Дочь, любившая отца, как любят соль

Было у царя три дочери. Однажды царь позвал их и спрашивает:

—  Как вы меня любите?

—  Я тебя, отец, люблю пуще меда, ответила старшая дочь.

—  Люблю пуще сахара, — ответила средняя. А младшая:

—  Я тебя люблю, как любят соль.

Порадовался царь ответу старших дочерей, а на младшую, раз она приравняла его к горькой соли, раз­обиделся и старших выдал замуж за царевичей, а млад­шую, чтобы отомстить ей, решил выдать за самого нику­дышного человека.

У одной старухи был единственный сын. Хотя испол­нилось ему двадцать пять лет, он все еще лежал в зыбке. Вот за него-то царь и решил выдать свою дочь. И вскоре девушку  отправили в дом этого никудышного егета.

Пришлось царевне зарабатывать на жизнь: шить-вышивать, вязаньем заняться. Шьет она тюбетейки, а ста­руха на базаре их продает. Однажды, когда старуха собралась на базар, сноха попросила ее принести пару колючих прутьев. Принесла старуха прутья. Молодая взяла и раз-другой стеганула колючими прутьями мужа, лежавшего в зыбке. Тот живо вскочил и принялся за работу. Жена научила его работать, егет способным ока­зался. Зажили они неплохо.

И вот царевна позвала отца с матерью в гости.

—  Поедем, — говорит царица.

—  Нет, не поедем, — противится царь. Спорили, спорили, все ж царица переспорила.

Дочь наготовила угощений, на столе — чего только душа ни пожелает, все есть. И настолько вкусно все приготовлено, что не хочешь, да съешь. Сели гости за стол, едят и хозяйку нахваливают, только один царь морщится, ничего не ест. Дочь-то, оказывается, для него все без соли приготовила. И тут понял царь свою ошибку.

—  Ах, дочка, — говорит, — ошибся я. Без соли-то, оказывается, все невкусно.

Попросил у дочери прощения и наделил ее богатством. И прожили, говорят, они долгую жизнь в согласье и довольстве.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

О чем говорили гуси?

Однажды царь беседовал в саду со своим везиром. В это время пролетали над ними, перекликаясь, дикие гуси.

—  Ты, господин везир, человек, прочитавший множество книг, — говорит царь. — Скажи, пожалуйста, о чем говорят гуси?

—  О, мой повелитель, — отвечает везир. — Эти гуси говорят: «Когда отправляешься в путь, твой спутник должен быть лучше, чем ты сам. Берегись плохого друга, опирайся на хорошего».

Ответ везира не удовлетворил царя.

—  Что-то, — говорит, — тут не так. Ежели сопоста­вить твои слова с криками гусей, то они не сходятся. Не похоже, чтоб они говорили об этом. Выслушай-ка их повнимательней.

А гуси уже пролетели, и голосов их не слышно. Вскочил везир и побежал в ту сторону, куда они пролетели. Бежал, бежал, из города выбежал — все бежит. Добежал до одного аула. А тут шла от родника с ведрами на коромысле девушка-красавица. Выйдя из проулка, уви­дела она бегущего везира и спрашивает:

—  Ты, бабай, куда бежишь? Уж не случился ли пожар? Везир, держась за грудь, еле дыша, отвечает:

—  Ах, дитя мое, недавно пролетели в ту сторону, перекликаясь, дикие гуси. Царь спросил, о чем они гово­рят, а я не смог дать верный ответ. Вот бегу за гусями, чтобы повнимательней выслушать их.

Улыбнулась красавица.

—  Бабай, ты летящих гусей не догонишь, скорей упадешь и умрешь. Когда я набирала воду из родника, они пролетели, перекликаясь, надо мной, и я хорошо по­няла их. Они повторяли одно и то же: «Мужчин и любят, и губят, и возвышают, и сокрушают женщины».

Вернувшись к царю, везир сообщил то, что услышал от девушки. Но царь не поверил ему.

—  Ты, — говорит, — хочешь за один раз обмануть дважды. Во-первых, будто бы догнал гусей. Во-вторых, будто бы они повторяли то-то и то-то. Признавайся, кто тебе это сказал. Ежели не признаешься, я сейчас же уволю тебя из везиров.

