Серко

Жил себе у одного крестьянина пес Серко, да больно состарился. Видит хозяин, что толку от него не будет, да и погнал со двора. Бродит Серко по полю.

Подходит к нему волк, спрашивает:

-  Ты чего тут ходишь?

Отвечает Серко:

-  Что ж, братец, прогнал меня хозяин, вот я тут. и брожу.

-  Хочешь, - говорит ему волк, - я сделаю так, что хозяин тебя опять назад возьмет? Серко говорит:

-  Сделай, голубчик, уж я как-нибудь тебя отблагодарю.

Говорит волк:

-  Ну, смотри: как выйдет твой хозяин с женой жать, положит хозяйка дитя под копной, а ты возле поля похаживай, чтоб мне знать, где оно: схвачу я дитя, а ты его у меня отымай, а я будто испугаюсь, да и брошу его.

Вышел в жнива хозяин с женой в поле жать. Положила жена свое дитятко под копной, а сама жнет рядом с мужем. Глядь - волк по житу бежит, ухватил дитя и несет его по полю.

Серко за волком.

Догнал кое-как, отнял дитя, принес хозяину, отдал ему. Достал тогда хозяин из торбы хлеб да кусок сала и говорит:

-  На, Серко, ешь, за то, что не дал волку дитя съесть!

Вот едут вечером с поля, берут и Серко. Вернулись домой, а хозяин и говорит:

-  Навари-ка, жена, гречневых галушек побольше да хорошенько их салом приправь!

Только они сварились, усаживает он Серко за стол, сел сам с ним рядом и говорит:

-  Ну, накладывай, жинка, галушек, ужинать будем.

Жена наложила. Кладет он и Серку в миску, уж так ему угождает, чтоб чего доброго горячим не обжегся!

А Серко и думает: “Надо будет волка отблагодарить за такую услугу”.

А хозяин дождался мясоеда и выдает свою дочку замуж. Вышел Серко в поле, нашел там волка и говорит ему:

-  Приходи в воскресенье вечером к нам на огород, я впущу тебя в хату и отблагодарю за то, что ты мне услужил.

Волк дождался воскресенья, пришел на то место, куда ему указал Серко. А в этот самый день у хозяина справляли свадьбу. Серко вышел к волку, повел в хату и усадил под столом. Вот взял Серко со стола бутылку горилки, большой кусок мяса и отнес под стол; хотели люди за это собаку побить. А хозяин говорит:

-  Не бейте Серко, он мне услужил, и я ему буду весь век добром отплачивать.

Берет Серко, что лежит на столе лучшее, подает волку, накормил, напоил его так, что волк не утерпел и говорит:

-  Я спою!

А Серко говорит:

-  Не пой, а то беда тебе будет! Уж лучше я тебе еще бутылку горилки подам, да только молчи. Выпил волк бутылку горилки и говорит:

-  Ну, теперь уж спою! И как завоет под столом!

Кто бросился из хаты, кто кинулся волка бить. А Серко на волка навалился, будто задушить хочет, Хозяин говорит:

-  Не бейте волка, а то вы мне и Серко убьете! Он и сам с ним управится.

Вывел тогда Серко волка в поле и говорит:

- Ты мне услужил, и я тебе добром отплатил. На том и простились.

Лисичка-сестричка и волк-дружище

Жила-была лисичка и выстроила себе хатку. Наступили холода. Лисичка замерзла и побежала на село огня раздобыть, чтобы протопить.

Прибегает к одной старухе и говорит:

-  Здравствуйте, бабуся! С праздничком! Дайте мне огоньку, я вам отслужу.

-  Ладно, лисичка-сестричка. Садись погрейся маленько, пока я пирожки из печи выну.

А бабка маковые пирожки пекла. Вынула их, положила на стол, чтобы простыли.

А лисичка подглядела, да за пирожок, и вон из хаты.

Выела из середины мак, напихала в него мусору, залепила - и ну бежать.

Бежит, бежит, а хлопцы скотину на водопой гонят.

-  Здорово, хлопцы!

-  Здорово, лисичка-сестричка!

-  Променяйте мне бычка-третьячка на маковый пирожок!

-  Ладно! - говорят.

-  Только смотрите не сразу ешьте, а когда я выбегу из села.

Поменялись.

Лисичка с бычком в лес. А хлопцы за пирожок, а там мусор.

