У страха глаза велики

Жили-были бабушка-старушка, внучка-хохотушка, курочка-клохтушка и мышка-норушка.

Каждый день ходили они за водой. У бабушки были ведра большие, у внучки — поменьше, у ку­рочки — с огурчик, у мышки — с наперсточек.

Бабушка брала воду из колодца, внучка — из колоды, курочка — из лужицы, а мышка — из сле­да от поросячьего копытца.

Назад идут, у бабушки вода трё-ё-х, плё-ё-х! У внучки — трёх! плёх! У курочки — трёх-трёх! плёх-плёх! У мышки — трёх-трёх-трёх! плёх-плёх-плёх!

Вот раз наши водоносы пошли за водой. Воды набрали, идут домой через огород.

А в огороде яблонька росла, и на ней яблоки висели. А под яблонькой зайка сидел. Налетел на яблоньку ветерок, яблоньку качнул, яблочко хлоп — и зайке в лоб!

Прыгнул зайка, да прямо нашим водоносам под ноги.

Испугались они, ведра побросали и домой по­бежали. Бабушка на лавку упала, внучка за бабку спряталась, курочка на печку взлетела, а мышка под печку схоронилась. Бабка охает:

—  Ох! Медведище меня чуть не задавил! Внучка плачет:

—  Бабушка, волк-то какой страшный на меня наскочил!

Курочка на печке кудахчет:

—  Ко-ко-ко! Лиса ведь ко мне подкралась, чуть не сцапала!

А мышка из-под печки пищит:

—  Котище-то какой усатый! Вот страху я на­терпелась!

А зайка в лес прибежал, под кустик лег и ду­мает:

«Вот страсти-то! Четыре охотника за мной гна­лись, и все с собаками; как только меня ноги унесли!»

Верно говорят: «У страха глаза велики: чего нет, и то видят».

Из сборника М.М. Серовой

Лиса-странница

Плохо жилось лисе, вот и надумала она сделаться странницей — идти на богомолье.

Срядилась и пошла. Попался ей навстречу мед­ведь, спрашивает:

—  Куда, лиса, идешь?

—  Богу молиться... Пошли со мной. Сама иду и тебя поведу.

—  Пойдем.

Шли-шли, навстречу им волк:

—  Куда, лиса, идешь, куда медведя ведешь?

—  Богу молиться... Пошли с нами. Сама иду и вас поведу.

И он пошел.

Шли-шли, навстречу — заяц:

—  Куда, лиса, идешь, куда медведя с волком ведешь?

—  На богомолье. Пошли со мной. Сама иду и тебя поведу.

И заяц пошел.

Шли-шли, шли-шли — на дороге яма. Как перейти?

Лиса положила жердочку и говорит медведю:

—  У тебя ноги толстенькие, лапы широконькие: пойдешь — не упадешь!

Медведь пошел. Как ступил, так и бухнулся в яму, убился насмерть. Лиса говорит волку:

—  Ты, куманек-волченок, иди. У тебя лапки хорошенькие, когти остренькие — ты удержишься.

Вот волк и пошел — и бухнулся в яму, тоже убился.

Лиса говорит зайцу:

—  Ты, зайчик-боботунчик, иди. У тебя ножки тоненькие, сам легонький. Скорёхонько пробежишь по жердочке.

Заяц пошел — и бух в яму, убился.

А лиса залезла в яму и всех съела.

Вот тебе и богомолье!

Из сборника Д.К. Зеленине "Великорусские сказки Вятской губернии", в обработке В.П. Аникина<

Сказка про глупого змея и умного солдата

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат. Отвоевал он войну и пошел домой. Идет, трубочку покури­вает да песни распевает.

Шел он, шел и пришел под вечер в какую-то деревушку. Подошел к ближней избенке и стучит в окно:

—  Эй, хозяева, пустите солдата переночевать! Никто не отзывается.

Пошел солдат к другой избе, постучал. И здесь молчат. Пошел солдат к третьей. Поднялся на крылечко, давай стучать в дверь. И здесь ни ответа, ни привета. Открыл солдат дверь, вошел в избу. Смотрит — никого нет, все кругом пылью да па­утиной покрыто.

«Что за диво? — думает солдат. — Куда все лю­ди из этой деревни подевались?»

Стал ходить по избам. Куда ни заглянет — вез­де пусто...

Вошел он наконец в последнюю избушку. Сидит там на печке старик, вздыхает да плачет.

—  Здравствуй, добрый человек! — говорит сол­дат.

—  Здравствуй, служивый. Как ты сюда попал? Видно, жизнь тебе надоела. На войне уцелел, а здесь ни за что пропадешь.

—  Это почему?

