за люди тут живут, отчего им так весело. Постучался в дверь. Хозяин тут же распахнул дверь, встретил незнакомого человека приветливо и сразу пригласил на табын*. Зашел царь, огляделся. В доме, видит, очень бедно и на столе не очень-то богато, но лица у сидящих за столом радостные, настроение веселое.

Сел царь на указанное ему место, мяса отведал и со всеми шурпы похлебал. Сидит, смотрит на веселые лица и в душе злится. Не злился бы, да не привык видеть в своем царстве счастливых людей. Решил выведать секрет такого веселья и говорит хозяину:

—  Не прими, друг, в обиду, хочу узнать, кто ты, какое ремесло тебя кормит и с чего это в будний день вы веселитесь, будто в праздник.

А хозяин отвечает:

—  Я — сапожник. Сам видишь — живу бедно. Есть у меня на базаре махонькая лавочка. Там я прохожим обувку чиню: где прохудилось — заплатку поставлю, где распоролось — зашью. Тем с утра до вечера и занимаюсь. На заработанное за день вечером еду покупаю. Коли есть что поесть, так нам и в будни — праздник.

—  А коли, — говорит царь,— случаем прикажут таким, как ты, закрыть свои лавчонки — что тогда?

—  Не дай бог! — отвечает хозяин. — И врагу такой беды не пожелаю. Ведь мы тогда со всеми домашними с голоду перемрём. Не должно бы такое случиться. Какому злодею придет это на ум?

Посидел царь еще немного и, попрощавшись, ушел во дворец. А наутро выслал он в город вестников. Прошли вестники по всем улицам, по всем площадям и базарам, объявили царское повеление: когда царь отдыхает, ремес­ленникам не работать, всем закрыть свои лавочки.

Удивился народ, с чего это пришла царю в голову такая непутевая мысль. Ругают его люди меж собой. Но ругать-то ругают, а знают, что нрав у царя крутой, поэтому никто не смеет ослушаться. Закрыли ремеслен­ники свои лавчонки, разошлись по домам.

Когда стемнело, опять оделся царь по-вчерашнему, вышел из дворца и прямиком — в домишко сапожника. Посмотрим-ка, думает, так ли тебе весело, как было вчера, скажешь ли теперь, что и будний день для вас — праздник.

Приходит, а хозяева, как ни в чем не бывало, сидят за столом, едят и за едой шутят и смеются. Обрадовался сапожник вчерашнему гостю.

—  Айда-айда, — говорит, друг, садись с нами за стол. А царь:

—  Вы, я гляжу, опять пируете. Никак ты не слышал сегодняшнего повеления или, может, нарушил его? Где денег-то добыл?

—  Хай,— отвечает сапожник, — будь он неладен, этот царь! Выдумывает там указы, которые ни в какие ворота не лезут. Чуть из-за него я с семьей голодным не остался. Что, думаю, теперь делать? Пошел по улице, одному помог покупки до дому донести, другому воды натаскал. Ну, и еще два-три дела такого рода сделал, заработал немного денег. Вот на них купил снеди, и теперь ужи­наем.

Царя злость взяла. Прямо-таки изжевал бы неунывающего сапожника. Лишь для того, чтобы не выдать себя, посидел он немного и ушел.

На другой день рано утром прибежал к сапожнику царский гонец, повел его во дворец. Во дворце по при­казу царя прицепили к поясу сапожника тяжеленную саблю и поставили его охранять вход.

—  Стой, — говорят, — тут и не двигайся. Коли сде­лаешь хоть шаг в сторону, царь прикажет отрубить тебе голову.

Простоял бедняга весь день на страже и ничего при­нести домой не смог. А все же не пал сапожник духом. Дома принялся, напевая, обстругивать толстую палку. Строгал, строгал, и получилась сабля, по виду точно такая же, какую царь ему на бок повесил. После этого сапожник сунул деревянную саблю в ножны, а булатную продал соседу-купцу, на вырученные деньги накупил много всякой еды.