Прибежала лисичка к своей хате, срубила дерево, смастерила санки, запрягла бычка и едет. А тут волк бежит.

-  Здорово, лисичка-сестричка!

-  Здорово, волчишка-братишка!

-  Где ты взяла бычка-третьячка и санки?

-  Сделала.

-  Так подвези меня, лисичка-сестричка!

-  Да как же я тебя возьму? Ты мне санки поломаешь.

-  Нет, я только одну ножку поставлю.

-  Ну, ставь.

Отъехали немного, а волк и говорит:

-  Поставлю-ка я, лиснчка-сестричка, и другую ножку.

-  Э, волчишка-братишка, ты же мне санки поломаешь.

-  Нет, не поломаю.

-  Ну, ставь!

Волк и поставил.

Ехали, ехали, вдруг: тресь!

-  Ой, волчишка-братишка, ты мне санки ломаешь.

-  Нет, лисичка-сестричка, это я орешек раскусил.

-  Ну, смотри! Едут.

-  Поставлю я, лисичка-сестричка, и третью ножку, - говорит волк.

-  Да куда же ты ее поставишь? Ты мне санки поломаешь, на чем же я дровец привезу?

-  Нет, - говорит, - не поломаю.

-  Ну, ставь!

Волк поставил и третью ногу. Вдруг что-то: тресь!

- Ох, беда! - говорит лисичка. - Ступай себе  прочь, волчишка. Ты мне совсем санки поломал!

-  Нет, это я орешек раскусил.

-  Дай же и мне.

-  Нету, последний был.

Едут себе, едут. А волчишка и говорит:

-  Сяду я совсем, лисичка.

-  Да куда ж ты сядешь, волчишка-братишка? И санки разломаешь.

-  Я легонечко.

-  Ну, смотри!

Только волк сел, санки и развалились... Лисичка давай волка ругать. Ругала, ругала, да и говорит:

-  Ступай, такой-сякой, в лес, дров наруби, на санки сруби дерево и притащи.

-  Как же я срублю, если не знаю, какое дерево?

-  А, такой-сякой! Как санки ломать знал, а дров нарубить не знаешь, - ругала, ругала, да и говорит: - Как войдешь в лес, скажи: “Рубись, дерево, кривое да прямое!”

Волк приходит в лес, да и говорит:

-  Рубись, дерево, кривое да кривое, рубись, дерево, кривое да кривое!

Нарубил много. Кривые да суковатые, и на палицу не выберешь, не то что на полозья. Принес лисичке. Она посмотрела и давай его опять бранить:

-  Ты, такой-сякой, видно, не так приговаривал, как я тебе велела.

-  Нет, лисичка-сестричка, я стоял да все говорил:

“Рубись, дерево, кривое да кривое!”

-  Ах, бесов сын, недотепа! Ну, сиди тут, я сама пойду нарублю.

Пошла. А волк сидит один, и есть ему очень хочется. Обыскал он всю лисичкину хату - нет ничего. Думал, думал и надумал: “Съем-ка я бычка и убегу”.

Проел у бычка дырку, выел, что было в середке, и напустил туда воробьев, а дырку соломой заткнул, а сам давай тягу.

Приходит лисичка, сколотила санки, села:

-  Эй, бычок-третьячок!

А бычок не везет. Она его палкой. Как ударила - клок соломы и выпал, а воробьи - фыр-р-р-р.

-  Ах ты, такой-сякой, волчище! Постой же! Будешь меня помнить!

И побежала. Легла на дороге и лежит. Идет обоз чумаков с рыбой; она притворилась мертвой. Чумаки смотрят - лисица.

-  Возьмем-ка, братцы, да продадим, будет на что хоть погреться.

Бросили ее на последний воз и поехали. Едут и едут.

А лисичка-сестричка видит, что чумаки на нее не оглядываются, да все бросает по рыбке на дорогу, все бросает. Набросала много и сама украдкой спрыгнула.

Чумаки едут себе дальше, а она собрала рыбу, уселась, ест. Бежит волк.

-  Здорово, лисичка-сестричка!

-  Здравствуй, волчишка-братишка!

-  Что делаешь, лисичка-сестричка?.

-  Рыбу ем.

-  Дай и мне!

-  Ступай себе налови.

-  Да как же я наловлю, если не умею?

-  Ну как знаешь, а я не дам и косточки!

-  Так хоть научи меня, как наловить? “Постой же! - думает лисичка. - Ты моего бычка съел, уж я тебя за это отблагодарю”.