—  А потому, что повадился к нам змей летать, людей пожирать. Всех проглотил, меня одного до утра оставил. А завтра прилетит и меня съест, да и тебе несдобровать. Разом двух проглотит!

—  А может, и подавится? — говорит солдат. — Дай-ка я с тобой переночую да посмотрю завтра, какой такой змей к вам летает.

Легли, переночевали.

Утром поднялась вдруг сильная буря, затряс­лась изба — прилетел змей. Сунул голову в дверь, увидел старика и солдата.

—  Ага, — говорит,— прибыль есть! Оставил од­ного, а нашел двух — будет чем позавтракать!

—  Будто   и   взаправду   съешь? — спрашивает солдат.

—  Съем да облизнусь!

—  Врешь, подавишься!

—  Да ты разве сильнее меня?

—  Еще бы! Небось сам знаешь, что солдатская сила куда больше твоей.

—  А ну давай попробуем, кто кого сильнее!

—  Давай!

Поднял змей большущий камень и говорит:

—  Смотри, солдат: я этот камень одной лапой раздавлю — только песок посыплется!

—  Дави, посмотрю!

Змей взял камень в горсть и стиснул, да так крепко, что он в мелкий песок обратился, искры во все стороны посыпались.

—  Экое диво! — говорит солдат. — А ты попро­буй так сожми камень, чтобы из него вода потекла.

—  Этого я не могу, — говорит змей.

—  А я могу! Сейчас покажу. Вошел солдат в избу — он еще с вечера углядел на столе узелок творогу, — вынес этот узелок и ну давить! Сыворотка так и потекла наземь.

—  Что, видел? У кого силы больше?

—  Правда, солдат, рука у тебя сильнее моей... А вот попробуем, кто из нас громче свистнет!

—  Ну, свистни!

Змей как свистнул — деревья закачались, все листья с них осыпались.

—  Хорошо ты свистишь, а все не лучше мо­его, — говорит солдат. — Завяжи-ка наперед свои глазищи, а то как я свистну, они у тебя изо лба выскочат!

Змей послушался и завязал глаза рогожей.

—  А ну, свистни!

Солдат взял дубину да как стукнет змея по голове! Змей зашатался, во все горло закричал:

—  Полно, полно, солдат, не свисти больше! И с одного раза глаза чуть не вылезли, а в ушах и сейчас звенит.

—  Ну, как знаешь, а я, пожалуй, готов и еще разок-другой свистнуть.

—  Нет, не надо! Не хочу больше спорить. Да­вай лучше с тобой побратаемся: ты будь старшим братом, а я — меньшим.

—  Не к лицу мне с тобой брататься, ну да ладно уж, будь по-твоему!

—  Ну, брат, — говорит змей, — бросим мы этого старика, будем своим хозяйством жить. Ступай в степь, там стадо волов пасется. Выбери самого жирного и тащи сюда!

Нечего делать, пошел солдат в степь.

Видит — пасется большое стадо волов. Солдат давай их ловить да за хвосты связывать.

Змей ждал, ждал — не выдержал и сам побе­жал.

—  Что так долго? — спрашивает.

—  А вот постой,— отвечает солдат,— свяжу штук пятьдесят да за один раз и поволоку всех домой, чтоб на целый месяц хватило.

—  Экий ты! Разве нам здесь век вековать? Хватит и одного.

Ухватил змей самого жирного вола за хвост, взвалил на плечи и потащил в деревню.

—  Как же это так,— говорит солдат,— я столь­ко волов связал — неужели их бросить?

—  Брось, — отвечает змей. — На что они нам!

Пришли в избу, наложили два котла говядины, а воды нету.

—  На тебе воловью шкуру,— говорит змей сол­дату.— Ступай набери полную воды и неси сю­да — станем обед варить.

Солдат взял шкуру, потащил к колодцу. Еле-еле порожнюю тащит.

Пришел к колодцу и давай окапывать его кругом.

Змей ждал, ждал — не выдержал, побежал сам:

—  Что это ты, брат, делаешь?

—  Хочу колодец кругом окопать да в избу перетащить, чтоб не нужно было каждый день ходить по воду.

—  Экий ты! Что затеваешь! На это много вре­мени уйдет, а нам обед варить!

Опустил змей в колодец воловью шкуру, набрал полную воды, вытащил и понес домой.

—  А ты, брат,— говорит он солдату,— ступай в лес, выбери сухой дуб и волоки в избу: пора огонь разводить.

Пошел солдат в лес, начал лыко драть да ве­ревку вить. Свил длинную-предлинную веревку и принялся дубы опутывать

Змей ждал, ждал — не выдержал, сам побежал в лес:

—  Что так мешкаешь?

—  Да вот хочу зараз дубов двадцать зацепить веревкою да и тащить, чтоб надолго дров хватило.