—  На, — говорит жене, — приготовь ужин. Хорошо сделал царь, поставив меня на стражу, богатый будет у нас сегодня стол.

А царь и в этот вечер к нему заявился. Уж сегодня-то сапожнику не с чего веселиться, думал царь, сегодня ему, должно быть, не до песен. Но вошел и глазам своим не поверил: сапожник даже веселей, а стол у него богаче, чем прежде.

Обрадовался сапожник приходу знакомца, встретил его как близкого друга, принялся потчевать. Рассказал, смеясь, что продал царскую саблю, а вместо нее выстру­гал деревянную.

—  Ну-ка, — говорит жене, — подай саблю, покажем ее другу.

Когда подала жена саблю, все от души посмеялись, а потом наелись-напились, и царь ушел.

Наутро опять поставили сапожника на стражу у входа во дворец. Стоит, значит, он с деревянной саблей на боку, соколом глядит. Раз сабля деревянная, не так ему тяжело, как было вчера. А царь, подумав: «Ну, теперь попался, теперь уж не вывернется!» — хорошенько по­завтракал и, довольнешенький, уселся на своем троне. Сидит, соображает, как бы половчей разоблачить плутов­ство сапожника. Потом послал стоявшего рядом слугу позвать начальника казны. Вот пришел начальник казны, а царь как затопает ногами, как закричит:

—  Ты, — кричит, — преступник, вор и обманщик! Ук­рал из казны золота на сто рублей, а сам стараешься глаза мне замазать, верным мне прикидываешься! Ну-ка, — кричит, — приведите стражника, пусть сейчас же отрубит этому негодяю голову!

Слуги в мгновение ока исполнили повеление, привели и поставили перед царем стражника, стоявшего у входа. А это был тот сапожник.

Царь, чтобы сапожник его не узнал, корону свою на самые глаза надвинул, накидку из-за спины подтянул, лицо ею маленько прикрыл и говорит:

—  Отруби-ка своей саблей голову этому преступ­нику, он — вор, из моей казны золото украл.

Ни в чем не повинный начальник казны, оказавшись вдруг в таком положении, сначала от изумления онемел, а придя в себя, встал перед царем на колени и принялся, заливаясь слезами, умолять:

—  О, — говорит, — твое уважаемое царское величество, нет на мне никакой вины, совесть моя чиста, всю жизнь я служил тебе верно. Давай-ка, — говорит, — проверим казну, там все на месте, копейка в копейку. Гнев твой напрасен, не губи меня зазря!

А царь и слушать не хочет.

—  Нечего, — говорит, — там считать-пересчитывать, и слез тут не лей! Эй, стражник, ты что стоишь столбом? Приказ же отдан! Отруби ему голову!

Сапожник растерялся, не знает, как выкрутиться, вот и стоит столбом. Замахнуться-то он замахнулся бы, да ведь, когда ударит по шее начальника казны деревянной саблей, сам головы лишится. «Не смягчится ли царь, не простит ли начальника казны?» — подумал сапожник и говорит:

—  Эй, милостивый царь, прости уж этого несчастного, не казни его. Коли взял он малость из твоей казны, так теперь, небось, на всю жизнь зарекся брать. В крайнем случае, посади его в тюрьму — и делу конец.

А царь ни в какую.

—  Ни за что, — говорит, — не прощу. Пускай это дру­гим уроком будет, пусть все увидят, что ждет того, кто царя обманывает. Ты в мои дела не вмешивайся, делай, что велено. Сказано тебе — отруби, вот и руби, да поживей! А то прикажу оторвать голову у тебя самого!

Ну, думает сапожник, раз так ничего не вышло, надо найти другой путь к спасению. Тут как раз пришла ему в голову одна хитрая мысль. Поднял он взгляд к потолку, воздел руки и говорит:

—  О, аллах, ежели этот человек и впрямь невиновен, преврати мою булатную саблю в деревянную! Спаси меня от греха, не дай убить безгрешного!