-  А так: ступай к проруби, опусти хвост в воду, потихонечку води и приказывай: “Ловись, рыбка большая и малая, ловись, рыбка большая и малая!” Вот она и наловится.

-  Спасибо за науку, - молвил волк. Прибегает к проруби, опустил хвост в воду:

-  Ловись, рыбка большая и малая, ловись, рыбка большая да малая! А лисичка с берега:

-  Мерзни, мерзни, волчий хвост! А мороз на дворе трещит!.. Волк все хвостом водит да:

-  Ловись, рыбка большая и малая! А лисичка:

-  Мерзни, мерзни, волчий хвост! До тех пор ловил волк рыбу, пока хвост у него к проруби не примерз.

Тогда лисичка на село:

-  Идите, люди, волка бить!

Как выскочили все с ухватами, с кочергами, с топорами, - убили волка. Тут ему, бедному, и конец. А лисичка и поныне живет в своей хатке.

Волк-дурень

В одной деревне жил-был мужик, у него была соба­ка; смолоду сторожила она весь дом, а как пришла тяжелая старость — и брехать перестала. Надоела она хозяину; вот он собрался, взял веревку, зацепил собаку за шею и повел ее в лес; привел к осине и хотел было удавить, да как увидел, что у старого пса текут по мор­де горькие слезы, ему и жалко стало: смиловался, привязал собаку к осине, а сам. отправился домой.

Остался бедный пес в лесу и начал плакать и проклинать свою долю.

Вдруг идет из-за кустов большущий волк, увидал его и говорит;

—  Здравствуй, пестрый кобель! Долгонько поджи­дал тебя в гости. Бывало, ты прогонял меня от своего дому; а теперь сам ко мне попался: что захочу, то над тобой и сделаю. Уж я тебе за все отплачу!

—  А что хочешь ты, серый волчок, надо мною сде­лать?

—  Да немного: съем тебя со всей шкурой и с кос­тями.

—  Ах ты, глупый серый волк! С жиру сам не зна­ешь, что делаешь; таки после вкусной говядины станешь ты жрать старое и худое песье мясо? Зачем тебе понапрасну ломать надо мною свои старые зубы? Мое мясо теперь словно гнилая колода. А вот я лучше тебя научу: поди-ка да принеси мне пудика три хорошей ко-былятинки, поправь меня немножко, да тогда и делай со  мною  что угодно.

Волк послушал кобеля, пошел и притащил ему по­ловину кобылы.

—  Вот тебе и говядинка! Смотри, поправляйся. Сказал  и ушел.

Собака стала прибирать мясцо и все поела. Через два дня приходит серый и говорит кобелю:

—  Ну, брат, поправился али нет?

—  Маленько поправился; коли б еще принес ты мне какую-нибудь овцу, мое мясо сделалось бы не в пример слаще!

Волк и на то согласился, побежал в чистое поле, лег в лощине и стал караулить, когда погонит пастух свое стадо. Вот пастух гонит стадо; волк повысмотрел из-за куста овцу, которая пожирнее да побольше, вскочил и бросился на нее: ухватил за шиворот и потащил к собаке.

—  Вот тебе овца, поправляйся!

Стала собака поправляться, съела овцу и почуяла в себе силу. Пришел волк и спрашивает: — Ну что, брат, каков теперь?

—  Еще немножко худ. Вот когда б ты принес мне какого-нибудь кабана, так я бы разжирел, как свинья!

Волк добыл и кабана, принес и говорит:

—  Это моя последняя служба! Через два дня приду к тебе  в гости.

«Ну ладно,— думает собака, — я с тобою поправ­люсь».

Через два дня идет волк к откормленному псу, а пес завидел и стал на него брехать.

—  Ах ты, мерзкий кобель, — сказал серый волк,— смеешь ты меня бранить? — и тут же бросился на соба­ку и  хотел  ее разорвать.

Но собака собралась уже с силами, стала с волком в дыбки и начала его так потчевать, что с серого только космы летят. Волк вырвался да убежать скорее: отбе­жал далече, захотел остановиться, да как услышал собачий лай — опять припустился.

Прибежал в лес, лег под кустом и начал зализывать свои раны, что дались ему от собаки.

—  Ишь как обманул мерзкий кобель! — говорит волк сам с собою. — Постой же, теперь кого ни попаду, уж тот из моих зубов не вырвется!