—  Экий ты, все по-своему делаешь! — говорит змей.

Вырвал с корнем толстый дуб и сам поволок к избе.

Солдат сделал вид, что крепко сердит: курит свою трубочку, сам ни словечка не говорит.

Наварил змей говядины, зовет солдата обедать. А солдат сердито отвечает:

—  Не хочу!

Вот змей съел один целого вола, выпил воловью шкуру воды и стал солдата выспрашивать:

—  Скажи, брат, за что сердишься?

—  А за то и сержусь, — отвечает солдат, — что я ни сделаю, все не так, все не по-твоему.

—  Ну не сердись, помиримся!

—  Если хочешь со мной помириться, вези меня в мою деревню.

—  Изволь, брат, отвезу.

Сел солдат змею на спину и полетел на нем. Подлетел змей к деревне, спустился на землю. Увидели его ребятишки. Бегут, во все горло кричат:

—  Солдат приехал! Змея привез! Змей испугался и спрашивает:

—  Что, что они кричат? Никак я не разберу.

—  А то и кричат, что сейчас за тебя примутся!

«Ну, — думает змей, — коли в этих местах ма­лые ребята таковы, то взрослые и подавно спуску не дадут!»

Сбросил солдата — да бежать.

Убежал и пропал, как в воду канул. Перестал по деревням летать да людей пожирать — так на­пугался!

В пересказе М.А. Булатова

Петр I и мужик

В пересказе Л.Н. Толстого

Соль

В некоем городе жил-был купец, у него было три сына: первый — Федор, другой — Василий, а третий — Иван. Жил тот ку­пец богато, на своих кораблях ходил в чужие земли и торговал всякими товарами.

В одно время нагрузил он два корабля дорогими товарами и отправил их за море с двумя старшими сыновьями. А меньшому сыну ничего не доверял по торговле.

Вот как узнал меньшой сын, что его братья за море посланы, тотчас явился к отцу и стал у него проситься в иные земли — себя показать, людей посмотреть.

Купец долго не соглашался:

—  Ты и головы домой не привезешь! — но все же и ему дал корабль с самым дешевым грузом: с бревнами, тесом и досками.

Собрался Иван в путь-дорогу, отвалил от берега и скоро нагнал своих братьев.

Плывут они вместе по синему морю день, другой и третий, а на четвертый поднялись сильные ветры и забросили Иванов корабль в дальнее место, к одному неведомому острову.

—  Ну, ребята,— закричал Иван корабельным работникам,— приворачивайте к берегу!

Пристали к берегу, он вылез на остров, прика­зал себя дожидаться, а сам пошел по тропинке; шел, шел и добрался до превеликой горы, смот­рит — в той горе не песок, не камень, а чистая русская соль.

Вернулся назад к берегу, приказал работникам все бревна и доски в воду покидать, а корабль нагрузить солью.

Как скоро это сделано было, отвалил Иван от острова и поплыл дальше. Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли — приплыл корабль к боль­шому богатому городу, остановился у пристани и якорь бросил.

Иван — купеческий сын сошел в город и от­правился к тамошнему царю бить челом, чтобы позволил ему торговать по вольной цене; а для показу понес узелок своего товару — русской соли.

Тотчас доложили про его приход государю; царь его позвал и спрашивает:

—  Говори, в чем дело — какая нужда?

—  Так и этак, ваше величество! Позволь мне торговать в твоем городе по вольной цене.

—  А каким товаром торги ведешь?

—  Русской солью, ваше величество!

А царь про соль и не слыхивал: во всем его царстве без соли ели. Удивился он: что такой за новый, небывалый товар?

—  А ну,— говорит,— покажь!

Иван — купеческий сын развернул платок; царь взглянул и подумал про себя: «Да это просто-на­просто белый песок!» И говорит Ивану с усмешкою:

—  Ну, брат, этого добра у нас и без денег дают! Вышел Иван из царских палат весьма печален, и вздумалось ему: «Дай пойду в царскую кухню да посмотрю, как там повара кушанья готовят — ка­кую они соль кладут?»

Пришел на кухню, попросился отдохнуть ма­ленько, сел на стул и приглядывается. Повара то и дело взад-вперед бегают: кто варит, кто жарит, кто льет, а кто на сковороде яйца бьет.

Видит Иван — купеческий сын, что повара и не думают солить кушанья; улучил минутку, как они все из кухни повыбрались, взял да и всыпал соли, сколько надобно, во все ествы и приправы.

Наступило время обед подавать; принесли пер­вое кушанье. Царь отведал, и оно ему так вкусно показалося, как никогда прежде; подали другое кушанье — это еще больше понравилось.