Сказав так, выхватил он саблю из ножен, и все, кто был возле царя, ахнули: сабля «превратилась» в деревян­ную. Только царь знал, в чем тут секрет. Но он не разгне­вался. Очень ему понравилось, как ловко вывернулся сапожник из трудного положения. Помиловал царь на­чальника казны, а сапожнику сказал:

—  Видать, тебя не перехитрить. Хоть и обманул ты меня, твой ум и находчивость достойны похвалы.

И, дав много золота и серебра, отпустил сапожника домой.

После этого сапожник все-таки опять принялся рабо­тать по-прежнему с утра до вечера, а вечером, вернувшись домой, садился за стол с женой и ребятишками, и ели они весело, и жили счастливо.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

Суд царевны

Один старик пахал в поле и наткнулся на горшок золота. Посоветовался с другом:

—  Что делать с этим кладом? Тот посоветовал:

—  Ты отнеси его к царю.

Старик и понес к царю. Повстречались ему три чело­века, они спрашивают:

—  Куда идешь, дед? Что в горшке?

Старик ответил, что несет царю золото. Эти люди отняли у него золото. Старик приходит к царю и говорит:

—  Я нес Вам найденный в поле горшок золота. Его отняли у меня трое встречных.

Царь велел разыскать и привести к нему этих людей. Спрашивает их царь:

—  Как вы смели отнять золото у старика?! Грабители не признают своей вины:

—  Мы не брали!

По царскому приказу они были посажены в тюрьму. У царя была умная дочь. Она и говорит отцу:

Ты отдай мне этих людей, я узнаю правду. Согласился царь. Когда к ней привели этих трех че­ловек, она им объявила:

—  Мой отец напрасно заточил вас в тюрьму, поверив старику. Я прошу вас помочь мне разобраться в одном деле, высказав свое мнение.

И вот что она им поведала:

«В старину жил богатый человек. У него была краси­вая взрослая дочь. Эта девушка однажды прогулива­лась по саду и увидела на высоком дереве очень красивый цветок. Сказала она своим служанкам:

—  Достаньте мне этот цветок. Тогда я буду вам очень благодарна.

Как ни старались служанки не смогли достать цве­ток. Девушку это огорчило. Тогда подошел к дереву садовник-караульщик, влез на него по стволу, сорвал цветок и подал девушке. Девушка обрадовалась и гово­рит ему:

—  За это награжу тебя чем угодно. Садовник ответил:

—  Когда будешь выходить замуж, то в первую брач­ную ночь покинешь своего жениха и придешь сюда ко мне.

Через некоторое время эту девушку выдавали замуж. После свадебного пира ночью, оставшись наедине с жени­хом, она вспомнила об обещании, данном садовнику, и рассказала, как было дело, жениху.

Жених сказал:

—  Если дала обещание, надо сдержать свое слово. Иди.

Она оделась и поспешила в сад к садовнику. На пути ей повстречался волк и хотел ее съесть. Девушка ему говорит:

—  Я дала слово садовнику-сторожу придти к нему в ночь после свадьбы. Отпусти меня, чтобы я смогла выполнить обещание.

Волк не тронул девушку. Вот пришла она в сад к садовнику-сторожу и молвит:

—  Я дала слово придти тебе в первую брачную ночь. Я пришла.

Тот ответил:

—  Я убедился, что слово твое честное. Мне от тебя больше ничего не надо. Возвращайся поскорее к твоему жениху, пусть аллах будет милостив к тебе!

Девушка благополучно вернулась к жениху». Закончив рассказ, царевна спросила тех грех нечест­ных людей:

—  Что вы скажете об этой: почему жених отпустил невесту в первую ночь, почему волк не растерзал ее, почему садовник-сторож немедленно, как только она пришла к нему, отправил ее обратно?

Один из троих ответил:

—  Видно, что жених той девушки глупец-просто­филя.

Другой сказал:

—  Тот волк, который повстречался ночью девушке, видно, был беззубый, потому не смог ее съесть.