Раз дело обернулось так, пришлось везиру признаться, что сказала ему это в ауле девушка-красавица, которая несла воду из родника. Царь туг же велел доставить к нему эту девушку. Везир снова отправился в аул, вошел в дом напротив проулка, ведущего к роднику, и видит: как раз та самая девушка волосы расчесывает. И девушка узнала вчерашнего бабая, посадила на почетное место, быстренько чаю вскипятила и принялась угощать, чем богата. Разговор начал везир.

—  Я, — говорит, — дал царю ответ с твоих слов, а он не поверил, что я догнал гусей. Мол, не сам ты узнал, а от кого-то услышал. Требует доставить к нему этого человека. Нет у меня другого выхода, я за тобой пришел, придется тебе, дочка, пойти к царю.

А девушка и отвечает, улыбаясь: — Почему не пойти? Пойду. Предстану перед царем, нисколечко не страшась.

Привел везир девушку в царский дворец. Царь при­нялся расспрашивать ее:

—  Как дела, дочка? Слышала ли ты голоса диких гусей? О чем они говорили?

—  Слышала, мой повелитель, — отвечает девушка. — Они говорили: «Мужчин и любят, и губят, и возвышают, и сокрушают женщины».

—  А  чем  можно  подтвердить  это утверждение? — спросил царь.

И девушка в ответ рассказала такую историю:

—  У одного царя была молоденькая жена. Видно, из-за того, что царь был стар, жена ничуть его не любила. Служил у царя один егет. И обуяла молодую царицу страсть к нему. Стала она каждый день звать его к себе, а он, опасаясь, не шел туда, куда она звала. Но вот, когда царя не было дома, царица через служанку позвала егета в свою комнату будто бы по делу. Вошел егет к ней с опаской, а как только вошел, она обняла и начала целовать его. Егет, испугавшись, старался скорей вы­рваться, а царица не пускает. Егет все же вырвался и — вон из комнаты, царица — за ним. А тут царь вернулся: «Что случилось? Почему бежишь?» — спрашивает царь у царицы. А царица: «Смотри, каков твой слуга! Вос­пользовавшись тем, что тебя не было, ворвался, бесстыжий, в мою комнату и пытался накинуться на меня. Вели сейчас же повесить его».

Царь, поверив жене, без всякого разбирательства велел казнить егета. А когда его казнили, царица затосковала и с тоски отравилась. Царь любил свою жену, поэтому не вынес ее смерти, тоже покончил с собой, выпив яду. Вот, мой повелитель, — закончила девушка свой рас­сказ, — разве одна женщина не погубила двух мужчин.

—  Ладно, — сказал царь, — это ясно. А есть ли осно­вание утверждать, что мужчин возвышают женщины?

—  Есть, мой повелитель, есть, — ответила девушка. — Жил на свете один егет, такой бедный и безвредный, что люди даже считали его тронутым. Во многие дома хо­дили от егета сваты, но люди, имевшие дочерей, не то что разговаривать со сватами — в ворота пускать их не хотели. «Кем считать этого вашего егета? — говорили сватам. — Человеком — слишком много чести, а скоти­ной — нет на нем шерсти. Как ему содержать жену, как детей растить?»

Не было к егету никакого уважения, всяк, увидев его, насмехался над ним.

Все же из вежливости пустили сватов в один дом, и родители девушки сказали: «Вот уже год ради этого бедняги вы ходите в сватах, а никто дочь за него не отдает. И у нас нет такой дочери, чтобы отдать за нику­дышного человека». Но тут вошла дочь и говорит отцу с матерью: «Наверно, этот егет — моя судьба. Не тре­вожьтесь, не показывайте сватам хмурых лиц, я выйду замуж за этого егета». И родители не воспротивились, выдали дочь за никудышного человека.

Начали молодые жизнь свою налаживать. Жена ока­залась искусной в рукоделии. Брала у богатых людей работу, шила-вышивала, а потом покупала на свои деньги товары и учила мужа торговать. И вот егет, которого считали никудышным, стал самым удачливым купцом. Все стали смотреть на него с уважением. И объясняя его удачи, говорили: «На умной девушке женился. Она его возвысила».