Призвал царь поваров и говорит им:

—  Сколько лет я царствую, а никогда так вкус­но вы не готовили. Как вы это сделали?

Отвечают повара:

—  Ваше величество! Мы готовили по-старому, ничего нового не прибавляли; а сидит на кухне тот купец, что приходил вольного торгу просить, уж не он ли подложил чего?

—  Позвать его сюда!

Привели  Ивана — купеческого  сына  к царю.

—  Виноват, царь-государь! Я русскою солью все ествы и приправы сдобрил; так в нашей стороне водится.

—  А почем соль продаешь?

Иван смекнул, что дело на лад идет, и отвечал:

—  Да не очень дорого: за две меры соли — мера серебра да мера золота.

Царь согласился на эту цену и купил у него весь товар.

Иван насыпал полон корабль серебром да зо­лотом и стал дожидаться попутного ветра; а у того царя была дочь — прекрасная царевна, захотелось посмотреть на русский корабль, и просится она у своего родителя на корабельную пристань. Царь отпустил ее.

Вот она взяла с собой нянюшек, мамушек и красных девушек и поехала русский корабль смотреть. Иван — купеческий сын стал ей показывать, как и что называется: где паруса, где снасти, где нос, где корма, и завел ее в каюту; а работникам приказал — живо якоря отсечь, паруса поднять и в море выходить. И как было им большое поветрие, то они скоро ушли от того города на далекое расстояние.

Царевна вышла на палубу, глянула — кругом море. Иван — купеческий сын начал ее утешать, уговаривать. Царевна скоро улыбнулась и перестала печалиться.

Долго ли, коротко ли плыл Иван с царевною по морю, нагоняют его старшие братья; узнали про его удаль и счастье и крепко позавидовали; пришли к нему на корабль, схватили его за руки и бросили в море, а после кинули промеж себя жребий, и большой брат взял царевну, а средний — корабль с серебром и золотом.

И случись на ту пору, как сбросили Ивана с корабля, плавало вблизи одно из тех бревен, ко­торые он сам же покидал в море. Иван ухватился за то бревно и долго носился с ним по морским глубинам;, наконец прибило его к неведомому острову.

Вышел он на землю и пошел по берегу. Попа­дается ему навстречу великан с огромными усами, на усах рукавицы — вачеги — висят: после дождя сушит.

—  Что тебе здесь надобно? — спрашивает великан.

Иван рассказал ему все, что случилося.

—  Хочешь, я тебя домой отнесу? Завтра твой старший брат на царевне женится; садись-ка ко мне на спину.

Взял его, посадил на спину и побежал через море; тут у Ивана с головы шапка упала.

—  Ах,— говорит,— ведь я шапку сронил!

—  Ну, брат, далеко твоя шапка — верст с пять­сот назади осталась,— отвечал великан.

Принес он его на родину, спустил наземь и говорит:

—  Смотри же, никому не хвались, что ты на мне верхом ездил; а похвалишься — худо тебе будет.

Иван — купеческий сын обещал не хвалиться, поблагодарил великана и пошел домой.

Приходит, а уж там все за свадебным столом сидят. Как увидала его прекрасная царевна, тотчас выскочила из-за стола, бросилась на шею.

—  Вот,— говорит,— мой жених, а не тот, что за столом сидит!

—  Что такое? — спрашивает отец.

Иван ему рассказал про все, как он солью торговал, как царевну увез и как старшие братья его в море спихнули.

Отец рассердился на больших сыновей, со­гнал их со двора долой, а Ивана женил на ца­ревне.

Начался у них веселый пир; на пиру гости подпили и стали хвастаться: кто силою, кто бо­гатством, кто молодой женой. А Иван сидел, сидел да спьяна и сам похвастался:

—  Это что за похвальбы! Вот я так могу по­хвалиться: на великане через все море верхом проехал!

Только вымолвил — в ту же минуту является у ворот великан:

—  А, Иван — купеческий сын, я тебе приказы­вал не хвалиться мною, а ты что сделал?

—  Прости меня! — говорит Иван — купеческий сын. — То не я хвалился, то хмель хвалился.

—  А ну покажи: какой-такой хмель?

Иван приказал привезть сороковую бочку вина да сороковую бочку пива; великан выпил и вино и пиво, опьянел и пошел все, что ни попалось под руку, ломать и крушить. Много недоброго натворил: сады повалял, хоромы разметал! После и сам сва­лился и спал без просыпу трое суток.

А как пробудился он, стали ему показывать, сколько он бед наделал; великан страх как уди­вился и говорит:

—  Ну, Иван — купеческий сын, узнал я, каков хмель; не пей, не хвались же ты мною отныне и до веку.

Из сборника А.Н. Афанасьева «Народные русские сказки», в обработке В.П Аникина