Третий сказал:

—  Тот садовник, видно, был дряхлым, никчемным, по­тому отпустил ночью красивую девушку, которая сама к нему пришла.

Царевна, разузнав думы этих низких людей, сооб­щила царю полученные ею ответы на вопросы. Царь вполне убедился в том, что это они отняли золото у старика и говорит им:

—  Теперь ясно: вы отняли золото, отдайте его, иначе прикажу вам отрубить головы! Они очень испугались. Достали золото и отдали царю.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

Милосердная жена

Жил в прежние времена жестокосердный царь. А его жена, напротив, была добра, милосердна.

Однажды пошли они вдвоем погулять, послушали в лесу птичье пенье. Особенно понравилась им одна пташка: очень уж красиво пела. Вернувшись, царь собрал своих везиров и говорит:

—  Услышали мы пенье одной пташки. Кто сумеет поймать и принести сюда эту пташку, тому дам много золота.

Немало на свете всяких хитростей. Четверо, обдумав хитрость, отправились в лес. Нашли ту пташку, заманили в ловушку и, посадив в клетку, принесли царю. Царь взял клетку, насыпал в нее корму, и запела пташка.

В первый день пела она очень хорошо, просто за сердце брала. На второй день пела меньше, на третий — еще меньше. Спустя десять-пятнадцать дней пела уже совсем немного: чуть-чуть попоет и замолкнет. Потом стала петь через день, потом через два-три дня и в конце концов совсем умолкла.

Жаль стало ее милосердной царице.

—  Давай,— говорит она царю, — отправим пташку обратно. Видишь, в каком бедняжка состоянии, совсем петь перестала. Если выпустить на волю на прежнем месте, может, опять запоет.

Царь вызвал везиров и велел им:

—  Отнесите эту пташку на прежнее место. Когда выпустите, послушайте, запоет или нет.

Отнесли везиры пташку в лес, и, как только выпустили ее на волю, она запела. Как она пела, их, как пела! До­темна не умолкала.

Вернулись везиры и доложили, как обстоит дело. Царь говорит жене:

—  Съездим-ка туда, послушаем, так ли это.

На другой день царь с царицей запрягли лошадей и поехали в лес. Приехали, а пташка, как тогда, когда первый раз ее услышали, распевает. Ждали до самого вечера, не замолкнет ли, — нет, не замолкла. Тут жена и говорит царю:

—  Ты вон сколько людей в тюрьме держишь! Есть среди них виноватые, есть и правые. С тебя за это на том свете спросится. Видишь, что с пташкой произошло? А ведь и тех, кто в тюрьме, дома ждут — кого отец с матерью, кого жена и дети, кого родня. Ты разберись-ка, не держи в тюрьме обиженных несправедливостью.

Слова жены заставили царя задуматься. Вернувшись, тут же разослал он фарман: таких-то и таких-то сегодня же выпустить из тюрьмы.

Благодаря милосердию царицы раскрылись тюремные двери, и всех невиновных выпустили, говорят, на волю.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

Хорошая жена и плохонького мужа в люди выведет

В давние-предавние времена жил, говорят, один злой царь. Однажды услышал он голоса пролетающих диких гусей. «Канг-канг-канг», — перекликались гуси.

—  Узнай, о чем они разговаривали, — велел царь свое­му везиру. — Даю тебе на это три дня сроку. Коль не уз­наешь, я тебя повешу.

Испугался везир, ума не приложит как быть. Пошел за советом к одной старухе. Старуха говорит:

—  Об этом только царевна знает, спроси у нее. Царевна пожалела везира и сказала:

—  Гуси разговаривали о том, что хорошая жена и плохонького мужа в люди выведет.

Через три дня призвал царь везира.

—  Ну, узнал?

—  Узнал.  И везир повторил то, что услышал от царевны.

—  Кто тебе это сказал? — спрашивает царь. — Говори правду, а то я тебя повешу.

—  Твоя дочь, пожалев меня, сказала, — признался везир.