Так закончила девушка свой второй рассказ.

Царь, восхитившись ее умом и целомудрием, женил на ней своего сына, будущего царя.

Девушка, благодаря уму, никогда ничем чести своей не запятнала.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

Фаукинур

В давние времена жил, говорят, один коварный царь. Однажды царь объявил: «Тому, кто за сорок дней получит по козленку от сорока моих козлов и вернет восемьдесят, отдам половину своего богатства».

Но никто за это не взялся.

В тех же местах жил в ауле бедный старик. Была у него дочь, звали ее Фаукинур. Дочь говорит отцу

—  Иди, атай*, пригони этих козлов. Старик не соглашается.

—  Царь ведь, — говорит старик, — велит за сорок дней получить приплод от сорока козлов и удвоить их число, а как мы удвоим?

—  Иди, атай, иди, потом решим как-нибудь. Все-таки девушка уговорила отца, отправила за коз­лами. Пригнал он козлов и сидит горюет:

—  Нажила ты, дочка, беду на свою голову. Когда это бывало, чтобы сорок козлов превратились в восемь­десят!

—  Ничего, не горюй, — отвечает дочь. — Иди, зарежь сегодня одного козла.

И стали они резать каждый день по козлу, и за сорок дней съели их всех.

Царь, когда прошло сорок дней, послал к старику своих везиров:

—  Идите-ка, узнайте, довел ли он число козлов до восьмидесяти.

Приходят везиры, а старика дома нет. Спрашивают у дочери:

—  Где твой отец?

—  Он в бане мальчика рожает, — отвечает Фаукинур.

—  Что ты несешь, дура! — говорят везиры. — Разве может мужчина родить мальчика?

—  А разве могут царские козлы родить козлят? — отвечает девушка.

Вернулись везиры к царю с ответом девушки.

—  Ах, вот как! — говорит царь. — Ну, я ее проучу. Отнесите ей вот эту овчинку, пусть сошьет мне из нее шубу, ни долгую, ни короткую, а в самый раз.

Получила девушка овчинку и в ответ отправила царю прутик в четверть длиной: пусть, мол, на этом прутике отметит свой рост и толщину.

Понял царь, что опять проиграл, и велел везирам:

—  Идите, позовите ее сюда. Пусть придет по дороге и в то же время не по дороге, с подарком и в то же время без подарка.

—  Ладно, приду, — ответила девушка.

Поймала Фаукинур воробья и пошла к царю по обо­чине дороги, а когда вошла к нему, выпустила воробья — царь и моргнуть не успел, как воробей вылетел в окно.

—  Ну, умница, — говорит царь, — согласишься ли ты выйти за меня замуж?

—  Бэй,— отвечает девушка, — как не согласиться, раз сам царь сватается. Только я ведь — дочь бедняка.

—  Все равно я беру тебя в жены, — говорит царь, — но с условием: без меня ничего не решать, суд не вершить. Коль нарушишь условие, я разведусь с тобой.

Согласилась девушка, и они поженились.

Однажды царь куда-то уехал, а в это время пришли с мельницы два мужика, чтобы разрешить свой спор. Оказывается, ночью кобыла одного из них ожеребилась, но когда они проснулись, жеребенок крутился возле телеги другого. Вот и вышел спор.

—  Это моя телега ожеребилась, — говорит один.

—  Нет, ожеребилась моя кобыла, — говорит второй. Скандалили, скандалили, но верха никто взять не смог, поэтому отправились к царю. Приходят, а царь в отъезд, только жена дома. Рассказали о своем деле ей.

—  Жеребенок-то за моей телегой бегает, — твердит один.

—  Ну и что ж! — отвечает Фаукинур. — Дитя всегда тянется к тому, что звякает-брякает, так и жеребенок.

Рассудила она таким образом спор, отступился хозяин телеги от жеребенка. Когда царь вернулся, жена расска­зала ему об этом случае.