Зализал волк раны и пошел за добычей. Смотрит, на горе стоит большой козел; он к нему, — и говорит:

—  Козел, а козел! Я пришел тебя съесть.

— Ах ты, серый волк! Для чего станешь ты пона­прасну ломать об меня свои старые зубы? А ты лучше стань под горою и разинь свою широкую пасть; я разбе­гусь да таки прямо к тебе в рот, ты меня и проглотишь!

Волк стал под горою и разинул свою широкую пасть, а козел себе на уме, полетел с горы как стрела, ударил волка в лоб, да так крепко, что он с ног свалился. А козел  и  был таков!

Часа через три очнулся волк, голову так и ломит ему от боли. Стал он думать: проглотил ли он козла или нет? Думал-думал, гадал-гадал.

—  Коли бы я съел козла, у меня брюхо-то было бы полнехонько; кажись, он, бездельник, меня обманул! Ну, уж теперь я буду знать, что делать!

Сказал волк и пустился к деревне, увидал свинью с поросятами и бросился было схватить поросенка; а  свинья  не дает.

—  Ах ты,  свиная харя! — говорит ей волк. — Как смеешь грубить? Да я и тебя разорву, и твоих поросят за  один  раз проглочу. А свинья отвечала:

—  Ну, до сей поры не ругала я тебя; а теперь ска­жу, что ты  большой дурачина!

—  Как так?

—  А вот как! Сам ты, серый, посуди: как тебе есть моих поросят? Ведь они недавно родились. Надо их об­мыть. Будь ты моим кумом, а я твоей кумою, станем их, малых детушек, крестить.

Волк согласился.

Вот хорошо, пришли они к большой мельнице. Свинья говорит волку:

—  Ты, любезный кум, становись по ту сторону за­ставки, где воды нету, а я пойду, стану поросят в чис­тую воду окунать да тебе по одному подавать.

Волк обрадовался, думает: "Вот когда попадет в зу­бы добыча-то!" Пошел серый под мост, а свинья тотчас схватила заставку зубами, подняла и пустила воду. Вода как хлынет, и потащила за собой волка, и нача­ла его вертеть. А свинья с поросятами отправилась до­мой: пришла, наелась и с детками на мягкую постель спать повалилась.

Узнал серый волк лукавство свиньи, насилу кое-как выбрался на берег и пошел с голодным брюхом рыскать по лесу. Долго издыхал он с голоду, не вытерпел, пустился опять, к деревне и увидел: лежит около гумна какая-то падла.

«Хорошо, — думает, — вот придет ночь, наемся хоть этой падлы».

Нашло на волка неурожайное время, рад и падлою поживиться! Все лучше, чем с голоду зубами пощелки­вать да по-волчьи песенки распевать.

Пришла ночь; волк пустился к гумну и стал уписы­вать падлу. Но охотник уж давно его поджидал и при­готовил для приятеля пару хороших орехов; ударил он из ружья, и серый волк покатился с разбитой головою. Так и скончал свою жизнь серый волк!

Волк и коза

Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и на­рожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму. Как только уйдет, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоет:

Козлятушки, детятушки!
Отопритеся, отворитеся!
А я, коза, в бору была;

Приходит коза, сколько ни причитывала — никто ей не отзывается. Подошла поближе к дверям и видит, что все отворено; в избу — а там все пусто; заглянула в печь и нашла одного детища.

Как узнала коза о своей беде, села она на лавку, начала  горько плакать  и припевать:

—  Ох вы, детушки мои, козлятушки! На что отпиралися-отворялися, злому волку доставалися? Он вас всех поел и меня, козу, со великим горем, со кручиной сделал.

Услышал это волк, входит в избушку и говорит козе:

—  Ах ты, кума, кума! Что ты на меня грешишь? Неужли-таки я сделаю это! Пойдем в лес, погуляем.

—  Нет,  кум,  не до гулянья.

—  Пойдем! — уговаривает волк.

Пошли они в лес, нашли яму, а в этой яме разбой­ники кашицу недавно варили, и оставалось в ней еще довольно-таки огня.

Коза  говорит волку:

—  Кум, давай попробуем, кто перепрыгнет через эту яму?

Стали прыгать.

Волк прыгнул, Да и ввалился в горячую яму; брюхо у него от огня лопнуло, и козлятки выбежали оттуда да  прыг  к матери.

И стали они жить да поживать, ума наживать, а лиха избывать.