Сильно разозлился царь на царевну и решил отом­стить ей. Жил в том городе нищий парнишка-сирота. Царь велел отыскать его и отправил свою дочь с этим нищим за семь гор, семь лесов, семь озер.

А царевна умыла сироту, приодела, в человеческий вид привела. Потом сделала луки, стрелы, и стали они охотиться на разных пушных зверей. Шкурки снимали и сушили, так и зажили.

Как-то остановился около них отдохнуть старенький странник. Они его накормили-напоили, словом, приветили. Перед тем, как отправиться дальше своей дорогой, стари­чок сказал:

—  Сейчас тут проедут караванщики. Есть у них за­паршивевший конек и собачонка. Продайте караванщи­кам шкурки, попросив в уплату этого конька и собачонку.

Только ушел старичок — подъехали караванщики. Оказалось, скупают они пушнину, много уже скупили. Эти двое тоже продали им шкурки, как научил старичок.

Уехали караванщики, а царевна принялась ухаживать за коньком и собачонкой. И, благодаря ее стараниям, превратился паршивый конек в красавца-тулпара, а соба­чонка — в большую, как лев, охотничью собаку. Стал возмужавший егет ездить на охоту с собакой, на тулпаре.

В один прекрасный день тот злой царь тоже выехал на охоту со своими везирами. Гонялись они за оленем, гонялись — никак не могут настичь. Все же настигли, окружили, оставалось только свалить, а олень вдруг взвился и перемахнул через царя. Тут откуда ни возьмись выходит из лесу молодой охотник и валит оленя. Сва­лить-то свалил, да руку себе немного поранил. Царь, восхищенный смелостью и ловкостью егета, перевязал рану своим шелковым платочком. На платочке имя царя было вышито.

Вернулся царь с охоты, а тот егет из головы не идет. Велел разослать людей, чтобы узнали, кто это был такой. И вот царю говорят: так и так, живут в одном месте молодка и смелый егет.

Поехал царь взглянуть, тот ли это егет. Подъезжает и видит: платочек, которым он перевязал руку молодого охотника, постиран и на просушку вывешен. Тут выходит из дому молодка. Глядь, а это — его дочь. И дочь узнала отца, подошла, поздоровалась.

—  Вот, — говорит, — ты, отец, хотел меня осрамить, отослав сюда с нищим, а я не осрамилась, и сироту не осрамила — в люди вывела.

С тех пор и говорится: хорошая жена и плохонького мужа в люди выведет.

Царь устроил большой пир, и зятя на царство посадил. Мы тоже на том пиру были, пили — не опьянели, ели — не наелись. Тех, кто терпеливо слушал, мы баснями угощали.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

Самый вкусный гостинец

В давние-предавние времена жили, говорят, старик со старухой. Очень бедно, все больше впроголодь жили. Не было у них сына, чтоб заботился, кормил-поил их на старости лет. Рождались сыновья, да вскоре умирали. Только дочь одна жива осталась, выросла. Выросла и красотой своей по всей округе прославилась. Дошла ее слава и до ханского сына. Приехал он посмотреть на красавицу. Посмотрел. И с первого взгляда, говорят, влюбился. Девушке егет тоже приглянулся. Поэтому ее родители, когда ханский сын прислал сватов, противиться не стали. Свершив обряд, женился ханский сын, прожил несколько дней у тестя да и увез молодую к себе. Про­щаясь, отец с матерью сказали дочери:

—  Пришли нам оттуда в гостинец что-нибудь вкусное.

—  Пришлю,— пообещала дочь.

В доме хана, раз привезли невестку, было устроено празднество. Столы ломились от множества всяких яств, каких молодушка, живя у бедных родителей, сроду не видела. Чтобы выбрать гостинец, решила она перепро­бовать все яства. Пробовала, пробовала и, сильно захо­тев пить, напилась холодной воды. И хорошо ей стало. Вода показалась вкусней всего остального. Послала отцу с матерью полный бурдюк воды.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.