—  Ты нарушила условие. Бери, что тебе надо, и уходи. Я развожусь с тобой, — говорит царь.

А жена:

—  Много ли, мало ли, хорошо ли, плохо ли, а пожили мы вместе. Легко сказать: «Разводимся», — да нелегко расстаться. Раз уж дело так обернулось, давай устроим прощальный пир. У хмельного ума нет, легче будет нам расстаться.

Царь, недолго думая, дал согласие. А жена напоила его допьяна, уложила в кибитку и повезла в свой старый дом.

Вот едут они, а царь в пути проснулся и спрашивает:

—  Где я, куда мы едем?

—  Ты сказал: «Бери, что тебе надо, и уходи». О, мой царь, мне ничего, кроме тебя, не надо. Вот я и взяла с собой тебя, — отвечает Фаукинур.

—  Видать, тебя не переспоришь. Поехали обратно, — сказал царь.

Вернулись они в царский дворец и стали опять жить-поживать вместе.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

Агзам

Жил, говорят, в городе Куфар один благочестивый егет, звали его Сабитом. Все время ходил он к реке, совершал там омовения и творил молитвы. Однажды, придя к реке, увидел он, что мимо плывет яблоко. Поймал Сабит яблоко и начал его грызть. Когда сгрыз половину, пришла ему в голову мысль: «Хорошо ли это, что я без разрешения ем чужое яблоко? Если б нашелся хозяин, я бы заплатил ему». Только подумал так — подходит к нему незнакомый мужчина.

—  Ты, — говорит, — почему грызешь мое яблоко? За то, что взял чужое без спросу, постигнет тебя на том свете кара.

—  Я готов заплатить, — отвечает Сабит.

—  Ты-то готов, но твоя плата меня не устроит. У меня своя цена, — говорит незнакомец. — Послушай-ка, что я скажу:

Ищу я дочке жениха,
Да больно уж она плоха,
Ну, вроде как убогая,
Безрукая, безногая,
Слепая, безъязыкая,
К тому же нравом дикая.

Женись на ней, а то не избежать тебе адской муки за съеденную половину яблока.

— Что ж, коли так, то я винюсь,
Спасу себя от адской муки,
На дочери твоей женюсь, —

ответил егет.

Тогда привел его незнакомец к своему дому. Увидев такое дело, сбежался народ. Пошли за невестой. Жених ждал встречи с невестой в большом беспокойстве, с от­вращением в душе. Глядь — у девушки руки-ноги целы, все у нес в порядке. Удивился егет.

—  Тут, — говорит, — вышла какая-то ошибка. Моя суженая должна быть без рук, без ног, слепая и немая.

—  У нас другой дочери нет, только эта, — отвечает мать невесты.

Разозлился егет, расшумелся:

—  Вы хотите посмеяться надо мной! Отец невесты — лжец. Я отказываюсь от своего обещания.

Тут вступил в разговор отец невесты.

—  Извини, — говорит, — я хотел испытать тебя и зага­дал загадку. В моих словах не было никакой лжи. Наша дочь никогда ничего чужого не трогала, будто у нее и рук нет. На гулянки не ходила, будто ног нет. На егетов не заглядывалась, будто и не видела их. Когда при ней заводили пустые разговоры, молчала, как немая, поэтому кое-кому казалась диковатой.

После этого сладилось дело, сыграли веселую свадьбу. В положенный срок родился у молодых сын. Когда маль­чонке исполнилось шесть лет, отдали его учиться в школу. В те времена учил ребятишек мулла. Вот ходит маль­чонка в школу, ходит и видит однажды, что их мулла плачет.

—  Ты что плачешь? — спрашивает дитя.

—  Э, да разве ты поймешь! — отвечает мулла. — Иди, занимайся своими делами.

Но не отступился мальчонка, и второй раз спросил, и третий. Когда спросил третий раз, мулла объяснил, почему он плачет.

—  Наш падишах поссорился с женой. «Ты, — говорит жена падишаху, — сатана, ты — исчадие ада». — «Ах так! — говорит падишах. — В таком случае — талак, талак, талак! Ты мне больше не жена». Но вскоре падишах пожалел об этом, а как вернуть жену, не отдавая ее другому мужчине, не знает. Созвал он всех мулл, спра­шивает, как тут быть, а мы тоже не знаем. Дал нам падишах три дня сроку. Коль не найдем ответа, отрубит всем голову. Ответа нет. Поэтому я плачу.

—  Возьми меня с собой к падишаху, я попробую ответить, — говорит дитя.

Вот снова собрал падишах мулл.

—  Ну, нашли ответ?

—  Мы привезли с собой одного мальчика, он должен дать ответ, — говорят муллы.

Падишах велел ввести мальчика. Ввели.

—  Ты согласен с моим условием? — спрашивает пади­шах. Ведь если мальчик не даст ответа, ему тоже отрубят голову.

—  Согласен, — говорит мальчик. — Ты сойди с трона, я отвечу с твоего места.

Сошел падишах с трона, а шестилетний мальчик сел на его место и спрашивает у падишаха:

—  Ты зарекся поступать так, как поступил?

—  Зарекся.

—  Коли зарекся, талак твой не имеет силы, с женой ты не разведен, и хлопотать тут не о чем.

Все нашли слова мальчика мудрыми. Падишах на радостях устроил пир на весь мир. На том пиру дали мальчику имя Агзам.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.

О шестидесятилетнем хане, который посватался к девушке

Как-то один хан отправился на охоту. С ним и визири его были. Поохотились какое-то время, и вдруг началась песчаная буря, глаз не раскрыть. Заблудился хан. Ткнул­ся туда, ткнулся сюда — не знает, куда ехать. Блуждая по пустыне, наехал на землянку. В землянке огонек горит. Заглянул хан в оконце, чтобы узнать, кто же это среди песков живет, и видит: в землянке девушка сидит.

Девушка вышла на стук, поздоровалась, помогла пут­нику с коня сойти, коня привязала, а гостя в землянку пригласила и поесть ему выставила.

—  А родители твои где? — спросил хан.

—  Они живут в горах, овец там прячут. Хан у нас дур­ной, — пожаловалась девушка.

Удивился хан, но ничего ей в ответ на это не сказал. Наутро, вернувшись домой, рассказал хан своим ви­зирям, что видел и слышал.

—  Живет, — говорит, — в пустыне одна девушка. Най­дите ее родителей, дайте, что они запросят, высватайте мне эту девушку.

Отправились везиры в пустыню, нашли землянку. Девушка встретила их приветливо, коней приняла, самих накормила-напоила. Везиры говорят:

—  Нам бы с твоими родителями повидаться. Есть у нас разговор.

—  Нет нужды с ними говорить, — отвечает девуш­ка. — Вы ко мне приехали, со мной и говорите.

—  Ты нашему хану приглянулась, — говорят везиры. Он хочет на тебе жениться.

—  Очень хорошо! — отвечает девушка. — Я пойду за него, лишь бы прислал выкуп. А выкуп такой: двадцать лисиц, двадцать волков, двадцать барсов, двадцать об­лезлых лошадей и двадцать недоуздков.

—  Э, для такого хана, как наш, это пустяк, — говорят везиры. — Все, что ты просишь, можно за день добыть

Вернулись они к хану, рассказали все, как есть, и сме­ются:

—  Девушка сама за себя выкуп просит.

Но хан понурился и долго молчал, удивив везиров. Наконец, заговорил.

—  Если бы, — говорит, — вместо меня посадить ханом эту девушку, было бы лучше.

Еще больше удивились везиры, а хан продолжает:

—  Да, в двадцать лет человек молод и ловок, как лисица. С двадцати до сорока он подобен волку, рыщет в поисках добычи. С сорока до шестидесяти осторожен, как барс. С шестидесяти до восьмидесяти превращается в облезлую лошадь, а с восьмидесяти до ста он — как недоуздок без лошади, пользы от него мало...

Было хану уже за шестьдесят. Устыдился он, гово­рят, и отказался от намерения жениться.

Башкирское народное творчество. Том V. Бытовые сказки. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. — 496 с. Составитель А.М. Сулейманов.